Тонкости перевода: как слово может стоить $71 млн и почему датчане обижаются из-за ковриков IKEA
«Написав эту книгу, Натали Келли и Йост Цетше выполнили очень важную миссию. Они не только живо и захватывающе рассказали, что такое перевод, но и превратили его из труднопостигаемой абстракции в понятную и увлекательную вещь. Авторы повествуют, в лучшем смысле этого слова, иллюстрируя общие понятия занимательными историями и наглядно демонстрируя, как перевод входит в нашу повседневную жизнь. И эти истории, взятые из их собственного профессионального опыта или почерпнутые в ходе колоссального количества встреч и интервью, разрушают некоторые связанные с переводом мифы и знакомят с реальными проблемами, с которыми сталкиваются переводчики». (Дэвид Кристал). C разрешения издательства «Азбука-Аттикус« Forbes Life публикует отрывок из книги
Слово ценой в 71 миллион долларов
Что происходит, когда переводчика поблизости нет? Последствия могут в худшем случае угрожать жизни, в лучшем — резко изменить ее. Даже свободное владение двумя языками не всегда позволяет справиться с переводом. Превращение речи на одном языке в речь на другом — хоть устное, хоть письменное — требует специальных навыков, и путь к профессионализму может занять долгие годы.
Горький пример того, что бывает, когда вместо профессионала переводить приглашают двуязычного дилетанта, — случай с Вилли Рамиресом. В 1980 г. этот восемнадцатилетний юноша поступил в одну из флоридских больниц в качестве пациента. Среди персонала больницы многие говорили по-испански — это же Флорида! — так что объясниться с молодым человеком смогли без труда. А вот профессионального переводчика не нашлось.
По мнению родственников Вилли, он был intoxicado. Это слово — пример «ложного друга», как часто говорят переводчики. То есть оно переводится не так, как можно подумать. (Ложный друг и ложный когнат — это разные вещи. Ложные когнаты означают примерно одно и то же, но не происходят от одного корня. Например, и немецкое Ach, so!, и японское Aa, soo означают «Понял!», но между ними нет лингвистической связи.)
Первое впечатление от слова intoxicado обманчиво. Оно не означает intoxicated («пьяный»), но, к несчастью для Вилли, именно так его истолковал двуязычный сотрудник больницы, которого привлекли к переводу. И эта ложная интерпретация привела к неправильному диагнозу и неподходящему лечению, что в итоге закончилось для пациента параличом рук и ног.
Что значит intoxicado на самом деле и как это сказать по-английски? К сожалению, хорошего эквивалента тут нет. Intoxicado — это интоксикация, вызванная обычно каким-то вредным воздействием на организм. Вот несколько примеров: intoxicación solar означает «сильный солнечный ожог», а intoxicación por alimentos — «пищевое отравление». О каком виде intoxicación говорили близкие Вилли? Они подозревали пищевое отравление, потому что он съел непрожаренный гамбургер.
Без контекста слово intoxicado трудно интерпретировать даже квалифицированному переводчику. В конце концов, странно было бы по-английски сказать he is poisoned, хотя буквальный перевод именно такой. Профессиональный переводчик, особенно работающий в медицинской сфере, обучен уточнять все неясности в словах говорящего. Профессионал выяснил бы, о какой интоксикации идет речь, если бы это не было ясно из остальных слов. А обычный билингв? Ему это и в голову не пришло. Его не учили вникать в языковые нюансы, разбираться, как они влияют на взаимопонимание между носителями разных языков. (Что же касается пьяного, то его по-испански следует назвать ebrio.)
Из-за этого врачи констатировали у Рамиреса «намеренное злоупотребление наркотическими веществами». Эта преступная диагностическая ошибка привела к последующей выплате ему компенсации в размере 71 миллиона долларов: выяснилось, что его состояние было вызвано вовсе не передозировкой и не пищевым отравлением, а внутримозговым кровоизлиянием. С тех пор в переводческих кругах intoxicado иногда называют «словом ценой в 71 миллион долларов». Сумма немалая. Если считать, что переводчик получает 50 тысяч долларов в год, то ее хватило бы на годовую зарплату 1420 штатным переводчикам — возможно, больше, чем имеется в штате всех больниц Флориды вместе взятых.
Датские коврики IKEA
Легко понять, почему IKEA так популярна во всем мире. Скандинавская фирма знаменита своей рациональной сборной мебелью современного облика по умеренным ценам. Простой стиль компании распространяется и на рекламу, где текста почти нет. Для продвижения своих товаров IKEA — в отличие от многих других ретейлеров — полагается не столько на текст, сколько на изображения.
IKEA делает особый упор на продажу по каталогам и именно в печать каталогов вкладывает большие средства — объявлено, что туда идет 70 % ежегодного маркетингового бюджета.
В 2011 г. компания опубликовала почти 200 миллионов каталогов в 61 издании на 29 языках. На своих 40 сайтах, созданных для разных стран, компания, как и в каталогах, представляет свою продукцию в основном с помощью изображений. Ассортимент IKEA включает 12 тысяч товаров; их упаковка и маркировка переводится на разные языки, число которых меняется в пределах 30 (в зависимости от конкретного изделия). Для рынков типа североамериканского этикетки обычно переводятся на английский, французский и испанский. (Конечно, и в IKEA случаются накладки с названиями товаров, таких как компьютерные столы Fartfull (вызывает ассоциации с пусканием газов, от англ. fart) и Jerker (пьяница, наркоман, англ.), которыми компания торговала в 2005 г., немало повеселив этим англоязычных покупателей.)
Из-за того что каталоги играют центральную роль в продажах, немногословность дает компании существенную выгоду, когда дело доходит до перевода. Большинство инструкций IKEA опирается на картинки — слова там почти не встречаются, так что инструкции практически универсальны.
Те немногие слова, которые IKEA использует в маркетинге — названия ее товаров, — носят уникальный характер. Большинство изделий названо в честь тех или иных географических объектов Северной Европы, так что для многих потребителей названия товаров имеют привлекательный налет экзотичности. Жителей многих стран ряд названий даже может очаровать. Кроме датчан, конечно.
Никому не хочется, чтобы его страну называли половиком. Но именно с этим часто сталкиваются датчане, приходя в магазин IKEA. Многие из дешевых изделий компании, вроде паласов, ковриков и других напольных покрытий, таких как Bellinge, Helsingör, Köge, Nivå, Roskilde, Sindal и Strib, названы в честь датских местностей. Так что нетрудно понять, что даже датчане — хотя, по некоторым источникам, именно они счастливее всех в мире — не в восторге от того, что их страна ассоциируется с вытиранием ног.
Двое датских ученых, Клаус Кёллер из Копенгагенского университета и Трёлс Мюленберг из Университета Южной Дании, провели подробный анализ названий товаров из ка- талога IKEA. Исследования показали, что шведские названия присваивались товарам высшей категории, таким как мягкая мебель, книжные шкафы и стеллажи для плоских телевизоров и мультимедийных устройств, названия норвежских городов — мебели для спальни, а финские шли в основном в столовую.
Исследователи выяснили, что принятая в IKEA политика в отношении наименования товаров представляла Данию второсортной по сравнению со Швецией. Этот вывод звучит особенно правдоподобно, учитывая историческое противостояние двух стран. Швеция часто одерживала победы над Данией. Даже однажды отобрала у датчан Норвегию, которой те владели. Действительно ли IKEA высмеивает Данию с помощью названий своих товаров? Скажем так: IKEA продолжает выпускать товары с датскими названиями. Она продает сиденье для унитазов Öresund, названное в честь пролива, отделяющего Швецию от Дании. Совпадение?
IKEA не отрицает, что называет эти товары датскими топонимами, но обвинение в намеренном унижении датчан решительно отвергает. Представители компании заявили, что эти названия входят в их ассортимент десятилетиями и предложившие их сотрудники давно ушли на пенсию. Ссылаясь на то, что сложившаяся система именования облегчает жизнь потребителям, они отказались менять названия.
Многие датчане говорят, что, даже если названия были придуманы специально как дразнилки, их это не задевает: они это списывают на традиционный дух соперничества между Скандинавскими странами. В доказательство датчане продолжают покупать изделия IKEA — даже те, где их родные названия брошены под ноги.