Туманное будущее: как фильм-катастрофа «Всемирный потоп» обманывает зрителей
В Лондоне льет как из ведра. Казалось бы, обыденность для Туманного Альбиона, но, судя по тревожному лицу героини Джоди Комер, ситуация выходит за рамки привычной. Женщина беременна, и непрекращающиеся ливни вносят хаос в жизнь будущей матери: с большим трудом ей удается добраться до больницы, техника которой уже работает только на генераторах. Рождается мальчик, и молодой отец (Джоэль Фрай), вернувшийся из командировки, впервые берет его на руки.
Семья решает, что больше оставаться в городе невозможно, поэтому оперативно собирается и переезжает в сельскую местность — в дом отца мужа (Марк Стронг). Здесь последствия экологической катастрофы менее явные, вот только запас провианта быстро подходит к концу, а за новыми продуктами ехать некуда. Магазины поблизости опустели, в город возвращаться опасно. Молодая семья вместе с младенцем снова отправляются в путь — на поиски нового пристанища.
«Всемирный потоп» — экранизация вышедшего в 2017 году романа «Конец, с которого мы начинаем» писательницы Меган Хантер (таково и оригинальное название фильма — The End We Start From). Кинокомпания SunnyMarch, принадлежащая актеру Бенедикту Камбербэтчу, вместе с Hera Pictures купили права на адаптацию книги еще до того, как роман оказался на прилавках. Камбербэтч был сильно впечатлен книгой Хантер — актер заявил, что это «поразительно пугающая история выживания, которая заставит каждого задуматься о том, какую планету люди оставляют нашим детям».
Для режиссера Махалии Бело «Всемирный потоп» — второй полнометражный фильм, его премьера состоялась на кинофестивале в Торонто. Атмосфера картины действительно создает ощущение паники: государственные службы Великобритании оказываются не готовы к аномально активному сезону дождей, из-за чего рядовые граждане просто звереют. Внезапно каждый становится сам за себя, а за банку консервов могут просто убить — провиант и питьевая вода превращаются ни много ни мало в новую нефть.
Критическая обстановка доводит мужа героини Комер до отчаяния — персонаж превращается в худшую версию себя. В классических фильмах-катастрофах мужчина становится опорой и поддержкой — и костер разведет, и добудет пищу, и защитит от напасти. В мире «Всемирного потопа» Фрай лишь повторяет: «Я не могу вас защитить, в приюте вам будет лучше, без меня» — а после и вовсе исчезает из повествования. Джоди Комер с младенцем на руках вынуждена полагаться только на саму себя.
Во время путешествия она встречает еще одну молодую маму (Кэтрин Уотерстон), с которой будет вынуждена преодолевать опасный путь. Бенедикт Камбербэтч появляется в эпизодической роли, и потому основная часть фильма получается очень женской — сосредоточенной на отношениях матери и ребенка. Только у него в фильме и есть имя — Зеб, остальные персонажи остаются безымянными.
Картина Махалии Бело вообще сторонится клише и стереотипов, которые сопровождают классические фильмы-катастрофы. Даже самого катаклизма зритель не увидит, режиссер делает акценты на его последствия — отключение электроэнергии, перебои с поставками продовольствия, одичалость населения. Пресловутый потоп остается за кадром, создавая перманентное ощущение ужаса и тревоги. «Всемирный потоп» не история о преодолении и выживании вопреки всему с кучей спецэффектов и компьютерной графики. Большая часть хронометража картины держится на харизме Джоди Комер. Появляющиеся в коротких камео Бенедикт Камбербэтч и Марк Стронг погоды фильму не делают, лишь отвлекают внимание от главной героини.
В центре повествования — психологические изменения в характере женщины, только что ставшей матерью, которые удачно вплетены в классическую дилемму о старой и новой жизни. В этом путешествии персонаж Джоди Комер, например, оказывается на острове в общине людей, которые решают забыть о прошлом. «Все, о чем ты переживаешь, больше не существует», — объясняет глава общины Комер новые «правила игры». Но женщина не готова мириться с таким положением дел, поэтому решает вернуться в Лондон.
Поклонники масштабных разрушений, монстров и вирусов, вероятно, будут не в восторге от концентрации крупных планов Комер и живописных длительных сцен, лишенных диалогов. Принимать себя в новом мире Махалия Бело учит максимально отстраненно, ненапряжно и, к сожалению, довольно пресно. Никакой зрелищности, никакого саспенса в кадре ждать не стоит — балом правит созерцательность и беседы о прошлом, к которому не вернуться.
При этом короткие флэшбеки-вспышки, которыми Бело сопровождает мгновения эмоциональной нестабильности Комер, не до конца помогают разобраться в тонкостях ее отношений с мужем до, собственно, катаклизма. Проявлять эмпатию к мужчине, который в экстренной для супруги и новорожденного младенца ситуации пропадает, зрителю трудно. Гадать, встретятся ли расставшиеся в начале фильма муж и жена, когда экологическая катастрофа отступит, вовсе не хочется — режиссер не предлагает для этого какого-либо инструментария.
Тягучая медлительность в совокупности со скромной иллюстрацией апокалипсиса делают «Всемирный потоп» довольно необычным фильмом-катастрофой. Несмотря на скупость повествования, авторы отлично передают всепоглощающую безысходность перед лицом неизвестности в отношении призрачного будущего — будь то глобальный апокалипсис или перемены в личной жизни.