В 2022 году Евразийская группа по изучению психического здоровья детей и подростков опубликовала данные исследования, согласно которым каждый третий школьник не чувствует себя в безопасности в школе. Опрос провели среди 21 688 подростков в возрасте 13–15 лет в 13 странах. В России вариант ответа «Я не чувствую себя в безопасности в школе» выбрали 54,7% девочек и 45,9% мальчиков: 17,5% стали жертвами буллинга в школе, 4,7% подверглись преследованию в интернете, 5,8% испытали на себе сочетание традиционного и онлайн-буллинга.
Каждый третий пятиклассник в Санкт-Петербурге в 2019 году рассказывал, что чувствует себя в классе небезопасно, каждый шестой — что его бьют. Каждый четвертый семиклассник сообщил, что становился жертвой буллинга. Также в ходе опроса выяснилось, что педагоги применяют к детям телесные наказания.
Часто случается, что цели, которые ставит перед собой школа, не совпадают с тем, чего пытается добиться семья. Система заинтересована в высоких показателях успеваемости, попадании в рейтинги, потому что это влечет за собой определенное поощрение. Из-за этого есть случаи, когда школа буквально изматывает способных детей олимпиадами и конкурсами, а учеников со слабым уровнем подготовки и низкой мотивацией, которые могут завалить ОГЭ и ЕГЭ, она вполне может воспринимать как угрозу своему статусу и стремится поскорее от них избавиться.
В ином случае школа начинает оказывать давление на родителей, которые переносят его на детей. Это становится опасным моментом для отношений и влияет на связь внутри семьи. Мамам и папам важно, чтобы школа взяла на себя вопрос образования ребенка, сняла с них эту нагрузку. Вместо этого она требует активного участия старших родственников сверх активного участия ребенка.
Между тем, детям в школе часто скучно. Один из самых частых запросов у психологов — ребенок не хочет учиться. В интернете за пару минут он может найти интересующую его информацию, так зачем слушать то же самое на протяжении 40 минут? Не все учителя умеют заражать любовью к предмету, а у многих банально не хватает на это времени между отчетами и заполнением разнообразных бумаг сверх основной работы.
Приемные дети, обладающие травматичным опытом, переживают любые стрессовые ситуации еще острее. По данным Министерства просвещения, на конец 2023 года общая численность детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в России составила 358 006 человек. С 2016 года воспитанники детских домов переведены на обучение в обычных школах, и большая часть детей, воспитывающихся в приемных семьях, а это 322 628 человек, учатся там же.
Но работники школ, как и родители одноклассников, часто не понимают, что такое приемный ребенок. Случается, что даже не зная его истории, ученика заранее подозревают в худшем и обращаются очень неделикатно. Естественно, он выдает защитную реакцию. Приемным родителям хватает сложностей, но когда к этому добавляются проблемы со школой, давление со стороны учителей и осуждение других родителей, многие не выдерживают и возвращают ребенка под опеку государства.
Благотворительный фонд «Катрен» и онлайн-школа для детей и подростков Skysmart вместе с исследовательской компанией Tiburon Research провели опрос среди 400 приемных семей по всей России и выявили пять основных трудностей, с которыми сталкивается приемный ребенок в новой обстановке. Ими стали проблемы в учебе, состояние здоровья ребенка, особенности его поведения, отношения внутри семьи и социальное одобрение окружающих.
Адаптация приемных детей
Мотивация к учебе у детей, имеющих сиротский опыт, действительно ниже, чем у детей, росших в семьях. Ребенок с травматичным опытом занят другим, он сохраняет себя и защищает, он постоянно напряжен и встревожен. То, что другим детям дается легче, для него вызов: сидеть смирно на уроке, воспринимать учебный материал, выполнять домашние задания.
Учителя развиваются, повышают квалификацию, но не всегда владеют знаниями из сферы возрастной психологии или забывают, что дети разные и ведут себя по-разному. Так, если ребенок посреди урока начинает ходить по классу — это не потому, что он хочет продемонстрировать неуважение к учителю; таким способом он пытается снять стресс. Многие приемные дети ведут себя «необычно», но, на самом деле, им попросту трудно, как и, например, ребенку с СДВГ или другими особенностями развития.
Конечно, есть прецеденты, когда учителя или директора школ по собственной инициативе предпринимают те или иные шаги, чтобы помочь ребенку. Например, одинокая приемная мама взяла сразу троих детей, и у среднего ребенка в школе начались поведенческие проблемы, он был агрессивен, провоцировал конфликты. Ей стали звонить родители других детей с жалобами, и она обратилась к классному руководителю мальчика.
Педагог не только выслушал ее и понял, но и стал работать с этой проблемой. Она выделила классные часы и объясняла детям, что агрессивное поведение может быть проявлением стресса, приводила примеры, рассказывала, как с этим справляться в коллективе, как правильно спорить и общаться. Этот случай стал началом серьезной просветительской работы сначала на уровне класса, а потом и на уровне школы. Потому что нашелся преподаватель, которому оказалось не все равно, но системной адаптации приемных детей в учебных заведениях России нет.
В Великобритании, например, такими проблемами занимается крупное независимое агентство PAC-UK, которое имеет офисы в Лидсе, Ливерпуле и Лондоне и оказывает поддержку семьям, специалистам и образовательным учреждениям. Агентство разработало ряд ресурсов, которые включают в себя как платные тренинги, так и бесплатные материалы, среди которых, например, есть учебник-памятка для учителей по работе с приемными детьми в школе.
В США помощь приемным семьям оказывает организация Families Rising, у которой есть отдельное направление, помогающее менять отношение к приемным детям и детям с особыми потребностями в американских школах. Также у этой организации есть проект, в котором сами родители объединяются в группы, чтобы наблюдать, как школы работают с детьми из приемных семей, и обмениваются опытом друг с другом.
Как можно исправить ситуацию
Если мы хотим хороших результатов от детей, то должны дать им возможность спокойно учиться и не невротизировать этот процесс. На вершине пирамиды должен быть ребенок, которому спокойно и который все понял. И способы изменить нынешнюю ситуацию в российских школах к лучшему безусловно есть.
Развивать институт тьюторов
Если говорить о том, как в разных странах помогают адаптироваться детям со сложностями в поведении, то один из способов — это выделение сопровождающего специалиста, или тьютора. Тьютор — это человек, которого прикрепляют к ребенку, и он становится его помощником и посредником, выстраивает диалог между ним и школой, помогает определиться с выбором предметов. Он занимается всеми вопросами, связанными с обучением, сопровождает ребенка на всех этапах.
У некоторых фондов есть программы, предоставляющие тьюторов приемным детям, чаще с ограниченными возможностями здоровья, но пока эту процедуру нельзя назвать распространенной и без сложностей не обходится. Тьютор, по сути сторонний человек, должен иметь право и возможность вести диалог со школой, что подразумевает определенную лояльность со стороны образовательного учреждения. Но это отлично работает, когда тройной союз из семьи, тьютора и школы действует сообща и все нацелены на позитивный результат.
Тьютором должен выступать человек со стороны, поскольку у него внешний взгляд на то, что происходит в школе и в семье. Это важно и для самого учебного заведения, потому что такой внешний контроль всегда помогает развиваться и становиться лучше. В идеале институтом тьюторов должно заниматься государство, хотя очевидно, что ему придется обратиться к опыту некоммерческих организаций, российских и зарубежных, в том числе изучить и опыт ошибок, чтобы не повторить их.
Активнее подключать психологов
Если выявляется ребенок, который систематически проявляет негативный формат поведения, в работу с ним должен включаться психолог: уточнять, находить истоки проблем, предлагать решения. Родители обычно находят и оплачивают таких специалистов сами, но связка с школой должна быть плотнее. Чтобы не получалось, что специалист лечит одни травмы ребенка, а в школе ему ежедневно наносят новые. Не бывает так, чтобы в классе все ученики проблемные, обычно это один–два ребенка, которым нужна помощь специалиста.
Готовить учителей к работе с разными детьми
Сейчас один из аспектов, влияющий на рейтинг школы, — это инклюзия, работа с детьми с инвалидностью или особыми потребностями. А приемный ребенок, несмотря на травматичный опыт, не входит в этот перечень и не может рассчитывать на условия, которые помогли бы ему в адаптации.
В идеале преподаватели должны проходить качественную программу в «Школе приемных родителей», где они смогут получить необходимый минимум знаний для того, чтобы понимать, что представляют собой приемные дети и как с ними взаимодействовать. Обучение в ней длится всего два месяца.
Если педагог исходит из установки, что перед ним просто невоспитанный ребенок, который все хочет дестабилизировать, это не дает ему возможности размышлять. А если он будет знать, что у нежелательного поведения ученика могут быть причины, которые надо просто выяснить, он сможет найти наилучшее решение проблемы. Возможно, при помощи психолога или тьютора.
Одновременно повышение квалификации педагогов должно включать в себя такую дисциплину, как возрастная психология. Без этого получается, что учитель знает методологию преподавания материала, но иногда будто совершенно не представляет, что скрывается в головах его учеников.
Сменить приоритеты
Государство должно пересмотреть KPI, которые ставятся школам, и изменить их отношение к внешним специалистам. Возможно, сначала придется действовать директивно, чтобы убедить преподавателей в том, что это решение, от которого выигрывают все.
У родителей и школы должны быть одни и те же KPI. Школа, родители и ребенок должны выступать равноправными участниками процесса и действовать сообща. Не нужно вызывать родителей и ругать их за их детей. Нужно предлагать варианты решения проблемы.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции