Не чувствовать себя рабочей функцией: как мы изменились за год с коронавирусом
Прошел год с тех пор, как страны начали одна за другой закрываться на локдауны, а больницы — перепрофилироваться в ковидарии. Деловой мир и образование перешли в онлайн, путешествия отменились, а неопределенность выросла еще сильней, хотя, казалось бы, уже некуда. И все же многим удалось адаптироваться и увидеть на деле, что ограничения могут не только мешать, но и помогать меняться в лучшую сторону.
Тело — не подставка для головы
Главное открытие сезона карантинов — конечно, массовый онлайн. При всех его негативных эффектах (устают глаза, общение с экраном не всегда может заменить реальную встречу) есть и хорошие стороны — они стали особенно заметны, когда онлайн-работа стала сочетаться с периодическими встречами в реале.
«Нищебродов прошу не писать»: могут ли деньги сделать вас настоящим мужчиной
Во время работы в режиме онлайн можно, как минимум, принять удобную позу: лечь, потянуться, не думать о том, как ты выглядишь. Можно почти совсем освободить тело от бремени социального представительства: «приличной» одежды, любой обуви, сидячей неподвижной позы и так далее. Люди открыли для себя, как здорово иногда прервать работу и полчаса вздремнуть, сделать полноценную зарядку, не спеша поесть, погладить кошку. Человек, работающий из дома, весь день продолжает чувствовать себя не только рабочей функцией, но самим собой — более объемным и телесным, чем в офисе. Это, без преувеличения, революция в качестве жизни. Жаль, что для того, чтобы работодатели психологически приняли свободу работника от офисной рутины, понадобилась такая встряска как коронавирус.
Зависимости стали заметнее
В то же время бесконечный онлайн как таковой быстро надоел людям. Передозировка зум-совещаниями и рабочими переписками не всегда приводит к тому, что в свободное время хочется уйти от экрана. Иногда и окончив работу человек продолжает торчать в соцсетях: очевидно, что это зависимость. У многих она действительно обострилась, причем интернет-зависимость в эпоху локдаунов нередко сочетается с алкогольной, пищевой и другими.
Раньше было «ты куда-то идешь и одновременно сидишь в телефоне», а теперь «ты никуда не идешь, а в телефоне сидишь по-прежнему»
Высокая тревога и отсутствие культивирования маленьких радостей приводит к формированию порочных цепочек, когда человек сидит в захламленной комнате, ест, выпивает и перестает отделять рабочее время от времени отдыха — и то, и другое проходит онлайн. Снижается и эффективность работы, и удовольствие от общения, в том числе, с самим собой. Раньше было так, что «ты куда-то идешь и одновременно сидишь в телефоне», а теперь «ты никуда не идешь, а в телефоне сидишь по-прежнему». Все эти явления были и прежде, но теперь они стали более заметными, явными.
Для того, чтобы ввести процесс в рамки, стоит самим позаботиться о гигиене рабочего времени: делать достаточное количество маленьких и больших пауз, менять позы и проводить маленькие зарядки, планировать частые контролируемые отвлечения внимания от экрана.
«Все сойдут с ума»
Этого не произошло. Человеческая психика — гибкая, мы приспосабливаемся к новым условиям и находим лазейки для отдыха и адаптации. Трудно пришлось тем, у кого и так была высокая тревога, для которой пандемия и нестабильность на работе стали новыми «дровишками в костре».
Год заботы о себе: одна привычка в месяц на пути к здоровью и счастью
Но даже люди с высокой тревогой постепенно поняли (не без удивления), что она не стала выше в долгосрочной перспективе. Это закономерно. Общее увеличение неопределенности может быть поводом для повышения тревоги, но не является ее причиной. Поэтому, когда ситуация стабилизируется на новом уровне, тревога более-менее возвращается в привычные рамки. Если же этого не происходит — очевидно, стоит заняться тревогой как таковой, не списывая ее на обстоятельства.
Многие, напротив, обнаружили, что стали жить спокойнее. Прежняя жизнь заставляла их поддерживать тот уровень социального взаимодействия, который не был для них комфортным. Теперь у них есть легальная возможность проводить больше времени наедине с собой или с близкими. Это они с некоторым злорадством отмечали: «Наконец-то все стали жить так, как нравится мне!».
Маленькие удовольствия спасают
Многим в результате происходящего удалось увеличить свою осознанность и посмотреть на свою жизнь иначе. Для других перемены стали толчком к большей дезадаптации. Многие, даже столкнувшись со снижением доходов, неожиданно стали чувствовать себя лучше. Особенно те, кому удалось наладить поток маленьких повседневных впечатлений — телесных и чувственных.
Еще в первый карантин я советовал перенастраивать внимание на ощущения и созерцание: ходить по траве босиком, бывать на природе, наблюдать за растениями и животными. Сейчас, когда на смену жестким карантинам и локдаунам пришли всевозможные гибридные варианты, выиграли те, кому удается извлекать удовольствие из «маленьких вещей», таких как загородная прогулка вместо быстрого путешествия в далекую страну.
Условно говоря, мы будем эмоционально «пьяны не от бутылки, а от стаканчика»
Пришло понимание, что на время сменить обстановку можно и не уезжая далеко от дома, и что отпуск не напрямую зависит от потраченных километров и денег. Мир туризма вряд ли когда-то станет прежним: скорее всего, установится нечто среднее между полной невозможностью перелетов и былой их легкостью, когда неделя начиналась в Нью-Йорке, продолжалась в Лондоне и заканчивалась в Токио.
Такие же процессы будут происходить и с потреблением как таковым. Мы будем жить скромнее, но каждый акт потребления будет плотнее нагружен эмоционально. Условно говоря, мы будем эмоционально «пьяны не от бутылки, а от стаканчика». Когда человек впервые выходит на улицу после болезни, все кажется ему новым и необычным, и этот эффект длится довольно долго, он — здоровый для нашей психики. Хорошо, если мы научимся меньше скучать и чаще радоваться мелочам.