Миллионер Старого Запада: как бывший раб Барни Форд заработал состояние во время золотой лихорадки
2 октября 1875 года президент Улисс Грант остановился в городе Шайенн, штат Вайоминг. На тот момент со дня основания города не прошло и десяти лет (Шайенн был основан в 4 июля 1867 году. — Forbes Life), но благодаря недавно построенной железной дороге Union Pacific Шайенн уже становился процветающим центром торговли. Прибыв утром, Грант решил позавтракать в Inter-Ocean Hotel — новой трехэтажной гостинице, которая вмещала 150 гостей, и располагала обеденным залом, где могли разместиться почти 200 человек, цирюльней, бильярдной, баром и клубом.
Владелец Inter-Ocean, Барни Л. Форд, лично подал президенту и его подчиненным завтрак, который, как писала местная газета, «состоял из всевозможных деликатесов: не только сезонных, но и созданных благодаря искусству повара. Все было в избытке и превосходно приготовлено».
В то время Форд был одним из богатейших людей на американском Западе, чье состояние оценивалось примерно в $250 000 (более $6 млн по современному курсу). Еще четверть века назад у него не было ничего, но стоя однажды на берегу реки в Иллинойсе, он вознамерился добиться лучшей жизни. Тогда Форд объявил себя свободным от рабства, сообщив своему бывшему хозяину в письме: «Я покинул вас без единого доллара в кармане. Будь что будет, моя жизнь теперь зависит только от собственных усилий». Форд не знал, насколько пророческими окажутся его слова.
За свою жизнь Барни Форд заработал несколько состояний на добыче ископаемых, ресторанах, цирюльнях, недвижимости и других вложениях. Он также терял деньги из-за пожаров, банкротств и войны (Гражданская война в США. — Forbes Life), но всегда поднимался и находил новый путь. Неустанное стремление Форда к богатству и успеху превосходила лишь его жажда свободы. Будучи аболиционистом и борцом за гражданские права, он разрушил множество барьеров и стереотипов как темнокожий мужчина.
Рожденный в Вирджинии 22 января 1822 года, Форд был сыном темнокожей рабыни и белого мужчины — вероятнее всего, его хозяина. Он вырос на плантации в Южной Каролине и не получил какого-либо формального образования, но в какой-то момент научился читать, писать и говорить официально и красноречиво. «Он умел казаться более образованным человеком, чем был в действительности, — говорит Стив Шепард, член правления Музея темнокожих американцев Запада и реконструктор биографии Барни Форда. — Ему это очень помогло в жизни».
Форд несколько лет пас свиней и мулов, пока примерно в 1843 году его не купил полковник Натаниэль Гарланд Вудс, который называл себя «торговцем» и жил в Сент-Луисе. Форд сопровождал Вудса в нескольких поездках. Он служил стюардом на корабле, перевозившем хлопок, а также на пассажирском пароходе на реке Миссисипи, и всегда жил в ужасающих условиях. В письме, которое объясняет, почему он сбежал из рабства (позднее оно было опубликовано в аболиционистской газете), Форд упрекает Вудса в том, что тот отказывался обеспечить его достойной одеждой и не позволял спать на кровати. «Когда я читаю Библию по вечерам, после того, как обслужил вас и уложил спать, — писал Форд, — вы часто заставляете меня прекратить читать и лечь спать, чтобы я рано встал и служил вам».
«Если в одиночку моя жизнь будет лучше, чем с вами, то я вправе так поступить; поскольку так и поступают все свободные люди»
Осенью 1848 года Вудс взял Барни в судьбоносную поездку в Иллинойс. В городе Куинси Форду рассказали, что, если он проведет здесь более 10 дней, то по законам штата будет освобожден от рабства. Он покинул Вудса, сказав: «Если в одиночку моя жизнь будет лучше, чем с вами, то я вправе так поступить; поскольку так и поступают все свободные люди».
Из Куинси Форд добрался в Чикаго, где познакомился с Генри Вагонером — свободным темнокожим человеком, аболиционистом и журналистом. Вагонер владел конюшней, где Форд впервые начал работать как свободный человек. Он также ухаживал за золовкой Вагонера Джулией Лиони, свободнорожденной дочерью белого мужчины и темнокожей женщины, которая училась в колледж. Они поженились в 1849 году.
«Мой раб Барни, проживающий ныне в Чикаго, должен быть эмансипирован»
Однако Вудс не терял Форда из виду. Когда полковник умер в октябре 1850 года, в его завещании говорилось: «Мой раб Барни, проживающий ныне в Чикаго, должен быть эмансипирован». В этот период Форд решил посвятить время новому предприятию — поиску золота в Калифорнии. В 1851 году он попал на Восточное побережье США, где сел на пароход до Калифорнии. До строительства Панамского канала такое путешествие занимало немало времени — корабль останавливался на Восточном побережье Никарагуа, а затем продолжал движение на Запад. Форд так далеко не добрался — он заболел, но в процессе выздоровления «проснулось его деловое чутье», говорит Шепард. Форд заметил, что на месте остановки парохода нужна гостиница, после чего купил и возглавил отель United States, который обслуживал сотни американцев, проезжавших через Грейтаун (конечный пункт в восточной части их сухопутного пути в Калифорнию, который сегодня называется Сан-Хуан-де-Никарагуа). Кулинарные навыки Форда помогли привлечь в обеденный зал отеля высокопоставленных гостей, включая Корнелиуса Вандербильта, чья компания была монополистом транспортной отрасли Никарагуа.
Спустя несколько лет политическая нестабильность вынудила Форда покинуть этот регион. В 1854 году Военно-морские силы США произвели бомбардировку Грейтауна, разрушив гостиницу United States, поэтому Барни вернулся в Чикаго. Он стал страстным членом Республиканской партии, многие десятилетия боролся против рабства и отстаивал гражданские права.
В 1860 году Форд узнал о новой золотой лихорадке — на этот раз в Колорадо. В течение следующих нескольких лет он вернулся к делу, которое приносило прибыль в Никарагуа, — снова начал зарабатывать на гостиницах и ресторанах. Барни переехал в Брекенридж, где стал одним из руководителей отеля Bella Union. Ходит легенда, что он пытал удачу в золотодобыче и, возможно, нашел крупное месторождение, но этому нет никаких подтверждений. Форд нашел золотую жилу в фигуральном смысле: ей стали его обаяние и умение управлять заведениями с превосходным клиентским сервисом. В 1898 году один из гостей с теплотой вспоминал Bella Union как «большую и просторную гостиницу», чьи сотрудники предлагали «первоклассный виски».
Спустя несколько лет Форд оказался в Денвере, где построил цирюльню, которая вскоре приносила достаточно денег для открытия ресторана. На пике Форд получал почти $250 в день, что на сегодняшний день составляло бы около $2 млн в год. К сожалению, здание сгорело во время Великого денверского пожара 1863 года, уничтожившего почти половину делового района города. Форд оценил свои потери в $10 000 (или $210 000 по современному курсу).
На обуглившихся руинах делового района банкир Лютер Кунце начал предлагать займы местным жителям, потерявшим источник дохода, по драконовской ставке 25%. Кунце был постоянным клиентом цирюльни, и Форд обратился к нему за займом в размере $1000 на восстановление. Банкир посоветовал ему мечтать масштабнее и предложил $9000 (или $190 000 по современному курсу).
Барни взял заем и построил высокое кирпичное здание, которое до сих пор носит его имя, чтобы открыть «Ресторан для людей». В подвале находилась цирюльня, на втором этаже — салун, а на последнем — квартира семьи Форда. Спустя три месяца после открытия предприниматель полностью выплатил кредит. За следующие несколько лет он стал еще богаче, приобретя таунхаусы, которые сдавал в аренду. Форд процветал, хотя продал бизнес за $23 400 ($400 000 по современному курсу) и сдал здание в аренду покупателю.
В 1865 году, получив деньги, он перевез семью обратно в Чикаго, где собирался вести комфортную жизнь на доход от аренды, и вновь обратился к политике. Неустанный борец за право голоса, он присоединился к протесту вместе с другими темнокожими активистами (среди них были Генри Вагонер и сыновья Фредерика Дугласа, переехавшие в Денвер), чтобы убедить Конгресс лишить Колорадо статуса штата, пока в его конституции не будет закреплено право голоса для темнокожих людей. Их усилия позволили отсрочить вступление Колорадо в Союз вплоть до 1876 года.
Закопать останки: как коллекция из 1300 черепов продвигала идею превосходства белой расы
В 1867 году ранняя пенсия Форда резко закончилась, когда он узнал, что его деловой агент оставил бизнес в Денвере в плачевном состоянии, распродал таунхаусы и сбежал с деньгами. По-прежнему полный энергии, Форд увидел новую возможность в Вайоминге, где новый город под названием Шайенн должен был стать крупной железнодорожной станцией. Он вновь отправился на Запад и построил еще один ресторан — заведение открыло свои двери за месяц до того, как начала функционировать железная дорога Union Pacific. Ресторан вмещал сотни посетителей, а среди его услуг был бесплатный транспорт до железнодорожной станции и обратно, чтобы клиенты могли пообедать во время остановки поезда.
К 1870-м годам Барни Л. Форд достиг пика богатства. В Денвере он управлял Ford’s Hotel, после открытия которого потратил $50 000 в 1873 году, чтобы построить Inter-Ocean Hotel — одну из самых крупных и роскошных гостиниц региона. Примерно в то же время он безуспешно пытался избраться в территориальный парламент. При этом его влияние было настолько сильно, что позднее в некрологах писали, что Форд на самом деле победил.
Он сдал Inter-Ocean в аренду новому владельцу, а в 1875 году построил второй отель Inter-Ocean в Шайенн. Оба были названы в честь чикагской газеты — одного из немногих изданий, чьи белые владельцы выступали в поддержку прав темнокожих людей. Тем не менее, расходы на содержание роскошного отеля в разгар кризиса (который начался из-за паники 1873 года) нанесли удар по финансовому состоянию Форда — он был вновь вынужден отдать почти все кредиторам.
После краткой остановки в Сан-Франциско Форд снова вернулся в Брекенридж, где открыл еще один ресторан, приносящий доход. К 1882 году он сумел нанять архитектора, чтобы построить новый дом в викторианском стиле (сейчас там расположен музей, посвященный жизни предпринимателя). Место было выбрано идеально с учетом роста города, который переживал серебряный бум. «Сегодня недвижимость Барни Форда стоила бы около $5 млн, и это только земля, — говорит Ларисса О’Нил, исполнительный директор Breckenridge Heritage Alliance. — Это городская недвижимость. Он знал, что это отличное место».
Вскоре Форд основал другие предприятия в Брекенридже (в том числе еще несколько ресторанов) и приобрел пакет акций в объекте горнодобывающей промышленности, который он обналичил в 1889 году, получив прибыль в $20 000 (или более $575 000 по современному курсу). Год спустя он и его семья вернулись в Денвер, где провели остаток жизни, получая доход от аренды недвижимости.
Форд не отходил от дел до последних дней и скончался (по одной из версий, от инсульта) снежным утром 1902 года, когда расчищал дорожки, но его память живет более века спустя. Его имя носит начальная школа в Колорадо, а в Брекенридже стоит памятник предпринимателю. В 1981 году законодательный орган Колорадо заказал витраж с изображением Форда — позднее его установили в Капитолии.
«Здесь он может занять любую должность, для которой ему достаточно дано природой и образованием»
Возможно, самое большое наследие, которое Барни Форд оставил после себя, — это пример несгибаемого упорства, смекалки и настойчивости. Несмотря на многочисленные успехи и неудачи, он искренне верил в возможности, которые американский Запад предлагал темнокожим мужчинам — таким, как он сам. «Здесь он защищает то, чего достоин, — проповедовал Форд. — Здесь он может занять любую должность, для которой ему достаточно дано природой и образованием».
Перевод Натальи Балабанцевой