Косметический ремонт: к чему приведет новая образовательная реформа в России

Владимир Путин 12 мая подписал указ о запуске пилотного проекта, в рамках которого в вузах появятся новые уровни высшего образования — базовое и специализированное. Согласно указу, базовое образование будет длиться от четырех до шести лет, специализированное — от года до трех «в зависимости от специальности». Аспирантура станет уровнем профессионального образования.

Планируемая реформа приведет к резкому сокращению возможностей получить в России образование в магистратуре. Во-первых, в отличие от характерной для Болонской системы свободы выбора образовательной траектории, которая обеспечивает выпускнику бакалавриата возможность поступления в магистратуру по любому направлению, в новой системе образования предполагается установить ограничения на выбор направления подготовки для обучения в магистратуре.

Во-вторых, магистратура «сожмется»: она останется далеко не во всех университетах, будут сокращены контрольные цифры приема и ограничены возможности вузов принимать на платные места. Де-факто реформа ставит перед собой цель не только сократить пространство для использования «чуждого» концепта (хотя само понятие никуда не исчезает, оно осталось и в указе, и в проекте постановления Правительства РФ о проведении пилотного проекта по изменению системы уровней профессионального образования), но и обеспечить более ранний полноценный выход десятков тысяч выпускников программ бакалавриата и специалитета на рынок труда. 

Между тем магистратура выполняет функцию не по доучиванию тех, у кого недостаточный объем знаний по своему профилю в бакалавриате, а по предоставлению возможности приобрести принципиально иные компетенции, выбрав отличный от бакалавриата профиль или направление подготовки. Именно этот механизм позволяет  получить на выходе профессионалов с принципиально более широким набором компетенций, чем в рамках одноуровневой системы — бакалавриата или специалитета, — даже при условии ее междисциплинарности. 

Во многих ведущих исследовательских университетах мира именно магистратура формирует наибольшую по численности студентов когорту. Магистранты в таких университетах являются полноценными участниками исследовательского процесса, членами возглавляемых профессорами научных групп.

Аспиранты: не ученики и не сотрудники

Судьба аспирантуры в сложившейся ситуации выглядит особенно туманной — кажется, что авторы реформ просто не знают, как вписать ее в новую систему, и предпочли положить на полку, коль скоро она вряд ли вызовет дискуссии за пределами научного сообщества ввиду малочисленности: студентов в России в 2021 году было около 4 млн, а аспирантов — около 100 000, почти в 40 раз меньше. Совсем недавно российские власти рапортовали о том, что аспирантура будет всецело сфокусирована на науке — и это вызвало закономерное одобрение профессионального сообщества. Теперь это решение, кажется, «откатят» — аспирантуру снова назвали уровнем профессионального образования. 

Подход к аспирантуре как к образовательной программе имеет два существенных недостатка. Во-первых, он автоматически приводит к необходимости формирования образовательной компоненты (лекции, экзамены и т.  д.), что сокращает возможности для занятия научно-исследовательской деятельностью. Во-вторых, он закрепляет сформировавшиеся годами порочные практики, при которых аспиранты выступают в качестве, по сути, бесплатной интеллектуальной рабочей силы для руководителей научных групп. Новые реформы лишь цементируют этот статус аспирантов, что никак не способствует решению задачи более эффективного использования в науке внутренних интеллектуальных ресурсов в ситуации, когда привлечение внешних умов значительно затруднено, а численность исследователей в стране сокращается. Картину довершает довольно утопическая деталь проекта постановления правительства: каждый прошедший обучение в аспирантуре должен будет защитить кандидатскую диссертацию. Неясно, как это возможно: процент защит среди аспирантов колебался в 2000-х годах от 25% до 30%, а в 2010-х и в начале 2020-х составлял порядка 10%.  

Суверенитет как смысл реформ

Какова же цель столь значительных изменений в устройстве высшего образования? Заявленные цели — обеспечение технологического суверенитета, устранение разрыва между рынком труда и системой высшего образования, преодоление недостаточной практикоориентированности, но достичь их можно совершенно иными средствами, не требующими слома устоявшихся и гармонизированных с окружающим миром институциональных основ. 

Болонская система — не помеха ни гибкости в построении образовательных траекторий студентов, ни возможности установления дифференцированных сроков обучения для различных направлений подготовки, ни тем более усилению практикоориентированности образования. Напротив, принятая в рамках Болонской системы кредитно-модульная система European Credit Transfer System (ECTS) максимально способствует академической мобильности студентов, а также возможности интеграции в образовательный процесс компонентов профессионального образования, реализуемых за пределами самого высшего учебного заведения, в том числе в компаниях. 

Поэтому существуют опасения, что борьба с магистратурой — это шаг не к суверенитету, но к изоляционизму. Сильная сторона Болонской системы — студенческая мобильность: получив диплом бакалавра в одной стране, можно беспрепятственно поступить в магистратуру в другой. Если магистратура в России после проведения реформы останется уделом немногих, то эти возможности значительно сузятся. Причем самоизоляция не ограничится «недружественным» Европейским пространством высшего образования (EHEA): процессы, сходные болонскому, идут, например, в рамках Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, а также Китая, Республики Кореи и Японии (ASEAN+3).

Выключая себя из них, Россия окажется на обочине современных трендов развития высшего образования, будучи дезинтегрированной с ключевыми странами и региональными объединениями. Так что заместить академическую мобильность в страны Запада мобильностью в Китай и другие дружественные страны вряд ли возможно — хотя бы потому, что сами эти страны не живут в изоляции. Китай по-прежнему сам активно импортирует знания и технологии, причем, невзирая на все идеологические и геополитические противоречия, прежде всего, из стран Запада, и проводит значительную часть своих научных исследований совместно с ними же — а сам поставляет туда готовую продукцию и технологические полуфабрикаты. Поэтому в отношении углубления научно-технологической кооперации с Китаем ни у кого не должно быть никаких иллюзий. Да и сам Китай никаких сигналов о своей заинтересованности в особом развитии научно-технологических связей с Россией не подавал.

Ни в истории России, ни в мире нет примеров, когда изоляция страны стала толчком к ее развитию. Бурный экономический рост последних десятилетий в Китае, который стал главным примером для подражания в России, как раз стал возможен благодаря повороту в сторону открытости и экономической либерализации. Китай стал активно направлять студентов в ведущие университеты мира, и они, возвращаясь на родину, приносили с собой знания, компетенции и социальные связи, которые не могли бы сформироваться внутри страны по причине отсутствия внутри страны институтов необходимого качества. Это явление имело критическое значение для последующего стремительного развития науки и технологий в стране.

Сегодня Китай является мировым лидером по числу студентов, обучающихся за рубежом: на него приходится более 1 млн иностранных студентов, что составляет порядка 16,5% от их общего числа в мире. Даже среди постсоветских стран в России  число студентов, обучающихся за рубежом, одно из самых низких на душу населения: менее 57 600 человек при населении страны более 143,4 млн человек. Для сравнения: Казахстан (19 млн человек) направляет на обучение за рубежом более 90 300 студентов, Узбекистан (34,9 млн человек) — более 85 800 человек. Это дает постсоветским республикам возможность импорта знаний и компетенций, наработанных в развитых странах. 

Реформы поневоле 

Для сложноустроенных социально-экономических систем необходима сложноустроенная многоступенчатая система образования с высоким уровнем мобильности и вариативности траекторий внутри. Попытка упростить систему, обеспечив для значительной части студентов только первый уровень высшего образования без возможности последующей смены образовательной траектории, лишить ее гибкости, в конечном счете будет только усиливать тренд на упрощение национальной экономики, который изначально был задан внешними факторами, не зависящими от системы высшего образования. 

Характер планируемой реформы формирует предположение о том, что решение о проведении реформы лежит вне плоскости сферы науки и высшего образования, оно навязано извне и проводится под воздействием иных соображений, не связанных напрямую с долгосрочными интересами развития сектора науки и высшего образования. Реформа носит вынужденный характер. Поэтому она масштабная, но не амбициозная, фокусируется на изменении формальных характеристик образовательного процесса. В презентациях докладчиков на итоговой коллегии Минобрнауки России при рассмотрении вопроса о предстоящей реформе звучали тезисы о необходимости повышения качества образования, обеспечения ускоренного выхода специалистов на рынок труда, но о механизмах интеграции науки и образования (в частности, интеграции вузов и НИИ), которая является фундаментальной характеристикой для большинства ведущих университетов мира, практически ничего не было сказано.

Реформа не касается и других фундаментальных проблем высшего образования, таких как роли студентов и преподавателей в образовательном процессе (ни для кого не секрет, что в большинстве российских вузов до сих пор роль студентов не сильно отличается от роли школьников); распределение весов составляющих образовательного процесса (в странах Болонского соглашения, и не только, самостоятельной и групповой работе студентов уделяется принципиально большее внимание, чем в российской высшей школе); формирование педагогической нагрузки (сотрудники вузов в России по-прежнему перегружены преподавательской деятельностью и не могут уделять достаточно времени исследованиям).

При этом остается неясным, как именно предлагаемые радикальные изменения системы образования обеспечат повышение качества образования. Существующий дефицит компетенций и технологий при отсутствии доступа к ресурсам и возможностям стран — технологических лидеров вряд ли может быть чем-то компенсирован, а отсутствие внимания к фундаментальным для высшей школы проблемам говорит о неготовности к их решению. Это означает, что ожидать появления исследовательских университетов мирового уровня в ближайшие годы в России не приходится.  

Косметический ремонт здания, призванный отвлечь внимание от того, что его капитальный ремонт никто в ближайшие годы делать не планирует (нет ни денег, ни инженеров, ни строителей нужной квалификации), и исключение некоторых внешних раздражителей для консервативно настроенной части стейкхолдеров системы — таков характер реформ в сфере высшего образования нынешней эпохи.  

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора.