«В кризис ценность медицины резко выросла». Правила потребления сооснователя BestDoctor Михаила Беляндинова
Михаил Беляндинов, его однокурсник по факультету фундаментальной медицины МГУ Марк Саневич и выпускник МФТИ Филипп Кузнецов основали стартап BestDoctor в 2015 году. Сервис помогает компаниям экономить на ДМС. Основной продукт BestDoctor — корпоративное медицинское обслуживание, при котором работодатель оплачивает только те услуги, которые фактически были оказаны сотрудникам. Среди клиентов BestDoctor — Ostrovok.ru, Superjob, Hoff, OZON, ivi.ru и другие технологические компании. В октябре 2019 года стартап привлек $3 млн инвестиций от группы инвесторов. Лид-инвестором выступил международный венчурный фонд Target Global под управлением Александра Фролова и Михаила Лобанова. Во время пандемии BestDoctor запустил бесплатную онлайн-клинику и собирается продавать ДМС удаленно.
Во время пандемии Covid-19 мы там, где нужно
Наша компания сейчас чувствует себя неплохо. Основное преимущество продукта BestDoctor в том, что он помогает людям получать удаленные консультации врачей и вызывать врача на дом. Во время пандемии медицина — тема номер один во всем мире, поэтому мы находимся там, где нужно. Я вижу, что компании готовы подключать ДМС даже сейчас. У нас есть исследования, которые показывают, что для работников ДМС по важности на втором месте после зарплаты. Кроме того, в кризисные времена ценность медицины в глазах людей резко выросла. Сейчас по выручке мы растем, но что произойдет, когда карантин закончится, мы не понимаем. Совершенно точно новая экономическая реальность повлияет на наших клиентов, и к этому мы должны быть готовы. У нас была стратегия развития компании на три года, которую я выкинул, потому что все в один день изменилось. Пришлось придумывать новые продукты. Например, недорогой пакет, ДМС быстрого реагирования для курьеров, водителей такси, синих воротничков — всех, кто вынужден работать сейчас.
А еще три недели назад наш основной фокус был на стандартный расширенный ДМС, который помогал человеку заботиться о своем здоровье превентивно. Теперь же мы включаем ДМС удаленно, всем теперь нужны дистанционные консультации, это будет уже отдельный, дополнительный продукт. Компания в порядке, у нас есть резервы, и ситуация в моменте на нас хорошо сказывается. Но мы готовимся к тому, что будет, когда этот кризис закончится, потому что рынок точно измениться. Мы относимся к тому, что сейчас происходит, как к ситуации, которая показывает людям, что медицина крайне важна.
Коронавирус — не раздутая история, помочь сейчас может только карантин
Откуда взялся коронавирус? Эпидемии случаются раз в несколько лет, это связано с тем, что вирусам свойственно мутировать. Считается, что человек больше не эволюционирует, потому что естественный отбор происходит не так активно. Любые отклонения мы сразу отправляем лечить в клинику, человек излечивается, а не умирает. Таким образом, естественного отбора не происходит. А вот у вирусов, бактерий и одноклеточных мутации происходят более активно, потому что в условиях изменений среды выживают самые сильные из них, наименее жизнеспособные просто погибают. К гриппу у людей вырабатывается иммунитет, но проходит год, он мутирует, наш иммунитет его больше не распознает, и мы опять заболеваем. Мутация в конце концов и привела к распространению Covid-19.
«Я вижу изнутри, что российские врачи готовятся к худшему сценарию»
То, что сейчас делают большинство государств в мире, называется «социальная вакцина» — это ограничение всех социальных контактов. Почему это важно? Проблема с вирусом не в том, что смертность высокая. Она немаленькая у старшего поколения, но на самом деле низкая у молодежи. Но для лечения Covid-19 часто необходимы аппараты искусственной вентиляции легких (ИВЛ), которые применяются в реанимации. Реанимации, если их рассматривать относительно всей больницы, это небольшие отделения. И люди там находятся обычно около пяти дней, а дальше восстанавливаются или нет. Поэтому таких аппаратов много не нужно. Когда же количество заболевших растет в геометрической прогрессии, реанимаций с аппаратами ИВЛ не хватает и происходит то, что случилось в Италии. Мы работаем в сфере медицины, и я вижу изнутри, что российские врачи готовятся к худшему сценарию. Москва справится, аппаратура и тесты здесь есть, а что будет в регионах, не очень понятно. Самое важное — не допустить взрывного роста. Пока не появилась вакцина, сработает только карантин.
Выучиться на врача, чтобы стать предпринимателем
В детстве я не хотел быть врачом, но в 8-м классе нужно было выбрать: пойти в химико-биологический или в физико-математический класс. Физику я тогда знал плохо, но любил биологию. Химия началась только на следующий год, и тогда я узнал, что химия — не моя сильная сторона. Когда ты учишься на бионаправлении тебя ждет простое будущее: либо идешь на биофак и режешь лягушек, либо становишься врачом. Было понятно, что мой вариант точно второй. В детстве я умел хорошо ремонтировать всякие игрушки, моторика была хорошая, я точно знал, что пойду куда-то по практической специальности, например в хирургию. Но мне хотелось при этом сделать что-то свое, заниматься бизнесом. Мама мне тогда сказала: пойми одну вещь, из медицины в бизнес ты сможешь уйти всегда, а из бизнеса в медицину – никогда.
Я вспомнил о бизнесе после третьего курса университета. На медицинском факультете в этот момент сильно меняется формат обучения — если первые три года ты зубришь днями и ночами, то на четвертом курсе начинается практика в больницах. После 2-х часов дня ты свободен, и думаешь, чем же себя занять. Тогда мы с моим однокурсником Марком Саневичем решили сделать что-нибудь на стыке медицины и IT. Полгода искали идею, смотрели, что есть в американском Apple Store. Сначала мы пытались сделать сервис онлайн-записи к врачам, но не сработало. И тогда нам пришла идея с ДМС. Денег у нас, конечно, не было, поэтому первый офис был у моего дедушки на работе. Он был охранником на заводе и выделил нам комнату.
И вот наступил шестой курс, мы защитили дипломы и осталась только аккредитация, дополнительный экзамен, после которого ты можешь пойти в ординатуру и начать лечить людей. К тому моменту у нас уже были клиенты, бизнес медленно, но развивался. Тогда же нам пришло предложение об инвестициях от фонда AddVenture. И вот в два часа ночи накануне аккредитации в университете мы с Марком на кухне в моей московской квартире ходим из угла в угол, обсуждаем и думаем, что делать. Готовиться к экзамену мы даже еще не начинали, к утру мы решили выбрать бизнес. Все-таки предложения об инвестициях приходят не каждый день. Так мы и переквалифицировались из врачей в предприниматели. Мне родители тогда сказали — решай сам. Они долго не верили в то, что мы делаем и советовали этим не заниматься, но когда увидели, что все как-то неплохо идет, сказали окей. За первый год в бизнес мы вдвоем с Марком вложили 180 000 рублей.
Я вижу в бизнесе потенциал, и мне намного важнее сейчас закидывать деньги в эту печку
Зарабатывать компания начала практически сразу, потому что мы работаем по предоплате. Но не могу сказать, что у меня как-то резко стало много денег. Я не сторонник того, чтобы вытянуть деньги из компании и купить, например, дорогую машину. Я вижу в бизнесе потенциал, и мне намного важнее сейчас закидывать деньги в эту печку. Ты видишь, что ты из бизнеса деньги не выдергиваешь, а они там крутятся и горят. Мы за счет этого уже два года подряд растем в пять раз. Следовательно, растет стоимость моих акций. Я понимаю, что сегодня моя доля стоит одних денег, а за год она станет в пять раз дороже. У нас было два предложения о покупке BestDoctor, и оба мы отклонили. Потенциал нашего бизнеса гораздо больше.
Безумных покупок у меня не было. И мне кажется, это черта нашего поколения
Когда мы начали зарабатывать, у меня уже была машина, которую мне отдали родители. Мама вышла на пенсию, перестала ездить на машине. Я уже жил в отдельной квартире, потому что тоже родители съехали. И у меня нет острой потребности купить что-то сейчас. Я думаю, что это характеризует даже не меня лично, как предпринимателя, а все наше поколение. Оно по-другому ко всему относится и имеет другие ценности. Мои родители не из медицины, они менеджеры на Останкинском МПК. И они там очень давно работают, и я наблюдаю, как их поколение тратило в 90-е, нулевые. У меня немного по-другому, я хочу инвестировать в себя. Раньше ты умел делать что-то одно, думаешь — всю жизнь буду это делать и все. А сейчас ты понимаешь – окей, я умею делать что-то одно, но через лет 10 это будет никому не нужно. Ты должен постоянно бежать и идти вперед. Поэтому, мне кажется, ценность образования и развития стала такой высокой.
«Проблема предпринимателя в том, что когда ты из офиса ушел, твоя работа не закончилась, ты все время думаешь о ней»
Мне не жалко тратить деньги на саморазвитие
Пожалуй, одна из самых дорогих моих покупок — курс в Сколково за 200 000 рублей. Хотя еще я купил велик за 150 000 рублей — специальный для соревнований, супер облегченный. Мой план — проехать на нем питерский IronMan, к которому я готовлюсь. На саморазвитие я трачу деньги с удовольствием — спорт, образование, интересные развлечения. А на вещи, которые теряют в стоимости с каждым днем, жалко. Чтобы бизнес рос, тебе требуется очень серьезно перестраиваться. Когда тебе нужно за два года сделать так, чтобы компания выросла в несколько раз, ты начинаешь искать пути, как себя перестроить. Наступаешь на горло своему эго, очень сильно причем наступаешь. Часто я себя пересиливаю и говорю: окей, я сяду на стульчик и вы мне расскажете, как нужно делать правильно. И трачу на это деньги. Проблема предпринимателя в том, что когда ты из офиса ушел, твоя работа не закончилась, ты все время думаешь о ней. И нужно что-то, что будет переключать голову. Спорт в этом плане отлично помогает. Я занялся подготовкой к IronMan, чтобы держать себя в форме и иметь четкую цель подготовиться к соревнованиям к определенному сроку. Денег на это уходит достаточно много. Слот на соревнования стоит 25 000 рублей, велик 150 000, ботинки — 17 000 рублей, педали — 20 000. А еще тренировки.
«Я хочу, чтобы у нас получилось в России снизить заболеваемость и увеличить продолжительность жизни»
У меня есть план моей жизни до 60 лет
Еще в старших классах школы я написал план своей жизни до 60 лет, который состоит из 10 пунктов-реперных точек — чего хочется достичь и чем заниматься. Он достаточно детальный до 30 лет, а потом просто широкими мазками. Почти все цели из детского списка — например, получить диплом МГУ и запустить свой бизнес — уже достигнуты. Там есть и конкретный план по стоимости нашего бизнеса, но пока мы не достигли этой цифры. Хочется довести компанию до оценки в $500 млн. Обычно я вспоминаю про этот план дважды в году — на новый год и в день рождения.
Меня драйвят не деньги, а эксперименты над собой
Я интроверт, который хочет быть лучше всех. И это достаточно сложно для интроверта — нужно переступать через свои скрытые комплексы. Когда ты их начинаешь преодолевать, инвестировать в саморазвитие, и видишь результат — это огромный драйв. А еще меня очень вдохновляет то, что я делаю то, как я меняю свою отрасль и мир вокруг. У нас есть канал в Slack, куда мы с командой скидываем благодарности клиентов. Там, конечно, много «спасибо», но иногда приходят очень настоящие и искренние вещи, и ты видишь, что помог человеку, вытащил из беды. Но есть одна вещь, о которой я особенно мечтаю. Когда это случится, я точно буду уверен, что мы достигли своей цели. Я хочу, чтобы у нас получилось в России снизить заболеваемость и увеличить продолжительность жизни. И тогда к нам обратится несколько министерств здравоохранения мира и спросят: «А как вы это сделали?» Медицина в России неплохая, врачи хорошие. Проблема медицины в менеджменте, в организации здравоохранения, и никто не знает, как это организовать. Я хочу разобраться в этих джунглях и создать систему, которая приведет к каким-то реальным результатам. И это драйвит.