Бремя неудобного человека: как СДВГ стал «модным» диагнозом и при чем тут TikTok
«Сейчас я вам расскажу, как выглядит мой обычный день. С утра я посмотрел ролик про автомойки, решил, что это отличный бизнес, придумал название для своей автомойки и зарегистрировал домен. Позвонил всем друзьям и рассказал, что открываю собственное дело. Побегал по квартире. А потом лег прямо в кучу грязного белья и не мог встать до следующего утра. Про автомойку, конечно, быстро забыл».
Это типичное сообщение в англоязычной группе Adult ADHD на Facebook (принадлежит компании Meta, которая признана в России экстремистской организацией и запрещена), где почти 80 000 участников, и новые добавляются каждый день. Они обсуждают, как жить взрослому человеку с расстройством, которое до недавнего времени считалось исключительно детским, — СДВГ, синдромом дефицита внимания и гиперактивности. Подписчики паблика называют свой диагноз откровением и говорят, что именно он наконец помог понять истинную причину постоянных опозданий, сорванных дедлайнов и спонтанных покупок билетов в Австралию на последние деньги.
СДВГ у взрослых действительно стал намного более видимым — и не только благодаря сообществам в соцсетях. Все больше звезд открыто рассказывают о своем диагнозе: например, олимпийская чемпионка Симон Байлз призналась, что с детства принимает лекарства от СДВГ, которые помогают ей концентрироваться. А ирландский актер Берри Кеоган («Чернобыль») сравнил свой «эсдэвэгэшный» мозг с постоянной автомобильной пробкой, где ни одна машина не может объехать другую. СДВГ-блогеры в Instagram (принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена) и TikTok каждый день публикуют видео, в которых рассказывают о своих ежедневных трудностях и делятся лайфхаками. Например, как проработать пять-семь минут без перерыва, ни на что не отвлекаясь, — для человека с СДВГ это настоящий вызов. Блогер-миллионник Коннор Девулф снимает стендапы про свою жизнь с синдромом — например, о том, как он забыл младшую сестру на детской площадке, потому что ему показалось очень важным догнать и поймать белку.
Вместе с осведомленностью о взрослом СДВГ растет и число диагнозов во всем мире, причем в геометрической прогрессии. Только в США на конец 2023 года было зафиксировано 9 млн случаев — в два раза больше, чем в период с 2007 по 2016 год. А в Великобритании с 2020 года число взрослых, обращающихся к врачам с подозрением на СДВГ, выросло на невероятные 400%. «Распространенность СДВГ на самом деле не увеличилась с течением времени, просто его научились лучше диагностировать, — объясняет Анна Харченко, психолог, ведущая тренингов для людей с СДВГ в центре Good Point. — И да, эта тема появилась в повестке, что хорошо. Чем больше люди информированы о каком-то возможном расстройстве, тем вероятнее они обратятся за помощью».
У разных экспертов на этот счет разные мнения — некоторые говорят о том, что статистика по СДВГ сильно завышена, потому что этот диагноз «в тренде». В 2022 году группа канадских психиатров провела интересное исследование «СДВГ-контента» в соцсетях, особенно в TikTok — там с тэгом #adhd опубликованы сотни тысяч видео. Выяснилось, что более половины самых популярных роликов про СДВГ (3 млн просмотров и более) содержали некорректную информацию о болезни, а 27% — личный опыт блогеров, далеко не всегда применимый к другим людям. В некоторых видео СДВГ были описаны правильно, но без упоминания о том, что те же самые симптомы могут сигнализировать о совершенно других состояниях. Например, депрессии или тревожном расстройстве.
«Нынешнее внимание к СДВГ заставляет меня заподозрить, что из него делают модную болезнь, которой раньше уже успели побыть панические атаки или ПРЛ, — комментирует Андрей Камин, психиатр, президент РАТЭПП. — Часто за такой модной болезнью скрывается целая группа психических расстройств, обладатели которых боятся обращаться за помощью к профессионалам и ставят себе диагноз самостоятельно».
Суть вопроса
СДВГ — это неврологическое расстройство с тремя большими группами симптомов: невнимательность, гиперактивность и импульсивность. Иногда присутствуют все три, иногда преобладает только один. Невнимательность может проявляться как исключительная рассеянность, неспособность подолгу концентрироваться на одной мысли или задаче и даже поддерживать разговор. Гиперактивность — как постоянное чувство беспокойства, потребность в движении, смене деятельности. Импульсивность — это спонтанные поступки и слова, перепады настроения.
Дальше начинается великое множество нюансов и индивидуальных проявлений. Кто-то постоянно теряет вещи, кто-то не может планировать время, кто-то ерзает на месте. Также люди с СДВГ часто впадают в гиперфокус — это полное поглощение каким-то занятием, из которого невозможно «вынырнуть» часами. Как правило, за ним следует истощение и упадок сил.
Долгие годы считалось, что к взрослым СДВГ не имеет никакого отношения: до 1980-х синдром называли «гиперкинетической детской реакцией», а неформально — «болезнью шумных мальчишек». Одна из первых программных работ по СДВГ, «История неугомонного Филиппа» доктора Генриха Хоффмана, описывает его собственного сына. Дело в том, что у мальчиков (и мужчин) СДВГ чаще всего проявляется по яркому гиперактивному типу — много шума, движений и необдуманных поступков. А у девочек (и женщин) обычно преобладают невнимательность, забывчивость, рассеянность, которые считаются милыми особенностями характера, не более. Именно поэтому до 75% девушек с СДВГ не знают о своем диагнозе, но их качество жизни из-за него страдает.
В 1970-е годы исследователи начали замечать, что у многих пациентов симптомы СДВГ с возрастом не проходят. Более того, родители «неугомонных» малышей часто испытывают те же проблемы. Сейчас известно, что до 70% детей с СДВГ вырастают во взрослых с СДВГ разной степени тяжести. И это расстройство действительно мешает жить.
Взрослые с СДВГ:
— В 4 раза чаще совершают импульсивные покупки и ввязываются в долги.
— Более склонны к деструктивному поведению, от опасных сексуальных практик и употребления различных веществ до преступлений.
— Находятся в группе риска внезапной смерти до 45 лет.
— Зарабатывают в среднем на 17% меньше коллег.
По подсчетам за 2018 год, только в США ежегодные убытки из-за «взрослого» СДВГ для экономики составляют $122,8 млрд: дело в частых увольнениях, неэффективной работе и нагрузке на систему здравоохранения. Люди с тяжелым СДВГ могут стать дисфункциональными: на форумах много историй «эсдэвэгэшников», которые из-за своих особенностей не задерживаются дольше месяца ни на одной работе и ни в одних отношениях, не в состоянии закончить высшее образование. И страдают от этого.
При этом СДВГ у взрослых часто проявляется совсем не так, как у детей. «Взрослый человек уже не будет вскакивать посреди совещания и ходить из угла в угол, — объясняет Анна Харченко. — Даже если такое желание появится, он будет его подавлять, но может совершать какие-то микродвижения, потирать руки, менять позу, достаточно интенсивно жестикулировать. В целом взрослые склонны пытаться маскировать свои симптомы СДВГ, делать их социально приемлемыми — но после каждого такого опыта устают и истощаются». Павел Осовцов, креативный продюсер Tape Production, автор подкаста «СДВГ: что со мной не так», рассказывает, что старается не заниматься мучительными для себя делами: «Например, если нужно написать абзац технического текста, обычный человек будет делать это пять минут, а я — неделю. Поэтому я сразу отказываюсь от таких задач и делегирую их. Сложнее в личных отношениях: например, я не могу дослушать жену до конца, выхожу в другую комнату, потому что мне невыносимо оставаться на месте. И это, конечно, рождает конфликты».
При этом истинный СДВГ нельзя приобрести во взрослом возрасте в результате выгорания, травматичной ситуации, тяжелой работы. Это расстройство относится к так называемым нейроотличиям: у людей с СДВГ изначально, с рождения, немного по-другому работает мозг. «Нейроотличность — это социальное, а не медицинское понятие, оно помогает снять стигму психического расстройства, — объясняет Кирилл Забалуев, психиатр, психотерапевт GMS Clinic. — У людей с СДВГ наблюдается недостаточная активность префронтальной коры больших полушарий головного мозга, а также норадреналиновых и дофаминовых нейронов. И трудности жизни с СДВГ — прямое следствие этих особенностей».
Анна Харченко из Goodpoint сравнивает мозг человека с СДВГ с большой тяжелой машиной, которая быстро разгоняется, но с трудом тормозит. «Второй большой пункт — измененная реакция на вознаграждение. У человека с СДВГ в приоритете быстрые стимулы, немедленная награда, ожидание для него непереносимо, это связано с особенностями нейронной системы, — добавляет Анна Харченко. — Результат нужен, даже если в долгосрочной перспективе он не особо полезен. Например, завтра идти на работу, а человек соглашается на вечернюю тусовку. И вот это ощущение, что я сейчас получу удовольствие, превалирует над тем, что завтра будет гораздо более неприятно, чем было приятно сегодня».
В то же время популярное мнение о том, что «эсдэвэгэшный» мозг физиологически значительно отличается от «обычного», не подтверждено. С одной стороны, есть исследования о том, что у детей и подростков с СДВГ некоторые зоны мозга меньшего размера, а плотность серого вещества ниже. Но другие работы демонстрируют, что с возрастом эти особенности проходят. «Нужно понимать, что современная концепция психических расстройств носит биопсихосоциальный характер. А не исключительно биологический, как в прошлом веке, — объясняет Андрей Камин. — И нет никакого условного «рубца на мозге», вызывающего СДВГ, есть незначительные изменения. В том числе поэтому трудно провести грань между здоровьем и болезнью, нормой и патологией».
Трудности перевода
Действительно, одна из главных сложностей СДВГ — это его правильная диагностика. Ни снимки мозга, ни электроэнцефалограмма, ни лабораторные анализы тут не помогают. Используются специальные тесты и опросники, которые зависят от классификатора конкретной страны. Наиболее достоверными считаются критерии DSM-5 — «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам» 5-го издания, разработанного Американской ассоциацией психиатров. Для постановки диагноза СДВГ взрослому DSM-5 ставит ряд обязательных условий, например:
— симптомы появились в детстве, до 12 лет;
— есть пять или более симптомов невнимательного типа и/или гиперактивно-импульсивного типа;
— симптомы проявляются минимум в двух ситуациях, например на работе и с друзьями;
— симптомы очевидно мешают нормально функционировать как минимум в одной из сфер жизни (человек не справляется с домашними делами, работой);
— эти симптомы нельзя объяснить другим психиатрическим диагнозом.
Последний пункт вызывает у врачей самые большие опасения: дело в том, что в 80% случаев СДВГ является коморбидным, то есть сочетается с другими расстройствами. Более того, многие заболевания и состояния успешно «маскируются» под симптомы СДВГ. Например, снижение концентрации внимания и импульсивность могут сигнализировать о тревожном расстройстве. Забывчивость и рассеянность — о депрессии. Гипервозбуждение, частая смена деятельности — о биполярном расстройстве. Даже заболевания, не связанные с ментальной сферой, могут вызывать состояния, похожие на СДВГ. Например, анемия, болезни щитовидной железы, поражение слухового нерва — для этих пациентов характерна «эсдэвэгэшная» раздражительность, проблемы с вниманием и так далее.
«У людей, которые жалуются на симптомы СДВГ, может быть любое другое психическое расстройство, чаще всего тревожное или депрессия, — комментирует Андрей Камин. — В таком случае назначение обычных при терапии СДВГ лекарств, психостимуляторов может только ухудшить состояние». Анна Гвоздева, психолог, автор Telegram-канала «Это не психотерапия», добавляет: «Из-за популяризации концепции СДВГ мы часто получаем большие проблемы: вместо того, чтобы лечить пациенту ПРЛ, ему назначают препараты от СДВГ, которые стимулируют нейромедиаторы, а он и без того расторможен. Да, у него улучшается концентрация, но усиливаются общие поведенческие расстройства — человек может начать злоупотреблять алкоголем и вести рискованный образ жизни».
Сложностей с правильной диагностикой СДВГ действительно много. Например, проявление симптомов в детском возрасте — обязательное условие для постановки диагноза взрослому. Но у людей могут быть ложные воспоминания на этот счет, а восстановить ход событий 20–30-летней давности очень сложно. Многие родители детей с точно диагностированным СДВГ автоматически приписывают этот синдром и себе. Но это тоже неверно: СДВГ передается по наследству только в 30–40% случаев.
Еще одна проблема — распространение и доступность опросников для самостоятельного определения СДВГ. Их использование поощряют многие организации, например, CHADD — крупнейшее в США некоммерческое сообщество поддержки людей с СДВГ. С одной стороны, открытые тесты и анкеты помогают получить информацию о синдроме тем, кому она действительно нужна. С другой — в них может быть «зашит» алгоритм для ложноположительных результатов. «Диагноз СДВГ может поставить только врач-психиатр, — напоминает Анна Харченко из Good Point. — Он не только предложит специальные профессиональные опросники, но и задаст много уточняющих вопросов, правильно соберет анамнез. В русскоязычном медицинском сообществе пока есть проблема недостатка практики и насмотренности, не все врачи умеют правильно определять СДВГ. Но такие специалисты есть».
Обходной путь
Еще большую тревогу, чем гипердиагностика, у экспертов вызывает избыточное лечение СДВГ. Гайдлайны, опять-таки, различаются в зависимости от страны и обычно включают в себя психотерапию, поведенческие тренинги — и медикаменты. Препаратами первой линии чаще всего становятся стимуляторы: метилфенидат и амфетамин или их производные. Американский национальный институт ментального здоровья официально рекомендует такие препараты для лечения СДВГ и называет их прием безопасным под постоянным врачебным контролем. В некоторых странах, в том числе в России, эти стимуляторы считаются психотропами и запрещены. А пациентам назначают препараты второй линии — ноотропы, у которых тоже есть побочные эффекты.
Стимуляторы очень эффективны для лечения диагностированного СДВГ, их назначают и взрослым, и детям: до 70% пациентов положительно реагируют на первый же препарат. Фактически эти лекарства «заводят» префронтальную кору, улучшая концентрацию внимания, когнитивные навыки и не только. Долгосрочные эффекты применения стимуляторов для СДВГ пока не до конца изучены, но известно, что у 11–45% пациентов они вызывают бессонницу.
В то же время амфетамин и метилфенидат в США относятся к «веществам 2-й группы», это значит, что для них существует высокий риск злоупотребления. Метаанализ 2008 года показал, что до 35% молодых взрослых с СДВГ превышают назначенную им дозировку или неправильно принимают стимуляторы. До 29% пациентов хотя бы раз продавали свои лекарства или делились ими с другими. Среди причин злоупотребления опрошенные называли желание «получить кайф», улучшить концентрацию или просто поэкспериментировать. «В целом медикаментозное лечение метамфетаминами ощущается как субъективно приятное, поэтому многие пациенты настаивают на диагнозе СДВГ, чтобы получить доступ к этим препаратам», — считает Андрей Камин.
В 2018 году английский психиатр Джоанна Монкрифф опубликовала статью, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы. В ней она утверждала, что за ростом диагностики СДВГ стоят фармкомпании и их финансовые интересы. Некоторая доля истины в этом может быть. В 2008 году FDA вынесла предупреждение пяти фармгигантам за то, что реклама лекарств для СДВГ преувеличивала их эффективность. В этот список попали Johnson & Johnson и их препарат Concerta на основе метилфенидата.
«Медикаментозная терапия — одна из частей профилактики СДВГ, но важно понимать, что она по большому счету просто выключает этот постоянный внутренний белый шум, — делится Павел Осовцов, креативный продюсер Tape Production, автор подкаста «СДВГ: что со мной не так». — Но никаких навыков, которые нужны, чтобы нормально функционировать, вы таким образом не приобретаете. Тут на помощь приходит правильная психотерапия». Анна Харченко из Goodpoint добавляет, что для людей с СДВГ есть программы тренинга навыков — они не имеют побочных эффектов в отличие от лекарств, но помогают сделать жизнь более упорядоченной и прогнозируемой.
Нормализуй это
В 2004 году психиатры Питер Бреггин и Сами Тимими опубликовали скандальную статью, в которой назвали СДВГ «выдуманным расстройством», результатом давления западного общества, где не нужны импульсивные люди, не любящие «ходить строем». Несмотря на то, что существование СДВГ как нейроотличия научно доказано, есть данные о том, что его диагностика очень зависит от культурного контекста. При исследовании одной и той же группы детей с СДВГ китайские и индонезийские психиатры намного более толерантно оценивали их симптомы гиперактивности, чем американские врачи.
В 2019 году исследователь Том Хартманн выпустил книгу ADHD: A Hunter in a Farmer’s World, которая стала бестселлером. В ней он выдвинул теорию о том, что СДВГ — это не расстройство, а особый склад мышления и тип личности, который, увы, непопулярен в современном мире, где «правят Google-календарь и списки». Теория Тома Хартманна описывает СДВГ как наследие охотничьего и собирательского образа жизни, который предшествовал развитию земледелия. Он предлагает рассматривать гиперфокусировку как дар или преимущество, которое проявляется у людей с этим расстройством. В таких культурах, где охота и собирательство были основными способами выживания, гиперфокусировка была важна для успешного выполнения задач и обеспечения жизнедеятельности.
«У взрослых границы диагноза настолько размыты, что его можно неоправданно поставить множеству творческих людей, недовольных своей концентрацией внимания на скучной и неинтересной работе», — добавляет Андрей Камин.
Эксперты, конечно же, призывают искать золотую середину: обращаться к специалистам, если вы заподозрили у себя СДВГ, и лечиться. Но не ставить себе диагнозы по роликам из соцсетей и не отчаиваться. «Важно не только то, как работает наш мозг, но и то, в какой семье мы развиваемся и в каком обществе и культуре мы живем. Все это определяет то, как проявляется СДВГ. Оно может быть полностью скомпенсировано жизнью», — объясняет Анна Харченко. А Павел Осовцов призывает не демонизировать людей с СДВГ и этот диагноз в целом. «Есть миф о том, что мы чуть ли не инопланетяне. Но на самом деле во время общения вы не заметите во мне никаких особенностей, если я не расскажу о них сам. Или если мы не начнем вместе жить!»