Как фальсифицируют палестинские древности: история черных археологов в Иерусалиме
Последние 200 лет Иерусалим активно торгует антиквариатом. В Старом городе уйма лавок древностей, и выглядят они очень достойно: хорошо освещенные витрины, музейные каталоги, хорошо разбирающиеся в материале торговцы, на стене висит в рамочке разрешение Службы древностей. Тысячи монет, светильников, какие-то мелкие статуэтки и горшки, горшки — все подозрительно целые. Попадаются и крупные формы: мозаичные панели, целыми погонными метрами, а то и фрески. Гости нашего города всегда изумляются: неужели это все — настоящее?
Настоящее бывает только из настоящих раскопок и в розницу на базаре не продается. А все эти вещи — из черных раскопок. В наших палестинах, как везде на Востоке, давно и планомерно идет разграбление археологических памятников. Особенно достается могилам: именно там чаще всего встречается целая посуда. Любителям запрещено шастать с металлодетекторами, и отдел по предотвращению грабежа Службы древностей работает на износ, но все это не очень помогает. Из-за лазеек в законе разграбление памятников и продажа древностей продолжаются. Более того, в Иерусалим на продажу поступает и масса древних вещей из сопредельных стран, тут большой рынок, чрезвычайно активизировавшийся после «арабской весны» и повального грабежа археологических памятников и музеев Египта, Сирии, Ирака.
Главным и самым ходовым товаром являются монеты — коллекционеров много. Казалось бы, что за беда — собрать на берегу моря россыпью валяющуюся мелочь? Но обычно монеты вовсе не с берега моря — нет там никакой россыпи, —а с разграбленного памятника, по которому прошлись с металлоискателем. Выковыривая зазвеневший металл, вырывая из земли хорошенькие целые вещицы, «черные археологи» — на самом деле никакие не любители и не археологи — уничтожают археологический слой, лишают находки самого главного: контекста.
Это в XVIII веке, когда начали раскапывать Помпеи, принято было вынимать только красивые целые вещи — «для музея». Сегодня археологи работают совсем по-другому и ищут не музейного качества находки, а стараются рассмотреть все мельчайшие детали происходящего: что в каком порядке построено, как создавалось и как разрушалось, чем скреплялось, насколько окислилась почва, как просел слой. И собирают, разумеется, не только целые предметы, но и фрагменты битой керамической посуды, и кремневые отщепы, и уголь, и многое, многое другое. Для современной науки памятник, отработанный грабителями, — мертв. Так что помните: всякий раз, покупая монетку, вы участвуете в разграблении древностей.
И еще: когда речь идет о вещах без ясного контекста, очень велики шансы нарваться на подделку. Археологическими фальшивками полны все большие музеи мира, и израильские тут не исключение. После серии скандалов, буквально потрясших музейные сообщества за последние 20 лет, исков о незаконном приобретении древних вещей из грабительских раскопок и обнаружении невообразимого числа поддельных экспонатов музеи стараются не приобретать и не принимать в дар вещи, не имеющие четкого, ясно документированного происхождения, так называемого провенанса.
Это дело не новое: с начала XIX века агенты, посланные европейскими правительствами, торговцы и коллекционеры растаскивали древние сокровища Египта, нанимая себе в помощь местных людей, чьи предки тысячелетиями грабили гробницы. Достаточно вспомнить Джованни Баттисту Бельцони, циркового силача и авантюриста, вскрывавшего египетские гробницы динамитом и отправлявшего в Европу целые суда, груженные мумиями. Но даже в Египте в 1857 году был создан первый археологический музей, и за древними памятниками стали строго присматривать. Израиль тут очень отстает от прогрессивного человечества: в Иерусалиме невозбранно действует Музей библейских стран, созданный на основе современной частной коллекции и полный древностей Египта и Месопотамии, конечно, из грабительских раскопок. И тут тоже полно подделок.
Фальсификация палестинских древностей начинается уже в XIX веке, по следам важных археологических открытий того времени. У истории археологических подделок тогда был свой летописец: Шарль Клермон-Ганно, великий французский ориенталист, долгое время проведший в Палестине на дипломатической службе. Среди прочих его трудов — разоблачение поддельных библейских рукописей, чуть было не приобретенных Британским музеем, и занимательная брошюрка о фальшивых древностях. Клермон-Ганно первым определил, что подделки обычно возникают в качестве реакции на настоящие археологические находки. Так, в 1868 году в Заиорданье была обнаружена стела моавитского царя Меши, важнейший памятник семитской эпиграфики, с длинным текстом, повествующим о военной кампании, известной по Библии.
По горячим следам бойкие иерусалимские антиквары наладили поточное производство «моавских идолов»: антропоморфных предметов самых фантастических форм, густо покрытых «моавитскими» надписями. Подделки шли нарасхват, так что сегодня их можно найти в запасниках всех крупных европейских музеев — всего их было изготовлено не меньше 1700.
Клермон-Ганно нашел в Иерусалиме мастерскую, где лепили «моавских идолов», и предал всю историю огласке. Оказалось, что за их производство и раскрутку отвечал известный в городе антиквар Мозес Вильгельм Шапира, тот самый, что пытался продать поддельные библейские манускрипты Британскому музею. Он поставлял древности, настоящие и поддельные, и многим местным коллекционерам, имя его частенько всплывает и в дневниках архимандрита Антонина Капустина, начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме XIX века.
Клермон-Ганно приводит еще несколько очаровательных примеров подделок, появившихся на рынке по следам важных находок. Так, после открытия нескольких свинцовых римских саркофагов ему показывают «саркофаг Самсона», изготовленный из свинца и снабженный моавитской надписью; после находок печатей железного века появляется перстень с надписью «Царь Давид, раб Божий» и т. п. Сегодня эти вещи, тщательно зарисованные Клермоном-Ганно, вызывают только смех: ну кто мог поверить в такую ерунду?
Но мир тогда был совсем новым, первые находки палестинской археологии — потрясающими, ожидания — самыми грандиозными. Впрочем, ожидания грандиозными так и остаются, так что фальсификаторы процветают и в наши дни. Сегодня, конечно, 1700 идолов клепать никто не станет, это вызовет естественные подозрения, но поддельные вещи, в первую очередь надписи, очень часто попадают в заголовки — разумеется, как настоящие и очень важные находки. Ассортимент со времен Клермона-Ганно значительно сузился. Никого больше не может заинтересовать латинская или арабская поддельная надпись, на нее просто не найдется покупателей.
Зато есть по-прежнему колоссальный спрос на печати железного века, их тысячи, с самыми разными декоративными мотивами и непременно с именами второстепенных персонажей, упомянутых в Ветхом Завете. Одна такая фальшивая печать c Давидовой арфой по недоразумению попала на мелкую израильскую монету достоинством в полшекеля (впрочем, и монета, на которой написано «1/2», — сама по себе недоразумение). Печать довольно долго красовалась на витрине в Музее Израиля, как и другая скандальная вещица: миниатюрный гранат, вырезанный из слоновой кости, с надписью на иврите: «Храм Иеговы, святыня жрецов» — якобы единственный дошедший до наших дней предмет из храма царя Соломона.
Не добрались до музейных экспозиций два других сенсационных артефакта, возникших из ниоткуда, но вовремя разоблаченных: оссуарий (костница) «Иакова, сына Иосифа, брата Иисуса» и каменная черная плита с текстом на иврите, повествующем о ремонте Иерусалимского храма в дни ветхозаветного царя Иоаса, жившего в IX веке до н. э. Большая часть современных подделок явно тяготеет к библейским текстам, желательно ветхозаветным. Люди по-прежнему готовы поверить в любую, самую фантастическую находку: это импонирует и их религиозному чувству, и тяге к прогрессу — археология все же воспринимается как наука. Раз есть надпись царя Иоаса, значит, Библия права.
Как ни странно, естественно-научные методы не всегда позволяют точно определить аутентичность вещей. Так, в случае с поддельной надписью Иоаса некоторые эксперты утверждали, что на плите можно обнаружить мельчайшие остатки золотого декора, расплавившегося при разрушении храма Навуходоносором. Видимо, и химикам не чужда библейская романтика.
Как определить подделку, нам объяснил еще Клермон-Ганно. Если вещь появилась неизвестно откуда, или ее нашли в таинственной пещере, или она завалялась среди бабушкиного барахла в сарае — это уже подозрительно. Если эта вещь совершенно уникальна и нет ничего на нее похожего — это крайне подозрительно. Если она надписана древним шрифтом и в тексте упомянут кто-то из библейских персонажей — пора бить тревогу. Если присутствует мешанина древних символов — все, отбой, расходимся.
Суммируем: нормальному человеку держать дома древности ни к чему. Археологи, кстати, и не держат: место этим вещам в музее или в особом хранилище.