Антибайопик о поэте: как фильм о Борисе Рыжем воскрешает еще одну легенду из 90-х
«Поэт в России — больше, чем поэт», — читает со сцены свои самые известные строки Евгений Евтушенко, неожиданно сыгранный фронтменом «АукцЫона» Олегом Гаркушей. Из зала екатеринбургского ДК его слушают Борис Рыжий (Евгений Алехин) и его друзья-стихотворцы. Их впрочем, гораздо больше интересует возможность склеить кого-нибудь из слушательниц Евтушенко, чем само выступление.
После концерта приятель приводит Рыжего к классику и представляет его как «голос нового поколения». Получив возможность прочитать Евтушенко стихи, Рыжий с выражением зачитывает один из текстов группы «Руки вверх!». Потому что все эти звездные знакомства и громкие эпитеты совершенно ни к чему. Все, что происходит с Рыжим и вокруг него, однозначно демонстрирует: поэт в постсоветской России — меньше, чем поэт.
В том же эпизоде друг Рыжего пытается впечатлить девушку при помощи письма с похвалой от Иосифа Бродского. Принадлежность к миру высокой поэзии, которая была чем-то значимым еще недавно, теперь годится только как инструмент соблазнения — и то не слишком рабочий. Сам Рыжий показан в фильме весьма успешным стихотворцем — от его строк в восторге как уральские бандиты, так и столичные издатели. Поэт выступает, публикуется, дает интервью на ТВ, ездит за границу — но этого и близко не хватает, чтобы он чувствовал себя на своем месте.
Ближе к концовке главный герой оказывается на концерте «Гражданской обороны» и спрашивает у поклонников Егора Летова, знают ли они такого Бориса Рыжего: разумеется, не знают. Это напоминает тот случай, когда Ф. С. Фицджеральд незадолго до смерти не нашел в книжном магазине ни одной своей книги, — знал бы он, что десятилетия спустя его романы будут доступны почти в любом месте планеты. Знал бы Борис Рыжий, что через 20 лет песню на его стихи будут слушать миллионы людей по всему миру.
Впрочем, в этом факте тоже есть оттенок мрачной иронии: если верить фильму, поэту часто говорили, что ему стоит собрать группу, а он отвечал, что не умеет петь. Согласно режиссеру Семену Серзину («Человек из Подольска») и сценаристу Савве Минаеву («Цой»), трагедия Бориса Рыжего в том и состояла, что он был великолепен в поэзии, а жизнь все время требовала от него чего-то еще.
Борис Рыжий добровольно ушел из жизни, когда ему было 26 лет. Поэту и рэперу («Макулатура») Евгению Алехину, который играет его роль, уже под 40, и это на первый взгляд кажется резким несоответствием, но в нем есть смысл. Было дело, 40-летний Константин Хабенский играл главного героя «Географ глобус пропил», которому в романе-первоисточнике Алексея Иванова 28 лет. В обоих случаях «состаренность» персонажа играет на его усталость, замученность окружающими реалиями. Рыжего-Алехина терзает ранняя семейная жизнь — с женой (Таисия Вилкова) они неминуемо отдаляются друг от друга; терзают друзья-поэты, регулярно втягивающие его в авантюры и аферы; терзает водка, вызывающая драки и провалы в памяти.
Фильм ожидаемо эксплуатирует эстетику постсоветской хтони с примесью ностальгии по концу 90-х. Панельки снаружи и изнутри, слезающие обои, граненые стаканы, кожаные куртки, скрипучие трамваи, заводские трубы, «Желтые страницы», Якубович в телевизоре. Главный герой органичен в этом окружении, но в то же время несколько заслонен реалиями и окружением.
Очевидная странность фильма — пока Рыжий получает литературные премии, ездит на трамваях, пьет водку и просто болтается по миру, единственная полноценная сюжетная линия приключается с его другом Ромой (Евгений Ткачук, наиболее известный по роли Витьки Чеснока). Антипод Рыжего, решительный и харизматичный Рома, одалживает деньги у бандитов, а потом возвращает их, придумывая себе роли рекламщика, копирайтера и организатора литературной премии.
На вопрос «быть или не быть» Рома отвечает «быть», но оборачивается это не менее трагично, чем «не быть» Рыжего. Вероятно, в этом и был замысел авторов: уделив добрую треть хронометража проделкам анти-Рыжего, они показывают, по какому пути мог бы пойти поэт, но ни к чему хорошему это все равно бы не привело. Рома-то тоже поэт, но из-за всех своих приключений он не способен сочинить ни одной достойной строчки, — а у Рыжего есть хотя бы стихи.
Идея создателей не в том, чтобы воспроизвести жизнь реального человека в деталях и слепить из нее цельный сюжет, а скорее набросать «портрет на фоне эпохи»; фильм еще называют «антибайопиком». Настолько анти-, что в итоге толком не подступились даже к ранней смерти поэта, — как и многое другое, эта тема подана контурно, через намеки и умолчания. Впрочем, почему бы и нет: фильм о поэте и сам похож на стихотворение, оперирующее скорее ощущениями, чем фактами.
Любопытным фильм делает то, что он далеко не единственный в своем роде. В последние годы в российском кинематографе образовался целый цикл о «проклятых поэтах» конца XX века. Был «На тебе сошелся клином белый свет» о Янке Дягилевой, был фильм о Нике Турбиной, где-то рядом — сериал «Король и шут». Как и эти проекты, «Рыжий» о том, как «эпоха надежд» невероятно быстро обернулась новым декадансом; о том, как наивность сменяется цинизмом, но сохраняется в виде щемящего воспоминания; о том, как в этих условиях одаренные люди оказываются страшно бестолковыми и погибают, как нежные цветы на морозе.
1980-е, 1990-е и начало 2000-х окончательно ушли в прошлое, но не затерялись «как слезы в дожде». Российский кинематограф оглядывается на эту эпоху с безопасного расстояния и с наибольшим интересом рассматривает тех, кто навсегда остался там. В судьбах поэтов и музыкантов, которые ушли слишком рано, киношники пробуют рассмотреть недуги всей советской эпохи. Поэтому впору принимать ставки, чей еще байопик (или антибайопик) появится раньше: Александра Башлачева, Вени Д’ркина, Сергея Курехина, Андрея «Свина» Панова, Анатолия Крупнова, Эдуарда Старкова, Юрия «Хоя» Клинских или все того же Егора Летова.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции