«Банши Инишерина»: повесть о том, как поссорились Колин Фаррелл с Бренданом Глисоном
Однажды крестьянин Патрик (Колин Фаррелл) по привычке заглянул к лучшему другу Колму (Брендан Глисон), но последний не просто отказался идти с ним в паб (как они вместе делали 1000 раз до этого), а вообще не стал с ним разговаривать. Вскоре выяснилось, что Колм не хочет общаться с Патриком, потому что считает его дураком («Добрым малым», — вежливо уточняют завсегдатаи паба), а себя — нереализованным талантом, которому впору не пиво пить, а сочинять гениальную скрипичную пьесу. Патрика такое объяснение разрыва не устроило, на что Колм выдвинул ультиматум: «Будешь ко мне лезть — отрежу себе все пальцы». И был серьезен.
Такова завязка «Банши Инишерина». Тут стоит пояснить, что Инишерин — вымышленный островок у берегов Ирландии (на большом острове грохочет гражданская война, а значит, время действия — начало 1923 года), а банши — предвестницы смерти в ирландском фольклоре. Грозная старуха (разве что не с косой) и правда ходит по деревне.
Добившись успеха в Голливуде, Мартин Макдона («Залечь на дно в Брюгге», «Три билборда...») вернулся в ирландскую глубинку, с пьесами о которой прославился полжизни назад («Калека с острова Инишмаан», «Лейтенант с острова Инишмор» — стиль понятен). Отряхнувшись от киношной зрелищности и влияния Коэнов-Тарантино-Ричи, Макдона вновь заговорил на театральном языке. «Банши» — это, конечно, актерское кино, где блистают не только Фаррелл и Глисон, но и Керри Кондон (сестра Патрика) и Барри Кеоган (простодушный юноша, на чьем фоне герой Фаррелла — мудрец).
А раз Макдона заговорил на театральном, то и фабула звучит так же. Сюжет «Банши» отдаленно напоминает самую классическую классику драматургии — трилогию «Орестея» Эсхила, с которой и начинается история театра. Рассказывает она об убийстве, совершенном из мести. И еще об одном убийстве, совершенном из мести за первое убийство. И, конечно же, об ответной мести за третье убийство. А еще в произведениях Эсхила за главным героем всюду летали грозные и надоедливые эринии — богини возмездия (чем не банши?).
Герои Фаррелла и Глисона тоже делают гадости в отместку друг другу — каждый раз больнее предыдущего. Сюжет иллюстрирует абсурдную эскалацию конфликта: герои готовы в конечном счете угробить друг друга из-за того, что кто-то отказался от пинты темного пива. У Эсхила богине Афине пришлось даже учреждать суд присяжных, чтобы разрешить конфликт и примирить враждующие стороны. У Макдоны они тоже как бы помирятся, но их конфликт уже станет таким, что обоих можно считать проигравшими.
Другой классический сюжет, который приходит на ум, — немецкая легенда о Михаэле Кольхаасе, изложенная в классической романтической новелле Генриха фон Клейста. Оскорбленный мелким ущемлением своих прав, Кольхаас начинает крестовый поход в защиту собственного достоинства, перерастающий в вооруженное восстание. Этика романтизма (или борьбы за права афроамериканцев, которой занимался основанный на Кольхаасе герой романа и фильма «Рэгтайм») рисовала такого персонажа в героических тонах. Не потерпел поруганной чести, смело бросил вызов тем, кто сильнее, — и сражался до конца!
Макдона же смотрит на такое поведение через современную оптику: герои его не принципиальны, а склочны, не благородны, а мелочны. Их поведение диктуется тем самым «хрупким мужским эго».
Причем, что называется, оба хороши. Герой Глисона, всю жизнь игравший на скрипке, вдруг обнаружил, что не оставил ни одной нотной записи своих сочинений. Кто в этом виноват? Конечно, собутыльник, который его «отвлекал». Герой Фаррелла, которому отчетливо пригрозили отрезанными пальцами, упорно это игнорирует, словно отвергнутый кавалер, который считает, что объект его ухаживаний «придуривается».
Ущемленное эго + эскалация агрессии = война. Рифма сюжета с военными действиями в «Банши Ишинерина» возникает изредка, но подана довольно-таки в лоб. Пока двое мужчин, время от времени пропуская по стакану и заглядывая в церковь, устраивают разборки на маленьком зеленом острове, с большого раздается грохот гражданской войны.
Вроде бы вырвавшись из-под британского владычества, в начале 1920-х ирландцы раскололись на сторонников Свободного государства и Республиканской армии — одни были согласны на статус британского доминиона, вторые боролись за абсолютную независимость. Случилась кровопролитная гражданская война, шрамы от которой не зажили по сей день. Чернейшая страница ирландской истории — массовые казни пленных, к которым для устрашения прибегали обе стороны конфликта.
Один из жителей Инишерина — малоприятный полицейский, который ездит на большую землю, чтобы принять участие в этих расстрелах. Он не сторонник одной из армий — его просто нанимают за небольшой гонорар и бесплатный обед. Когда герой Глисона спрашивает, кого он будет казнить — сторонников или противников британского доминиона, — полицейский говорит, что не знает (и вообще политикой не интересуется). А какая разница? Так, сказав совсем немного о самой войне на острове, Макдона на примере ссоры двух деревенских мужиков рассказывает о жестокости и абсурдности конфликтов любого размера.
Пьесы и фильмы Макдоны давно популярны в России (в Перми в честь него даже назвали театральный фестиваль). В русскоязычных отзывах на «Банши Инишерина» часто упоминают гоголевскую «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Эта параллель вполне корректна не только из-за схожести сюжета, но и потому, что Макдона, как и Гоголь, любит своих персонажей, во многом сочувствует им, но не забывает, как же, черт возьми, нелепо они себя ведут. При всем трагизме происходящего в фильме немало насмешки — тоже гоголевской, а вот комедийных сцен довольно мало, хотя «Банши» и присудили «Золотой глобус» в категории «Лучшая комедия или мюзикл».
Фильм подобен горькому и плотному ирландскому портеру, немало стаканов которого мы наблюдаем на экране. В нем герой Фаррелла просит сестру не читать какую-то грустную книгу: «А то сама станешь грустной». Про фильм Макдоны тоже можно сказать: не смотрите его, а то станете грустными. Другое дело, если вам уже грустно — тогда «Банши Инишерина» точно сделают вам лучше.