Муза, где же кружка? Великие писатели и напитки, которые их вдохновляли

«Муза, где же кружка?» — прекрасно иллюстрированный путеводитель по всемирной истории алкоголя и литературы. Авторы книги, художники Грег Кларк и Монти Бошамп, заглянули в бокалы известных писателей и узнали, какие спиртные напитки пили прославленные мастера слова и как алкоголь повлиял на их жизнь и творчество.

Человечество с давних пор обращается к выпивке, пытаясь вызвать творческое вдохновение. Началось это даже не во времена Бахуса, а гораздо раньше. На протяжении многих лет ревнители трезвости живописуют губительное действие пития, но в литературном каноне имеется множество примеров, заставляющих предположить, по меньшей мере, некоторую связь между приемом спиртного и появлением великих текстов.

Певец виски и нобелиат

Пожалуй, главным защитником виски из числа литераторов был южанин Уильям Фолкнер (1897–1962), прославленный писатель и лауреат Нобелевской премии, провозгласивший: «Цивилизация начинается с дистилляции».

Фолкнер родился, вырос и почти всю жизнь прожил в штате Миссисипи. Здесь же, на Юге, находится и вымышленный округ Йокнапатофа, где разворачивается действие большинства его произведений.

Роман Фолкнера с выпивкой начался еще в 1918 г., когда Эстелла Олдхем, девушка, в которую он был влюблен, вышла за другого, и Уильям с горя обратился к бутылке. Фолкнер ненадолго переселился в Коннектикут, где жил у Филиппа Стоуна, друга их семьи и выпускника Йеля. Тот стал наставником молодого писателя, познакомив его с произведениями Джойса, Эзры Паунда и Т. С. Элиота.

Фолкнер посещал Миссисипский университет («Старую мисс») всего три семестра и бросил учебу, получив почти низшую оценку по английскому языку и литературе. Говорят, что во время учебы он ежедневно глушил по кварте бурбона. В 1926 г. вышел его первый роман «Солдатская награда», благожелательно принятый критикой. В нем есть такие слова: «Что может сравниться с материнской любовью? Разве что добрый глоток виски».

Весной 1929 г. он узнал, что Эстелла разводится после 10 лет брака. Через два месяца, в июне, она стала женой Фолкнера.

В том же году вышел его первый масштабный (во всех смыслах) роман «Шум и ярость». Сюжет, сложенный по принципу пазла, и постджойсовская техника «потока сознания» несколько затрудняли чтение, но позже эту книгу стали превозносить как настоящий шедевр.

В 1930 г. увидел свет его второй знаменитый роман — «Когда я умирала». Фолкнер продолжал серьезно зашибать и не скрывал, что пьет за работой: «Видите ли, обычно я пишу по ночам. И я всегда держу виски в пределах досягаемости, так что в голову мне приходит масса идей, которые я не в состоянии припомнить утром».

Хемингуэй, известный своей дисциплинированностью по части отделения работы от выпивки, однажды заметил: «Я могу просмотреть книгу Фолкнера и сразу же определить, на какой странице он принял первую рюмку».

Один из центральных персонажей эпического романа «Свет в августе» (1932), действие которого происходит на Юге США в годы сухого закона, — бутлегер Джо Кристмас. В романе очень красноречиво описывается сам акт пития: «Виски потекло в глотку, холодное, безвкусное, как кормовая патока… Затем виски начало разгораться в нем… мысли зашевелились заодно с медленным сворачиванием и выворачиванием внутренностей…»

В том же году Фолкнер стал подрабатывать в Голливуде сценаристом для компании Metro Goldwyn Mayer (MGM). Эта интрижка с «городом мишурного блеска» затянется на десятилетия.

Режиссер Говард Хоукс вспоминает, как встретился с писателем «за парой кварт виски», чтобы обсудить сценарий своего будущего фильма «Сегодня мы живем» (1933) с Гэри Купером и Джоан Кроуфорд, пользовавшегося большим успехом у зрителей. Они также вместе работали над экранизацией романа Хемингуэя «Иметь и не иметь» (1944) и над картиной «Глубокий сон» (1946).

Во время всё более частых набегов Фолкнера в Голливуд его любимым питейным заведением была закусочная Musso & Frank Grill, где все уже знали, что он неизменно заказывает бурбон Old Grand- Dad.

В 1936 г. вышел «Авессалом, Авессалом!»: сегодня многие считают эту книгу величайшим романом Фолкнера. Остановившись в 1937 г. в нью-йоркском отеле Algonquin, изрядно набравшийся писатель отрубился возле батареи и сильно обжег спину. Когда Фолкнера расспрашивали о смысле его произведений, он отвечал: «Да черт побери, откуда я знаю, в чем тут смысл? Я был пьян, когда это писал»

В 1949 г. Фолкнер получил Нобелевскую премию по литературе, а шесть лет спустя удостоится Пулитцеровской премии за роман «Притча». К тому времени он уже вполне рационально объяснял столь обильное потребление бурбона, заявляя, что напиток служит «лекарством» от его многочисленных хворей — простуд, больной спины и общего недомогания.

В 1963 г. Фолкнеру во второй раз присудили Пулитцеровскую премию, за роман «Похитители» (уже посмертно). Подходящей эпитафией мог бы послужить его рецепт успешного рабочего дня: «Для моего ремесла требуются простые инструменты: ручка, бумага, еда, табак и немного виски».

Мятный джулеп

Уильям Фолкнер любил пить неразбавленное виски (отдавая предпочтение Jack Daniel’s и Old Crow), а также пунш-тодди (горячий и холодный), но особую слабость питал к мятному джулепу.

Слово «джулеп» происходит от древнеперсидского «гуляб»: так называли воду, куда для вкуса и запаха добавляли лепестки роз. Розовая вода до сих пор применяется в пищевой и парфюмерной промышленности и при проведении религиозных обрядов. В Средиземноморье лепестки роз заменили мятой. Напиток в конце концов проторил себе путь в Новый Свет, и на Юге США его смешали с бурбоном. Получился мятный джулеп.

С 1938 г. этот коктейль служит одной из важных составляющих Кентуккийского дерби, а в 1983 г. стал его официальным напитком. Ежегодно в течение двух дней скачек подается около 120 000 порций джулепа. Фолкнер так любил это питье, что даже напечатал на отдельной карточке, которая хранится в его доме-музее в Миссисипи, свой собственный простенький рецепт: «виски, 1 чайн. ложка сахара, лед, мята; подавать в металлическом стаканчике». А вот более подробный вариант:

листья 4–5 побегов мяты + 1 стебель с листьями (для украшения)

1 столовая ложка сахара

2 чайные ложки воды

дробленый лед

2½ унции бурбона

В металлический стаканчик для джулепа или в стакан для виски с содовой осторожно поместить листья мяты, снятые со стеблей. Добавить сахар и воду. Заполнить доверху дробленым льдом. Добавить бурбон. Украсить веточкой мяты.

Прототип Джея Гэтсби?

В годы сухого закона среди американских бутлегеров, занимавшихся торговлей виски, гремело имя Джорджа Римуса, известного необычной манерой говорить о себе в третьем лице. Римус, адвокат со Среднего Запада, специализировавшийся на уголовных делах, внимательно изучил пресловутый Акт Волстеда8, ища лазейки, позволяющие, не нарушая буквы закона, покупать и продавать «бондированное виски» — хранящиеся на складах и не облагаемые пошлинами запасы виски, официально разрешенного к продаже «в медицинских целях» (при наличии рецепта). И обнаружил, что, став владельцем спиртовых заводов, а также компаний, занимающихся оптовой продажей лекарств, можно легально приобретать и продавать большие объемы алкоголя, а дальше уже дело техники.

Почти весь Чикаго тогда находился в руках организованной преступности, и Римус перебрался в Цинциннати, где хранилось 80% запасов бондированного виски. Он быстро фантастически разбогател, но в конце концов его арестовали и осудили в 1921 г. Возможно, «король бутлегеров» стал прототипом главного героя романа Фицджеральда «Великий Гэтсби». По легенде, писатель был очарован этим харизматичным человеком, с которым случайно встретился в одной луисвиллской гостинице