Прошлая волна: как живут и работают русские эмигранты в США, ОАЭ и Великобритании

«Нью-Йорк построен иммигрантами, поэтому я не чувствую себя здесь в гостях»

Георгий Левин, основатель стартапа Hints,  бывший CEO и сооснователь Getintent
Эмигрировал в США в 2014 году

В 2013 году я вместе с бывшим однокурсником по мехмату МГУ запустил стартап Getintent, который занимался разработкой programmatic-решений для брендов, рекламных агентств и паблишеров. Изначально наша главная задача заключалась в том, чтобы выйти на рынок США. Так и созрело решение об эмиграции, потому что работать с американскими клиентами, находясь в Москве, странно и неудобно. 

Важным толчком к переезду стали события в Крыму в 2014 году. Это показало, как родина умеет нас «любить» и нам «помогать». Мы из-за этого чуть не лишились венчурной поддержки, потому что все решили подождать и не инвестировать в российские стартапы. Я не хотел рисковать будущим компании, которая была главным делом моей жизни. 

Мы все сделали по классической для IT схеме: оставили R&D (research & development) в Москве, а главный офис открыли в Нью-Йорке. Сам я въехал в США в 2014 году по туристической визе В2, и уже на месте начал делать О-1 (рабочую визу, предназначенную для иностранцев, обладающих «экстраординарными способностями». — Forbes Life). Получить ее было несложно, потому что на тот момент уже был стартап и много клиентов. Кроме того, раньше я работал в e-commerce довольно крупного ретейла и часто выступал на конференциях, у меня было много рекомендательных писем. 

Но в бытовом плане эмиграция в Штаты очень сложная: снять квартиру сложно, потому что нет кредитной истории, нужно получать SSN — Social Security Number (номер социального страхования, необходимый для ведения налогового и пенсионного учета, а также при устройстве на работу, открытии банковского счета, аренды квартиры и получении медстраховки. — Forbes Life). Но у меня все это проходило на фоне решения более глобальных задач в бизнесе, поэтому воспринималось как веселый квест. В конце концов, в Нью-Йорке большое русскоговорящее комьюнити, которое может подсказать, в каком банке открывать счет, как получить SSN, какие есть способы снять квартиру без кредитной истории. 

Ты как будто зажат внутри другого человека, не можешь быть до конца собой

Пожалуй, главное разочарование в бытовом плане — снижение общего уровня жизни. В Москве, будучи хорошим IT-специалистом, можешь позволить себе очень комфортную жизнь в пределах Садового кольца. Но в Нью-Йорке цены гораздо выше. Аренда квартиры, не роскошной, а самой обычной, это минимум $3000 в месяц, плата за интернет — $70, за телефон – $80, проездной в метро — $120. Первое время на контрасте это напрягает. Плюс поначалу мы экономили, не было возможности платить себе большую зарплату. Но это была нормальная цена за то, чтобы получить больше возможностей для бизнеса. 

Гораздо тяжелее мне было в психологическом плане. Я хорошо говорил по-английски, но очень быстро стало понятно, что есть культурный барьер. Ты не можешь полностью выражать себя, потому что не улавливаешь тональность, контекст. Изъясняешься очень топорно, теряя часть своей индивидуальности. Ты как будто зажат внутри другого человека, не можешь быть до конца собой. 

Поэтому очень сложно нанимать на работу американцев. С русскими у меня срабатывает система «свой-чужой». Ты просто видишь: с этим человеком стоит работать, а с этим — нет. Даже не нужно себе это как-то объяснять. Но эта система ломается, когда попадаешь в новый культурно-языковой контекст. 

Кроме того, американские сотрудники стоят гораздо дороже. В команде Getintent было 60 человек, 50 из них — в российском офисе, и только 10 в Нью-Йорке. Но разница в профессионализме российских и американских сотрудников все-таки есть. В штатах конкуренция намного выше. Собеседования и тестовые испытания занимают месяцы. Постоянно приходится доказывать, что ты молодец. Из-за этого у людей более узкие специализации, нет такого, что человек занимается всем. 

Здесь не ожидаешь какого-то подвоха. В Москве я чувствовал постоянное психологическое напряжение

Я никогда не жалел о переезде. Наоборот, с каждым годом все больше убеждался в правильности своего решения. Я влюбился в Нью-Йорк, мне здесь физически комфортнее, потому что я меньше трачу сил, меньше переживаю. Здесь не ожидаешь какого-то подвоха. В Москве я чувствовал постоянное психологическое напряжение. Вокруг было много бытовой агрессии. Я, к сожалению, к этому восприимчив. Поэтому нарастала тревожность — нужно было быть постоянно начеку. Только на контрасте, после двух-трех лет жизни в Нью-Йорке, я стал понимать, как много это отнимало физических сил. 

Кроме этого, есть еще два важных положительных момента, характерных именно для переезда в Нью-Йорк. Во-первых, это самая легкая эмиграция, с той точки зрения, что здесь очень много иностранцев и никто не удивляется твоему акценту, никто не спрашивает, что ты здесь делаешь. Для сравнения: стоит доехать буквально до соседнего Чикаго, и там уже очень много неприятного внимания к тебе как к иностранцу. 

Во-вторых, Нью-Йорк построен иммигрантами. Такие же люди, как я, переезжали сюда, строили бизнес, поэтому я не чувствую себя здесь в гостях. У меня нет проблем с общением и в целом какой-то ностальгии, потому что в Нью-Йорке половина моих близких друзей, которые со временем тоже переехали. И эта тусовка постоянно расширяется, потому что сюда приезжает много белорусов, украинцев, все они русскоговорящие. 

Я продолжаю много следить за российской повесткой, все новости переживаю так же, как если бы я находился в России. Нет, даже острее. Например, последние месяцы я жил в постоянном страхе и понимал, к чему все идет. Но мои товарищи из Москвы считали, что я — параноик. Возможно, когда ты внутри эпицентра, ты просто не замечаешь всего, что видно со стороны. 

«Главное, чем привлекательны ОАЭ, — это безналоговые высокие доходы»

Карина Бурмистрова, основатель KDB Enterprise
Эмигрировала в Объединенные Арабские Эмираты в 2015 году

В Москве я работала в международной компании American International Group (AIG), где занималась страхованием коммерческой недвижимости. В 2015 году я получила оффер от нашего офиса в Дубае и решила переехать. В моем случае эмиграция была очень комфортной: мне предоставили хороший соцпакет, оплатили билет и жилье на первое время. 

Все расходы на оформление резидентской визы, как правило, тоже берет на себя компания. Тебе нужно предоставить в миграционный сервис только паспорт и завизированный диплом. Визу выдают максимум на три года. А потом ее продлевают в зависимости от того, остаетесь вы в этой компании или нет. 

Из Москвы казалось, что зарплата, которую мне обещали в Дубае, просто огромная. Только здесь понимаешь, что этой суммы хватает на самое базовое, особенно в первое время. Но спустя год я начала поднимать вопрос о повышении зарплаты. Еще через два с половиной года уволилась и ушла в стартап Berkshire Hathaway Specialty Insurance. Проработала там два года, а потом опять вернулась в AIG с еще более хорошим оффером. Благодаря этому переходу я хорошо подняла себе зарплату. Здесь в принципе сложно расти, если постоянно сидеть на одном месте. 

Сейчас компании уже редко предоставляют такие же хорошие пакеты, какой был у меня, потому что стране уже меньше нужны экспаты. Раньше сюда мало кто стремился из-за культурных особенностей: была строгая алкогольная политика, во время мусульманских праздников все закрывалось, нельзя было даже есть на улице. Но сейчас Эмираты не такие консервативные. Европейцы говорят, что вообще не чувствуют, что находятся в мусульманской стране. 

 В целом ты живешь в Эмиратах хорошо, пока у тебя есть работа

Но главное, чем привлекательны ОАЭ, — это безналоговые высокие доходы. Здесь, если ты вкладываешься и стараешься, то добиваешься очень хороших результатов за пять-шесть лет. Однако конкуренция с каждым годом становится все выше. Переезжают в основном молодые и активные, все хотят работать. После взрывов в Бейруте в 2020 году сюда перебралось огромное количество ребят из Ливана. Объективно они подходят лучше, чем люди из Европы и СНГ, потому что говорят по-арабски, это большой плюс. Язык безумно сложный. Выучить его, чтобы свободно говорить, очень тяжело. 

Также нужно понимать, что здесь вообще нет возможности получить гражданство. Да, высокий доход — это круто. Но для сравнения: при наличии необходимых квалификаций можно прожить пять лет в Канаде и получить канадский паспорт. К тому же, если заводить в ОАЭ детей, то важно учитывать, что образование очень дорогое. В целом ты живешь в Эмиратах хорошо, пока у тебя есть работа. Если ты ее потеряешь, то начнутся большие трудности. 

Чуть больше года назад я открыла свой бизнес, которым занимаюсь параллельно с работой в AIG. Компания называется KDB Enterprise, это e-commerce платформа: мы закупаем разные продукты, в основном электронные устройства, в Азии (преимущественно в Китае) и продаем здесь через Amazon и Noon (маркетплейс, работающий на территории Ближнего Востока. — Forbes Life). У нас очень простая бизнес-модель: мы все делаем онлайн, у нас нет своего склада, товары из Китая передаются сразу же на склады Amazon и Noon. 

Наш уставный капитал — 100 000 дирхамов (примерно 2 млн рублей по старому курсу). На регистрацию компании ушло три месяца. И еще полгода — на открытие банковского счета. Здесь это сложнее, чем в России. Как правило, нужно обращаться в сопровождающую компанию, где скажут, в какой фризоне (деловой район, где иностранные инвесторы могут вести бизнес без участия местного партнера. — Forbes Life.) ты сможешь получить лицензию. Это зависит от вида деятельности. 

Кроме того, в каждом регионе разные расценки. Например, в Дубае лицензия стоит около 35 000 дирхамов в год. В Фуджейре — около 17 000. Мы открыли лицензию в Шардже во фризоне Shams за 10 000 дирхамов. Это была самая низкая цена, но впоследствии я очень сильно пожалела об этом выборе. 

Когда мы стали пытаться открыть счет, от всех банков получали отказ. Могли три месяца вести переговоры, а потом нам отказывали без объяснения причин. Уже потом мы узнали, что банки не любят Shams, потому что эта фризона славится тем, что там открывают компании для отмывания денег. Когда мы уже отчаялись, один банк, который поддерживает малый бизнес, все-таки открыл нам счет. Но они тоже очень долго разбирались, для Эмиратов такая бизнес-модель в принципе непривычна. 

В Дубае много русских, и, кажется, здесь они более коммуникабельны, чем на родине

Я очень быстро привыкла к жизни в Дубае. Здесь очень легко заводить знакомства, ведь многие сюда переезжают по работе и открыты к общению.  Сейчас у меня русскоговорящих друзей очень мало, больше общаюсь с арабами. Хотя в принципе в Дубае много русских, и, кажется, что здесь они более коммуникабельны, чем на родине. 

Возвращаться в Россию я никогда не планировала. Москва у меня всегда ассоциировалась с бесконечными пробками, с тем, что все далеко. Поэтому наблюдать за российской повесткой отсюда гораздо легче. Да, тебе грустно за страну, за свою семью и друзей. Но переживаешь явно проще, потому что нет мыслей о возвращении. У меня в принципе пока нет четкого плана, где я буду жить дальше. Это тоже интересное ощущение. 

К русским здесь хорошее отношение, даже сейчас. Это связано со спецификой стран Персидского залива. Для них передел территорий — привычная, обыденная вещь. Не то чтобы люди здесь такие жестокие и бесчеловечные, но они считают, что нужно отстаивать свою территорию. Поэтому здесь нет никакого осуждения при словах «я из России». 

«Для бизнеса в Британии сейчас слишком велики репутационные риски связей с Россией»

Катерина Никитина, основатель журнала Russian Gap и агентства 36с в Лондоне
Эмигрировала в Великобританию в 2009 году

Я родилась в Липецке, в 16 лет поступила на журфак МГУ и переехала в Москву. Работала в рекламе и пиаре, а также в коммерческом отделе «Известий». Мне нравилась моя жизнь, я никогда не думала о переезде. Но я была влюблена. Мой будущий муж жил в Англии, и мы решили, что я к нему перееду. 

Первые три года в Лондоне я просто сидела дома и вообще не понимала, что мне делать. Поворотным моментом стал наш развод. Нужно было либо возвращаться в Россию, либо оставаться здесь (на тот момент я уже имела вид на жительство) и начинать что-то делать самой. 

Я осталась. Пробовала искать работу в русскоязычных СМИ, но быстро поняла, что их мало, а качество работы и уровень зарплаты очень низкие. Тогда я решила делать свое медиа на русском языке. Деньги на жизнь зарабатывала фотографией (я научилась хорошо фотографировать, пока была замужем): снимала свадьбы, детские праздники. Параллельно запустила сначала сайт, а потом и печатный глянцевый журнал Russian Gap — о русских людях в Великобритании. 

На первый выпуск мы собирали деньги через краудфандинг. Необходимо было 4500 фунтов стерлингов, но в итоге получилось собрать 6000 фунтов. Этого хватило на печать первых двух тысяч экземпляров и на минимальные гонорары. 

Потом стали зарабатывать рекламой. Журнал сам себя окупал, но мне все равно приходилось подрабатывать фотографией, так как на зарплату себе денег не хватало. В таком режиме мы проработали почти три года, потом я поняла, что нужно развиваться, и стала искать инвестиции. 

Инвесторов я нашла, они вложили в проект около 500 000 фунтов. Я оставалась сооснователем и продолжала работать как главный редактор. В команде было восемь штатных сотрудников, остальные на гонорарной основе. Это была небольшая, но настоящая редакция. Хотя, конечно, это не про высокие заработки, а скорее про мечту. Ведь многие студенты журфака мечтают делать свой журнал. 

В 2000-х русских в Британии обожали. Во всех банках, юридических компаниях были русские отделы

Я думаю, что опоздала с этим бизнесом. Если бы начала в 2000-х или начале 2010-х годов, все было бы совсем по-другому. В то время русских в Британии обожали. Во всех банках, юридических компаниях были русские отделы. На Трафальгарской площади отмечали Масленицу. А когда запустился Russian Gap, уже случился Крым, а потом и отравление Скрипалей. 

Продавать рекламу стало сложнее. К тому же было понятно, что этот рынок конечен: со всеми русскоязычными компаниями, с которыми можно было о чем-то договориться, я уже договорилась. 

В 2017 году мы перезапустились: появился журнал ZIMA. В рамках этого бренда мы стали проводить встречи наших читателей с интересными спикерами: приглашали выступать Евгения Чичваркина, Игоря Цуканова, Олега Кашина и других известных русских. На этом даже удавалось немного зарабатывать, потому что на такие мероприятия мы продавали билеты.  Последнюю большую встречу я провела в 2019 году, после этого ушла. У нас разошлись взгляды с другими акционерами на будущее проекта. После этого я создала небольшое агентство 36с по продвижению русского бизнеса на британском рынке. 

Регистрация бизнеса в Лондоне очень проста. Занимает пять минут, если у тебя есть гражданство или соответствующая виза. Здесь нет бюрократии. Мы ни с одним рекламодателем не заключали письменного договора. Это просто не нужно, достаточно обговорить все по электронной почте (лучше на английском). Даже в суде это письмо будет рассматриваться как официальный документ. 

Если у вас нет опыта в бухгалтерии, лучше нанять специального человека. Есть очень много компаний, которые предоставляют такие услуги малому бизнесу, причем необязательно брать бухгалтера в штат, можно отдать это на аутсорс. Есть и русскоязычные бухгалтеры. Оплата их услуг зависит от масштабов бизнеса. Например, в ZIMA было довольно много работы, поэтому мы платили за услуги бухгалтера около 12 000 фунтов стерлингов в год, он работал с нами парт-тайм. Это реально мало. В агентстве я плачу бухгалтеру чуть больше 100 фунтов в месяц, но многое делаю сама.

В Британии очень гибкая система налогообложения. У малого бизнеса есть преференции, о которых ты можешь не знать, — опять же, подскажут бухгалтеры. Например, можно списать часть суммы за рабочие поездки в качестве налогов. 

С начала «спецоперации» мой маленький бизнес начал постепенно рушиться: от сотрудничества отказались два крупных клиента. В первом случае это компания, которая организовывала туризм в Россию. Понятно, что сейчас никакого туризма быть не может. Бизнес второго клиента был новый, требовал инвестиций, и тот решил, что просто психологически не готов тратить сейчас на это деньги, лучше будет переводить их на помощь беженцам из Украины. И совсем остановил работу. 

Еще два года назад в торговых центрах были вещи Гоши Рубчинского. А сейчас уже не наденешь ничего с надписями на кириллице

В целом для бизнеса в Британии сейчас слишком велики репутационные риски каких-либо связей с Россией. Даже после отравления Скрипалей такого не было. Хотя это все обсуждали, отношение к русским как к нации не менялось. Еще два года назад в некоторых люксовых торговых центрах были отделы с вещами Гоши Рубчинского. А сейчас уже не наденешь ничего с надписями на кириллице. Поэтому перспектив в русскоязычном сегменте я не вижу. 

У меня еще осталось несколько клиентов, но, думаю, и они скоро уйдут, это вопрос времени. Но меня радует, что год назад я пошла учиться на магистерскую программу по устойчивому развитию. Теперь буду искать работу в компаниях уже без привязки к русскому языку. 

Конечно, немного обидно. Мне 37 лет, а я нахожусь в той точке, где нужно начинать все заново, особенно после того как была руководителем и хорошо зарабатывала. Но я рада, что решила остаться в Великобритании, что моя дочка растет здесь. Она не будет мучиться чувством стыда, как ее родители. У нее не будет травмы от жесточайшей несправедливости, которая происходит и которую ты никак не можешь остановить. 

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.