Коллектив скучный, сказки не страшные: почему сериал «Пищеблок» не способен напугать зрителей
Холодным летом 1980 года мальчик Валера Логунов (Петр Натаров) приезжает в пионерский лагерь «Буревестник». Среди мальчишек ходят слухи, что в лагере происходят странные, мистические вещи: без вести пропадают дети, оживают статуи, ползают гигантские пауки, а по лесу бродят беглые заключенные. Однажды ночью Валера сталкивается лицом к лицу с еще одной детской страшилкой: он видит, как мальчик из его корпуса Лева Хлопов (Федор Федосеев) пьет кровь своих спящих товарищей. Вскоре Валера узнает, что в лагере живут вампиры, но, кажется, никто не хочет этого замечать. Единственный, кому он может доверять — вожатый Игорь Корзухин (Даниил Вершинин), но и тот так увлечен красивой девушкой Вероникой (Ангелина Стречина), что не видит, какие жуткие вещи творятся в «Буревестнике».
В разговоре об отечественном хорроре неизбежно всплывает имя режиссера Станислава Подгаевского. До «Пищеблока» он поставил, пожалуй, самые известные российские фильмы ужасов последних лет — «Невеста» и «Пиковая дама: Черный обряд». Ирония в том, что ни один из них нельзя назвать по-настоящему хорошим — Подгаевский старательно скрещивал отечественный фольклор с чисто голливудскими приемами, но его фильмы трудно воспринимать всерьез из-за слабых сценариев, режиссуры и актерской игры.
«Пищеблок» — проект более масштабный, чем предыдущие работы Подгаевского. У сериала есть литературный первоисточник — одноименный роман Алексея Иванова (автора «Географ глобус пропил»). В оригинале есть хорошая экспозиция и атмосфера советского пионерлагеря, в котором оживают детские страхи. Кроме того, «Пищеблок» выходит на сервисе «Кинопоиск HD» и воспринимается в паре с другим вышедшим на нем мистическим сериалом «Топи», к которому тоже приложил руку писатель — Дмитрий Глуховский. Вместе они дополняют друг друга и показывают нашу страну исконным местом обитания нечистой силы, но последнему «Пищеблок» сильно уступает в качестве.
Действие сериала разворачивается в типичном пионерлагере с горьковским названием «Буревестник». Дети с красными галстуками маршируют под задорные песни, вожатые и администрация рассказывают о грядущем социализме. Однако в привычных советских ритуалах уже как будто никто не хочет участвовать: вожатые заняты любовными похождениями, а дети с большим удовольствием поют песни группы Bananarama, чем «Широка страна моя родная». Немудрено, что из глубин умирающей системы выходят на свет вампиры и упыри.
«Буревестник» в «Пищеблоке» — своеобразный символ заката СССР. Пока где-то вдали гремит Олимпиада-80, а по радио сообщают о новых успехах советской промышленности, простые школьники посреди живописного леса стараются выжить в плену у кровопийцев. Одна из ключевых тем «Пищеблока» — коллективизм, который превращается в тоталитаризм, как с виду добрый призыв к дружбе постепенно порождает цепочки иерархий, власти и подчинений.
Вампиры в «Пищеблоке» совсем не привычные аристократы-вурдалаки, как в «Дракуле», и не дружелюбные соседи, как в недавних «Вампирах средней полосы». Пионерские упыри одержимы жаждой власти над другим — им важны не столько кровь и плоть жертвы, сколько ее подчинение. Постепенно в «Буревестнике» складываются несколько группировок пионеров-вампиров — у каждого своя территория и свои жертвы, которыми делиться никто не хочет.
Валера Логунов изначально чувствует себя в лагере лишним. Он раним и задумчив, привык защищаться и отстаивать свою индивидуальность. Попасть в рабство к вампирам ему совсем не хочется — Валера изо всех сил пытается избежать контакта с ними, ищет способы противостоять кровопийцам. Упыри же саркастично спрашивают у Валеры, почему он отрывается от коллектива, ведь «один в поле не воин», а быть в «стаде» хорошо и спокойно, никто не жалуется.
Вампиры в пионерлагере — прекрасная метафора развала советской империи
Подгаевский и Иванов в «Пищеблоке» рисуют вариацию на тему культового хоррора «Вторжения похитителей тел», в котором инопланетяне — тоже метафора коммунистов и «Красной угрозы» — превращали простых американцев в послушных и счастливых «овощей». Вампиры в пионерлагере — прекрасная метафора развала советской империи. Такие люди, как Валера и Игорь, стремятся вырваться из тоталитарных условий, хотят делать все по-своему, а вампиры и местная администрация стремятся сделать их «нормальными», такими, как все.
«Пищеблок», по всей видимости, должен был стать отечественным ответом сериалу «Очень странные дела». В нем тоже много ностальгии, примет и атрибутов 1980-х годов — только наших, советских, — но дети, борющиеся со злом, не вызывают той же любви и сочувствия. Их характеры схематичны, между ними не ощущается ни дружбы, ни вражды, а юные актеры фальшивят и переигрывают. Не меняют ситуацию и взрослые актеры — в «Пищеблоке» появятся Тимофей Трибунцев, Николай Фоменко и Сергей Шакуров, чье мастерство слишком явно подчеркивает непрофессионализм молодых. Им отводится крайне мало места на экране, зато ощутимую часть хронометража занимают длительные любовные сцены под луной, необходимые только для того, чтобы продемонстрировать обнаженную фигуру актрисы Ангелины Стречиной.
Нет ни единой причины оставаться в этом пионерлагере: питание плохое, коллектив скучный, а сказки на ночь совсем не страшные
И без того шаткая атмосфера ожившей детской страшилки рушится, в частности, благодаря режиссеру Подгаевскому. Даже имея на руках неплохой сценарий, он не способен выстроить напряжение и саспенс — хоррор-сцены в «Пищеблоке» не пугают, а вводят в тоску. Сериал о вампирах-пионерах широкими мазками рисует картину страны, внутри которой царят бесконечная хтонь и невыразимый ужас, но создатели все еще недостаточно понимают, как ее наполнить оригинальными характерами, как удачно сцепить хорошие идеи в полноценное произведение. «Пищеблок» интересен своей фактурой — довольно, нужно сказать, оригинальной, — но помимо нее, нет ни единой причины оставаться в этом пионерлагере: питание плохое, коллектив скучный, а сказки на ночь совсем не страшные.