Мгновение свободы перед адом: каким получился мюзикл «Кабаре» в Театре Наций
На премьеру «Кабаре» режиссера Евгения Писарева, кажется, пришли все. Это понятно — всем интересно, каким у нас получился легендарный мюзикл Боба Фосса. Как у нас запоет, затанцует мир порока в берлинском кабаре 1931 года? Как на сцене Театра Наций воплотится все то, что когда-то сразило наповал в фильме 1972 года: чулки, помада, опиум, канкан, инфляция, нацисты, коммунисты, гомосексуалисты, проститутки, плейбои и совратители? И все это на фоне надвигающегося фашизма. Какой будет фройляйн Салли Боулз — певица из дешевого кабаре? Все помнят ее голубые тени, огромные ресницы, мушку на левой щеке и, конечно, знаменитую короткую прическу с челкой посередине глаз, которую Лайзе Минелли придумал ее отец, режиссер и постановщик мюзиклов на Бродвее Винсент Минелли.
Постановка Евгения Писарева впечатляет размахом. Живой оркестр, Берлин, который художник Зиновий Марголин будто бы наклонил в бездну, создав ощущение зыбкого мира. Шлягеры на языках оригинала, немецком и английском, с субтитрами на русском на двух мониторах по бокам сцены. Создатели спектакля добились того, что было заложено в великом мюзикле: сочетания веселья и боли, человека и свастики. В самом безумии веселья в маленьком подвальном кабаре Веймарской республики начала 19З0-х тактильно ощущаемы гроза и трещина, раскол. Все три часа режиссер Писарев поднимает «Кабаре» из борделя к драме и завершает трагедией, личной Салли и всего человечества. После грандиозного хорового исполнения песни нацистов «Завтра принадлежит мне» зал сидел в оцепенении. Не раздалось ни одного аплодисмента.
При всей внешней схожести с творением Боба Фосса это не копия фильма. Евгений Писарев идет от мюзикла 1966 года, хита Бродвея, по мотивам которого и был снят киновариант «Кабаре». Тогда сошлись звезды. Пьеса Джона Ван Друтена «Я — камера» по роману 1939 года Кристофера Ишервуда «Прощай, Берлин» легла в основу либретто Джо Мастероффа, а слова и музыку написала пара гениев — Фред Эбб и Джон Кандер (они же авторы мюзикла «Чикаго»). А Джон Ван Друтен славен сценарием к «Унесенным ветром». Мюзикл «Кабаре» наградили восемью премиями «Тони», театральным «Оскаром», а уж затем Боб Фосс перевел его в разряд кинематографических шедевров.
Начало у Писарева абсолютно шокирующее. Он опускает зрителей на дно Берлина, отдавая артистов на «поругание» коллекции нижнего белья художницы по костюмам Виктории Севрюковой. Почти весь первый акт на сцене — ни одного одетого актера. И хореография 27-летнего Дмитрия Масленникова на грани фола. Художница Севрюкова поразила публику, одев мужчин в женские корсеты, придумав женщинам по несколько лифов и трусов. А Писарев в одной из сцен предложил их снять, оставив на голых танцовщицах только по красному цветку.
Говорят, все эти трусы, пояса и корсеты — достоверные копии немецкого белья тридцатых годов. Виктория Севрюкова в этом знаток, у нее большая коллекция исторического нижнего белья. В том числе белья ГУЛАГа. Весь шелк окружения Сталина у нее дома, от тончайшей шелковой чесучи цвета свежей лососины с перламутровыми пуговицами и со следами губной помады Лазаря Кагановича до ночной рубашки Берии в трепетных оборочках и комплекта французского белья в кружевах маршала Тухачевского. Севрюкова рассказывает о советском нижнем белье как об истории женской травмы, где нет ни одной счастливой судьбы.
В нижнем белье участников «Кабаре», в сочетании блеска и нищеты, в облезлых шелках тоже вкроено предчувствие трагедии людей, которых через несколько лет сметет фашизм, оставив только пепел воспоминаний на месте «Кит-Кат кабаре».
Кроме избыточного разврата представителей нижних слоев буржуазного мира, режиссер вытащил двух персонажей, которые в фильме Фосса только присутствовали, а тут заняли всю середину спектакля. Стали центральными, главными и оказались лучшими. Это они плавно перевели веселые танцы в большую драму, демонстрацию белья — в трагическую историю людей, сломленных фашизмом. Огромный успех спектакля — дуэт владелицы дешевого пансиона фрау Шнайдер и владельца фруктовой лавки герра Шульца. Эту пожилую пару в одном составе играют Татьяна Владимирова и Владимир Николенко, а в другом — Александр Сирин и Елена Шанина.
В случае Шаниной школа Ленкома внутри «Кабаре» оказалась прекрасна. Как такая актриса, как Елена Шанина, могла годами простаивать в Ленкоме с ее школой держать внимание зрителя, наполнять роль чувствами, передавать свою боль, заставлять смеяться, плакать и сострадать каждому мгновению присутствия ее фрау Шнайдер на сцене? Почему так долго были не востребованы ее кокетство, женственность, музыкальность и грандиозный профессионализм? Когда крутые артисты соединяют мюзикл и драму, история сразу поднимается на высоту, получает широкое дыхание и вызывает реальные сопереживания. Шанина блестяще поет на немецком песню отчаяния немолодой фрау, на секунду поверившей в возможность личного счастья немки и еврея в предгрозовом Берлине.
Песня «Годы идут, времени остается мало» начинает череду триумфальных музыкальных номеров, шлягеров мюзикла. Здесь драматична Ксения Лаврова-Глинка с песней уличной проститутки фройляйн Кост «Это чудесное слово «свадьба», но все звездные шлягеры принадлежит все-таки двум актерам, на них ставился спектакль: Александре Урсуляк в роли Салли Боулз и Денису Суханову в роли Конферансье. У них есть дублеры. Во втором составе Салли играет Юлия Чуракова, звезда мюзиклов, а Конферансье — молодой актер Олег Савцов. Конферансье, за которого Джоэл Грей из фильма Боба Фосса взял «Оскар», — отлично придуманная роль, не важно, кто ее будет играть. Это чистый Боб Фосс. Это гротеск с бесстыдством и трагическая маска.
Лихорадочное, истеричное веселье, помешательство, последнее мгновение свободы перед адом, внутри ада, канкан посреди еврейских погромов и танцевальное сумасшествие на фоне свастики. И все аплодисменты Александре Урсуляк. Это действительно Салли Боулз. Песню «Может, мне повезет на этот раз, и он останется» она исполнила на уровне Лайзы Минелли, а финальной песней «Жизнь — это кабаре» заставила плакать.