Фонд миллиардера Алишера Усманова поддержал выставку «Мечты о свободе» в Дрездене

В лифте дрезденского музея Альбертинум звучит аудиоспектакль Иозефа Бойса 1969 года «Да-да-да. Не-не-не» — прием, который директор Государственных художественных музеев Дрездена Марион Аккерман привезла из Дюссельдорфа. В 2011 году Аккерман, возглавлявшая Художественный музей Северного-Рейна — Вестфалии, также транслировала аудио Бойса в музейном лифте во время ретроспективы художника, чей миф напрямую отсылает к воскрешению Осириса и поэтизации природы немецкими романтиками.   

Десять лет спустя в Дрездене Марион Аккерман вместе с директором Третьяковской галереи Зельфирой Трегуловой и директором Альбертинума Хильке Вагнер открыла выставку «Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии». Три с половиной года совместной работы музейных кураторов из двух стран — Людмилы Марковой, Сергея Фофанова и Хельгера Бирхольца — привели к созданию не просто отчетной экспозиции к году России в Германии и Германии в России, а двух художественных портретов, российского и саксонского, на фоне эпохи. Эта выставка, по сути, стала главным событием перекрестного года культур.

Литературоцентричный стиль в искусстве, возникший как реакция на трагедию Французской революции, ярко полыхнул «Голубым цветком» саксонца Новалиса и перекинулся в Россию, к Жуковскому, Пушкину, Лермонтову, к их исключительным героям в исключительных обстоятельствах. Среди участников декабристского восстания — пример, пожалуй, самого иррационального романтического геройства в российской истории — большая часть была поэтами, авторами романтических произведений.

«Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии» сделали акцент на изобразительных искусствах, но отдали дань историческому контексту, развитию музыки, естественных наук, представлениям о социальной норме, благотворительности и общественной деятельности в двух странах, России и Саксонии.

Сначала «Мечты о свободе» состоялись в России: выставка открылась весной в Третьяковке на Крымском Валу, потом закрывалась, останавливалась, снова открывалась, и так до конца лета. Пространство в форме лабиринта, со множеством входов и выходов, создал американский архитектор Даниэль Либескинд, устроив таким образом квест идей и новых смыслов. Помимо искусства и артефактов конца XVIII-XIX веков, здесь отражен конец XX и начало XXI века — фотографии стожков Николая Полисского соседствуют с работами Венецианова, фото и видео на водные темы Вольфганга Тильманса и Билла Виолы — с морскими пейзажами Айвазовского и Карла Густава Каруса, видеофиксация перформанса Андрея Кузькина «По кругу» с «Анкор, еще анкор» Павла Федотова.

С 2 октября выставка открылась в дрезденском Альбертинуме. Если для Москвы Либескинд построил пространство из перекрещивающихся спиралей, для Дрездена — из двух пересекающихся диагоналей. В Москве можно было часами нарезать круги по экспозиции, гадая, как по-новому сложится пазл в этот раз, а в Дрездене нужно протискиваться, буквально продираясь сквозь узкие щели. Выставка в Германии меньше по числу представленных экспонатов (300 в Третьяковке, 140 в Альбертинуме), жестче по своей структуре и более саксонская по историческому содержанию: нет восстания декабристов и восстания петрашевцев, зато есть партизанское движение саксонцев в 1813 году, дрезденское восстание 1849 года, где на баррикадах за свободу и конституцию сражались Рихард Вагнер и Михаил Бакунин.

Конечно, в Дрездене не показывают копии «Сикстинской мадонны», которую писали все российские художники-пенсионеры Академии художеств по пути в Италию, — оригинал Рафаэля висит в соседнем здании, в галерее старых мастеров. Копию Мадонны заменила фотография Бориса Михайлова 1972 года, на которой в одном снимке соединены два кадра — с изображением горы Домбай и обнаженный мужской торс с татуировкой в виде Сикстинской мадонны на груди. Михайлов соединил две истории: о чудесном спасении человека, заваленного снегом в горах, когда он молился Богородице, и о пациенте кожно-венерологического диспансера с вытатуированной Девой Марией на груди. По романтической версии художника, татуировка с Мадонной символизирует смерть и воскрешение. В криминальной среде это изображение интерпретируется как «рожденный в неволе».

Чем больше погружение в содержание выставки, тем четче и понятнее становятся пространственные плутания Либескинда. Каждый зигзаг подразумевает очередное переплетение-пересечение людей, подтекстов, историй и государств. На выставке представлен и первый русский пейзаж в снегу (написан учеником Венецианова Никифором Крыловым в 1827 году, до этого зиму не писали, считали неэстетичной, академист Брюллов, например, сравнивал снег с разлитым молоком, а пейзаж считался низким жанром). Есть и протагонисты немецкого романтизма, художник Каспар Давид Фридрих, друг Василия Жуковского, с которым они вели активную переписку на протяжении 15 лет. И Карл Густав Карус, друг Гете, философ, художник, врач-гинеколог, к которому почему-то ездил консультироваться Гоголь и чей неатрибутированный ранее пейзаж кураторы разыскали в хранилище Дрезденских музеев во время работы над выставкой. Экспертиза подтвердила: действительно, Карус, и даже нашла подпись автора на полотне. А в собрании графики Фогеля фон Фогельштейна нашли неизвестные прежде портреты художника Карла Брюллова, помещика, друга Пушкина, Михаила Судиенко, реставратора Эрмитажа Франца Ксаверия Лабенского, придворного художника Льва Киля.

Концепции стихийных пересечений Либескинда подыгрывает и здание Альбертинума, созданное изначально как собрание античной скульптуры и слепков. С его директором Георгом Троем (назначен в 1882 году, прежде служил археологом в Эрмитаже), дружил профессор Иван Цветаев. С Троем Цветаев советовался, как ему организовать Музей изящных искусств в Москве, новый «маленький Альбертинум», известный сейчас как ГМИИ им. Пушкина. Словом, что ни шар, то дуплетом в лузу.

Интересно, что идея показать выставку в Дрездене не подразумевалась изначально. «Мечты о романтизме» привезли в Германию благодаря поддержке Алишера Усманова и его фонда «Искусство, наука и спорт». Незадолго до открытия в Москве Усманов, поговорив с директором музея Зельфирой Трегуловой, представившей ему выставку во всем ее многообразии, принял решение поддержать проект Третьяковки в Германии. «Мы действуем как типичный бенефициарный фонд, — объяснила Forbes Life Фатима Мухомеджан, директор фонда «Искусство, наука и спорт», — большая часть бюджета фонда идет на поддержку меценатских инициатив основателя». «Мечты о свободе» стали четвертым выставочным проектом музея, который помог реализовать фонд Усманова.

В 2006 году фонд «Искусство, наука и спорт» профинансировал выставку Джеймса Эббота Мак-Нейла Уистлера, важнейший проект сезона, для которого работы из своих коллекций предоставили Метрополитен, Вашингтонская национальная галерея, Галерея Тейт. В 2016 году «Искусство, наука и спорт» оплатил приезд в Москву выставки «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо» — такой подборки живописи XII-XVIII веков из папского собрания никогда прежде не демонстрировалась где-либо за пределами Италии. А в 2018-м фонд помог Третьяковке сделать ответный ход — представить в Ватикане «Русский путь. От Дионисия до Малевича» — 54 хрестоматийные картины и лучшие иконы из тех, что смогли выдержать переезд.