«Лето’85»: подростковая любовь и взрослые трагедии в новом фильме Франсуа Озона

Наивный и миловидный Алексис — 16-летний парень, недавно окончивший школу и стоящий на перепутье: с огоньком запустить литературную карьеру или все-таки взяться за ум и начать работать, как все, на чем настаивают его трудолюбивые родители. В поисках решения Алексис берет лодку друга и отправляется в море с побережья Нормандии, но встречает шторм и опрокидывается вместе с транспортом. Казалось бы, все, the end, но его спасает вовремя появившийся на горизонте Давид, сын местного моряка, парень с нагловатым обаянием. Знойный бэдбой сразу берет застенчивого Алексиса под свою опеку: отводит домой, дает свою одежду, знакомит с мамой, предлагает работу в рыболовном магазине. От такой прыти между парнями быстро возникает не только дружба, но и сильное романтическое чувство. Которое, правда, доведет до беды — ведь начинается фильм с известия о том, как Алексис обсуждает с полицейским подробности смерти своего возлюбленного.

После трех весьма непохожих друг на друга картин (навеянный Клодом Шабролем «Франц», депальмовский «Двуличный любовник» и почти нон-фикшн «По воле божьей»), Франсуа Озон, будто истосковавшись по своей фирменной кэмп-буффонаде, решил исполнить давнюю мечту — экранизировать роман Эйдена Чемберса «Спляши на моей могиле». Эта книга о подростковой гей-любви вышла  в 1982 году и, очевидно, сильно повлияла на Озона, которому на тот момент было 15 лет. Поставить фильм по произведению он мечтал еще в самом начале карьеры, но как-то не сложилось, хотя отголоски этого желания чувствуются во многих его фильмах. Например, в одной из первых короткометражек «Летнее платье», в которой парень, оставшись на пляже без одежды после первого сексуального опыта, одевается в платье своей пассии — даже цветовое решение в том фильме напоминает о сцене из «Лета-85», где Алексис едет на велосипеде в аналогичном наряде (обстоятельства, при которых это происходит, оставим за кадром).

Можно сказать, что Озон, в буквальном смысле, сделал шаг назад — после своих тонких, мастерски сделанных последних работ, характеризующих его как мудрого и взрослого режиссера, вернулся в форму хулигана-эпатажника, восторгающегося эмоциями от первой любви. Разумеется, все тут же кинутся сравнивать фильм с «Зови меня своим именем» Луки Гуаданьино, благо все слагаемые на месте: первая любовь молодого парня с более взрослым и опытным, сложные взаимоотношения между родителями и их детьми, сакральная тайна единения двух людей, лазурные теплые берега, в конце концов. Но «Лето’85» — кино совсем другое, хотя бы потому, что с самого начала заявляет о себе не только как чувственная гомоэротическая мелодрама, но и как кино о смерти. И смерть здесь постоянно проскальзывает по ходу сюжета в разных обличиях: то герой говорит, что спальни всегда ему казались похожими на усыпальницы, то Алексис и Давид обещают станцевать на могиле того, кто из них умрет первым. Эрос и танатос сплетаются в головокружительном танце под The Cure, ради песни которых Озон даже поменял название, прибавив своему «дитю» годик (первоначально было «Лето’84» —  когда режиссеру, как и Алексису, было 16).

Но, тем не менее, смерть не становится довлеющим дамокловым мечом, под которым неуютно расположилась романтика фильма. Известие о гибели друга в начале — по сути, примочка, придающая выпуклости внутреннему конфликту. Озон придает своей истории еще больше экспрессии с помощью жанровых элементов, но тушит ее приземленными, нежными сценами близости между ребятами. Все-таки, в первую очередь, это кино о любви и дружбе, и ретро-стилистика 1980-х как бы подчеркивает мимолетность, хроникальность детства. Что важно, режиссер не пользуется пошлыми приемами вроде грохочущего отовсюду «аутентичного саундтрека» (как будто 1980-е запомнились только музыкой!) и всякой дребедени в реквизите типа ажурных светильников и магнитол, а обходится гораздо более тонкими средствами. Например, снимает на узкоформатную 16-миллимитровую пленку, которая добавляет характерную, подернутую стариной рябь на изображении в духе слегка припомаженных цветокоррекцией фильмов Годара и Трюффо позднего периода творчества.

Но при всем прочем, даже несмотря на прекрасные актерские работы (дебютант в главной роли Феликс Лефевр напоминает Ривера Феникса, а Бенжамин Вуазен в роли Давида по типажу явно отсылает к Джеймсу Дину), «Лето’85» — отнюдь не идеальное кино. Драматургически оно слегка расхлябанное — временами его легкость, как ни парадоксально, давит на повествование, замедляя там, где следовало бы добавить динамики. Плюс сама связка меланхоличной мелодрамы и кататонического триллера не всегда смотрится органично. Этот фильм — как спонтанное воспоминание о прекрасной поре отрочества, процеженное через жанровые лекала, не всегда структурированное. Но его искренность бьет горячим ключом. Так что в данном случае названный «шаг назад» для Озона — не упрек, а, скорее, аккуратный комплимент. Мастерства в его новом кино гораздо меньше, чем в других поздних работах, зато честного наслаждения процессом  достаточно, чтобы завести мотор зрительской ностальгии.