В постели с врагом: сериал «Импичмент» о скандале Моники Левински и Билла Клинтона

Режиссер Райан Мерфи, один из главных авторов на современном телевидении (на его счету «Хор», «Поза», «Американская история ужасов», «Политик», «Голливуд» и «Хальстон»), дебютирует на мрачной территории спрятанного от обывателей Вашингтона — новый сезон его сериала-антологии «Американской истории преступлений» посвящен сексуальному скандалу в Белом доме и последующей попытке импичмента американскому президенту.

Главную роль — наивной молодой практикантки Белого Дома Моники Левински — сыграла Бини Фелдстейн,  одна из самых интересных молодых актрис Голливуда. Почти до неузнаваемости для ролей в «Импичменте» изменились Клайв Оуэн (Билл Клинтон), Сара Полсон (серый кардинал скандала Линда Трипп) и Аннали Эшфорд (еще одна участница конфликта с Клинтоном Пола Джонс) — из-за сложного грима их можно опознать только по взгляду. 

Оптика Левински

Третий сезон шоу, в который вошло 10 эпизодов, основан на бестселлере репортера Джеффри Тубина, опубликованного по горячим следам скандала Клинтона и Левински в 1999 году. Но спродюсирован и написан «Импичмент» под присмотром главной героини — самой Моники Левински, которой на момент скандала было 20 с лишним лет (Левински начала стажироваться в Белом доме в 1995-м, когда ей было 22 года, судебные разбирательства начались три года спустя. — Forbes Life). Можно было бы предположить, что Левински возвращается к отношениям 20-летней давности, чтобы отбелить свое имя — но «Импичмент» совсем не ее идея. Мерфи сам обратился к Левински с просьбой выступить сопродюсером, чтобы история об импичменте президента прозвучала не в версии репортеров или Белого дома, а от молодой стажерки, чье имя несколько лет полоскалось желтой прессой для сенсационных заголовков. Удивительно, но Левински не продюсирует комплиментарный сериал имени себя, а водит зрителей по коридорам правительственного лицемерия.

Сценарий Сары Берджесс очень точно схватывает типичную историю человека в начале карьеры, который не может справиться с холодным миром зрелости. Наивные широко раскрытые глаза Бини Фелдстейн — воплощение неподготовленной девушки, которая вступает в жизнь, принимая жесткие, скорее мужские правила, царящие в политическом мире, и пренебрегая простой осторожностью. Если это беседа со сплетнями с коллегой в столовой, то сразу большая дружба. Если поцелуй с президентом в Овальном кабинете, то любовь на всю жизнь. Моника в исполнении Бини несамостоятельна, внушаема, доверчива и глуповата: тепличный цветочек из Беверли-Хиллз, посаженный в неподходящий грунт Мэриленда. Левински в «Импичменте» — воплощение растерянности и бардака, в котором пребывают 20-летние, пока не набьют шишки и не столкнутся с чередой сокрушительных предательств. Несмотря на возможности сопродюсера, Левински не делает себя безупречной, что вызывает только уважение.

Женщины под давлением

«Импичмент» — эпик о пронизывающем общество сексизме, который не улавливался большинством еще несколько лет назад, но обезоруживает современных зрителей. Когда-то нормализованная мизогиния в 2021 году выглядит как дикий анахронизм. Презрение к женщинам, в том числе со стороны женщин, ощущается в речи, иерархиях, сплетнях и компромиссах: удобной быть возможно, одобряемой — никогда. Если женщина много работает — она сухарь. Если она хорошо выглядит, то получила работу не просто так. Если она жена президента, то сволочь по умолчанию. Если женщину склоняет к сексу высокопоставленный мужчина, то спрашивать будут с женщины. Если женщина попытается бороться за себя, найдется с десяток людей вокруг, кто погреет на этом руки.

Героини Моники Левински и другой жертвы домогательств Клинтона, Полы Джонс, окружены стервятниками обоих полов, которые пытаются направлять их в нужную сторону, продавливать и манипулировать, преследуя свои цели. Муж или адвокатесса, новая «подруга» в овечьей шкуре или «самый властный человек в мире»: «помощники» живут за счет слабых мест своих подопечных. Виртуозные угрозы или приторная лесть — с уязвимыми женщинами, которые зависят от внешнего одобрения, можно безнаказанно пользоваться и кнутом, и пряником.

Скрытые фигуры

Как и большинство современных сериалов о политике, от «Карточного домика» до «Западного крыла», «Импичмент» построен на идее того, что за первыми лицами всегда скрываются не менее влиятельные герои, о которых никогда не узнают массы. Официальная политика, про которую рассказывают в новостях, и коллизии в коридорах Пентагона и Белого Дома отличаются, как день и ночь — и сериал Мерфи и Берджесс соблазняет инсайдерским доступом к политическим играм на высшем уровне.

Не останавливаясь на отношениях Билла и Хиллари Клинтон (а их супружеский статус был в центре скандала с Левински), авторы «Импичмента» уделяют внимание серому кардиналу этого происшествия — флегматичной интриганке Линде Трипп, оторванной от семьи и коллег. Первые эпизоды так и не раскрывают причину, по которой Линде Трипп так необходимо присутствовать в жизни других людей и раз за разом подтверждать свою важность, но именно ее нюх на тайны, умение убеждать и экзальтация от сплетен становятся мотором всего скандала. Другие важные скрытые фигуры: адвокаты и репортеры в поисках сенсаций, второстепенные друзья и близкие, оказывающие давление, часто гипертрофированные и карикатурно отталкивающие. Экранного времени «Импичмента» достаточно, чтобы через нелинейное повествование рассказать о мотивах всех фигурантов скандала и проследить паутину их взаимосвязей. И это очень мрачные параллельные сюжеты, мало напоминающие предыдущие работы Мерфи.

Большая политика без иллюзий

Как и первый сезон «Американской истории преступлений» (рассказывал про суд над футболистом и актером О. Джеем Симпсоном, который обвиняли в убийстве жены. — Forbes Life), «Импичмент» развенчивает иллюзию о неподкупной демократии и заодно разрушает образ обаятельного и оболганного президента, всенародного любимца. Билл и Хиллари Клинтон показаны в сериале Мерфи как неторопливые и осторожные игроки, знающие цену каждому своему движению и улыбке. Трех серий недостаточно, чтобы делать выводы о сюжете всего сезона, но есть ощущение, что в дальнейшем чете Клинтон будет уделено больше времени — почти 30 лет Билл и Хиллари так или иначе находятся у власти, и секрет их живучести частично раскрыт в «Импичменте» на примере Билла. Он обладает уникальным даром внушить другим, что они хотят того, что нужно ему, и поощряет за послушание львиным великодушным взглядом и продолжительной протекцией.

Сексуальные скандалы после #MeToo

Треть сезона «Импичмента» — только экспозиция главных героев и их интересов: спустя три серии публичный скандал вокруг отношений Билла и Моники и импичмент даже не начались. Не только по новому проекту Мерфи очевидно, что с сексуальными скандалами в либеральных американских проектах стали обращаться принципиально иначе — стоит вспомнить «Утреннее шоу». Сценарий «Импичмента» обходится без слатшейминга, и обвинения потерпевших и подробно описывает среду, в которой домогательства считаются допустимыми и работают на статус-кво. Высокая конкуренция и страх потерять работу — на первом месте. Стыд и страх огласки — на втором. Виртуозность домогательств, замаскированных под эксклюзивное внимание и ухаживания, — на третьем. Полная секретность связи, потому что информация касается кого-то высокопоставленного, — на четвёртом.

Вместо того чтобы, как в середине 90-х, разбирать по косточкам моральный образ и внешность Моники Левински, сериал ее производства эпохи пост-MeToo разбирает паттерны власти и сексуализированного насилия. Эти сценарии повторяются из десятилетия в десятилетие и не мешают сильным мира оставаться рукопожатными. «Ты — совершенно особенный для меня человек», «Я забочусь о нашем благополучии», «Нам надо быть очень осторожными», «Я за тобой присмотрю» — вот, что они говорят своим жертвам. И если желтая пресса 20 с лишним лет назад изучала пятно на платье Моники, «Импичмент» сейчас вглядывается в патологически неправильную властную вертикаль, где слишком много рычагов сосредоточено в руках одного человека, а он может оказаться лжецом, мошенником, насильником и моральным чудовищем. Обладая при этом теплой улыбкой славного парня.