Приятная повинность: как российские миллиардеры становятся виноделами во Франции
По данным La Revuе du vin de France, 2% виноградников во Франции принадлежат иностранцам. В Бордо в руках зарубежных инвесторов 193 поместья. На втором месте Лангедок-Руссийон — 84 поместья. В Провансе — 62 поместья, затем идут долина Роны и юго-запад Франции. Чаще всего виноградники во Франции покупают англичане, за ними идут китайцы, бельгийцы, швейцарцы, американцы, немцы и голландцы. Количество российских владельцев пока на уровне статистической погрешности. Как выяснил Forbes Life, за сравнительно небольшой период времени эта компания франкофонов смогла не только изменить представления о французском вине, но и наладить новую кросс-культурную коммуникацию.
«Мондовино» и сюжет для русского сиквела
«Учить французов делать вино — все равно что проповедовать христианство китайцам, которые тысячу лет исповедуют конфуцианство. Это абсурд», — говорил винодел Эме Гибер, владелец Mas de Daumas Gassac из Аньяна в регионе Лангедок на юге Франции. В историю он вошел не только как создатель великих вин Лангедока, превративший в 1974 году простую ферму в центр виноделия региона, но и как человек, победивший американскую винную корпорацию Mondavi.
Экс-губернатор Перми Олег Чиркунов приобрел Château Capion в Аньяне в 2016 году во многом благодаря истории Эме Гибера, но познакомиться с соседом (виноградники Mas de Daumas Gassac и Chateau Capion примыкают друг к другу) не успел. В мае 2016-го, через три дня как Чиркунов въехал в шато, на 92-м году Гибер-старший умер.
Купить Château Capion Чиркунова несколько лет уговаривал энолог Клод Гро. Познакомились они, когда Чиркунов налаживал прямые поставки вина из Европы в Пермь. «Я просил Клода Гро продегустировать самое дешевое вино, то, которое в магазинах Испании стоит €1. Привозил ему бутылок двадцать разного вина. Он мне говорил: «Понимаешь, если я это попробую, могу навсегда испортить себе вкус», — рассказывает Чиркунов Forbes Life. Чтобы избежать дегустации, Гро переводил разговор на Château Capion. «По мнению Клода, из этого винограда можно сделать великое вино, — говорит Олег Чиркунов. — Я еще не был уверен, что хочу ввязаться в этот проект, но заинтересовался и попросил своего знакомого сходить в SAFER (французское «Общество по управлению землей и по сельским предприятиям»). Тот вернулся с улыбкой: «Просили передать, что тебе виноградник не продадут никогда. Забудь об этом. Посмотри в интернете фильм «Мондовино» и успокойся».
«Мондовино» — двухчасовой документальный фильм 2004 года Джонатана Носситера (номинации на «Золотую пальмовую ветвь» и на «Сезар») об устройстве мирового винного бизнеса, крупнейших игроках рынка, роли винных критиков и лично Роберта Паркера, придумавшего рейтинг вин — «баллы Паркера». Одна из сюжетных линий фильма — история о том, как в 2001 году жители городка Аньян в Лангедоке остановили американскую экспансию. Как писал журнал Wine Spectator, три с половиной года The Robert Mondavi Corp. готовила сделку по покупке 2200 акров лесного массива на юге Франции, чтобы разбить там виноградники и выращивать «сира». Местный винодел Эме Гибер, владелец Mas de Daumas Gassac, воспринял это как личный вызов. История получила политическую окраску. Жители, экологи, краеведы объединились, отправили мэра Аньяна в отставку, переизбрали городской совет. И все 19 депутатов нового созыва проголосовали за отмену сделки.
Чиркунов говорит, что в тот момент, когда ему указали на дверь, стало очевидно, что Château Сapion надо покупать: «Я поднял трубку, позвонил знакомым адвокатам, и за неделю они нашли вариант оформления покупки без согласования с государством».
С тех пор русская история Château Capion, стартовавшая в 2016 году, не теряет бюрократического накала ни на минуту. «Когда я работал на государственной службе, мне все было ясно. Я понимал, как должно быть устроено государство. Я был уверен, что эта модель давным-давно создана, и не понимал, почему мы ей не следуем. Ведь все так просто. Ключевой вопрос — конкуренция, конкурентная модель. Сейчас я знаю, что конкурентной модели не существует нигде. Хорошо там, где нас нет, — вздыхает винодел Чиркунов. — Когда-то я так любил Францию. Ведь когда человек учит иностранный язык, он неизбежно влюбляется в страну языка, правда же? Вот приехал с мечтой купить дом, а купил винодельню. Купил бы домик — жил бы с иллюзиями, а когда приходится заниматься бизнесом, иллюзии быстро пропадают».
На винодельне Чиркунова ждал приятый сюрприз. Во время сбора первого урожая не хватало емкостей для винограда, так называемых кейсов. Помощь пришла от соседей, Mas de Daumas Gassac одолжили свои. «Насколько нас плохо встретил SAFЕR и банки, настолько хорошо встретили соседи, — рассказывает предприниматель. — Мы даже хотели свой первый релиз вина назвать Les Bons Voisins, «Хорошие соседи».
Зачем это нужно бизнесменам из России
«Пыл зарубежных инвесторов приостановил кризис, — пишет La Revuе du vin de France. — Только в Бордо их число устойчиво растет с 2006 года». С тех пор, как в Китае распробовали бордоские вина, от желающих вложить деньги в виноградники нет отбою. «Эйфория стала немного спадать после 2010 года, — говорит консультант издания Жеффруа Брешот, агент по продажам виноградников. — Оказалось, что винным бизнесом трудно управлять на расстоянии». По прогнозам Vinea (сеть по продажам поместий), велики шансы, что на виноградники вернутся французские инвесторы. Так и виноделам спокойнее, и бизнес с французами вести легче, пишет Revue.
Соседи Олега Чиркунова по Лангедоку, владельцы Prieure de Saint Jean de Bebian, Дмитрий Пумпянский, и его сын-бизнесмен Александр Пумпянский, управляют своими виноградниками уже одиннадцатый год. И настроены оптимистично. Пумпянский-младший — франкофон со школьной скамьи. Учил в язык школе в Екатеринбурге, затем в Женеве в Швейцарии. Говорит, что единственная странность жителей Пезенаса (ближайший к винодельне старинный город из списка «городов уникального культурного наследия Франции», известный как штаб-квартира труппы Жан-Батиста Мольера) — неразборчивый, южный бурчащий акцент. «Хотя я хорошо владею французским, приходилось по несколько раз переспрашивать. Из-за недопонимания возникали всякие анекдотические ситуации, — рассказывает Александр Пумпянский. — Хотелось, конечно, чтобы принимали как своего. Но это приходит со временем, достигается простым способом — уважением».
Когда-то Пумпянский-младший сразил журналиста Decanter ответом на вопрос, зачем предпринимателям-металлургам с Урала понадобились виноградники на Средиземноморском побережье Франции. «В 2008-м мы пустились в приключение, — сказал Александр Пумпянский. — Мы не знали, во что это выльется, и не собирались ничего резко менять». — «Почему вы заинтересовались именно вином», — настаивал журналист. «Отца интересует вино, потому что его интересует все», — отвечал сын.
От своих слов Александр Пумпянский не отказывается: «В нашей структуре очень разноплановые, разнообразные бизнесы. Отец — человек многогранный. Вино сначала заинтересовало его как напиток, он научился в нем разбираться, развил вкус. А потом сработал рефлекс предпринимателя: захотелось инвестировать. Поместье в Лангедоке появилось на нашем горизонте совершенно случайно. Мы думали о Бургундии, о Бордо. Лангедок даже в голову не приходил. Но приехали в Пезенас, увидели виноградники, старый монастырский дом, часовню XII века. И увлеклись. Было начало 2008 года. Кризис уже витал в воздухе. По сравнению с масштабом бизнеса, который мы ведем в России, речь о диверсификации во Франции не идет. Но нам было интересно открыть новые возможности. Вино — особый бизнес, тут нельзя мыслить только инвестициями, здесь важно такое понятие, как удовольствие».
В 2015 году Самюэль Гибер, наследник Mas de Daumas Gassac, в интервью журналу Drinks Business сообщил: «Чтобы Лангедок стал центром великого вина, необходимо, чтобы как минимум 20 поместий были на уровне Gassac». Журнал Decanter тут же дал ответ Гиберу-младшему: Пумпянские и их Prieure de Saint Jean de Bebian — вот отличный «локомотив Лангедока».
По словам Александра Пумпянского, оказавшись в Prieure de Saint Jean de Bebian, они с отцом почувствовали, как чешутся руки навести в поместье порядок. «Бросилось в глаза несоответствие качества продукта, хороших вин и бестолкового, «бардачного» ведения дел». В 1994 году поместье купили издатель La Revuе du vin de France Жан-Клод Лебрюн и его жена, винный критик Шанталь Лекути. «Писать о вине и делать вино — не одно и то же, — говорит Александр Пумпянский. — Они чувствовали себя вправе вмешиваться в процесс. Мы с отцом стараемся сильно в эту область не лезть. Все-таки мы не виноделы, мы — владельцы».
Измученная тяготами бизнеса французская пара решила развестись и продать общую собственность. «Знаете, как только они продали поместье, отработали по контракту еще 6 месяцев и разъехались, то поняли, что жить друг без друга не могут», — рассказывает Александр Пумпянский.
Молодой владелец поместья старается мыслить максимально рационально: «С точки зрения планирования, производства, объема инвестиций мы, конечно, применяем, те же самые подходы, как и в любом нашем бизнесе». В Пезенас Александр приезжает минимум раз в месяц, а в сезон бывает чаще. В поместье ему нравится: «Вино нельзя выстраивать как продукт, который таргетирован на какой-то рынок или подходит для той или иной публики. Это все не так важно. Важно, чтобы та местность, тот терруар, где растет виноград, находил отражение в бокале. Только тогда вино становится ценным. Здесь нужно идти от терруара, почвы, забирать то, что дает природа на этой земле». Так что без эмоций не обойдешься.
В 2014 году в полку иностранных владельцев шато в Бордо прибыло. Поместье La Grace Dieu des Prieurs в Сент-Эмильоне купил Андрей Филатов, президент Российской шахматной федерации. К той поре у Филатова уже была репутация во Франции: он был известен как международный шахматный функционер, член Экономического совета французских и российских предприятий Франко-российской торгово-промышленной палаты, меценат и любитель искусств. В 2003-м Филатов оплатил реставрацию надгробия на могиле шахматиста Алёхина на парижском кладбище Монпарнас, в 2010-м поддерживал проекты перекрестного года культур России и Франции. В 2012 году основал фонд Art Russe, продвигающий советское искусство 1917–1991 годов за границей. В 2013-м провел Мемориал Алёхина в Лувре в Париже и в Михайловском замке Русского музея в СанктПетербурге. Французы оценили активность и нестандартный ход мысли бизнесмена и мецената: в 2016 году Андрея Филатова наградили орденом Почетного легиона.
В триаду увлечений предпринимателя в какой-то момент влилось вино. «Мое отношение к Франции сформировалось задолго до приобретения винодельни, — говорит Андрей Филатов Forbes Life. — Мне всегда была интересна эта страна. Правильнее сказать, что уважение к Франции и ее культуре подтолкнуло к покупке поместья La Grace Dieu des Prieurs». Все созданное в Бордо Филатов называет бизнесом, но добавляет, что в этом проекте соединены две вещи, которые он любит: французское вино и русское искусство. На этикетках его вин репродукции картин из собрания фонда Филатова Art Russe.
Что инвесторы из России делают в своих поместьях. Пумпянские, Prieure de Saint Jean de Bebian
Александр Пумпянский говорит, что свои решения в Prieure de Saint Jean de Bebian они обдумывали особенно тщательно. «Мы понимали, что это знаковая винодельня для региона, с большой историей и репутацией, которую нельзя испортить, — говорит Пумпянский-младший. — Поэтому первые годы присматривались. В 2015-м Пумпянские построили новые винные погреба. Открывали торжественно: на фоне виноградников танцевали балерины, на ужине в перерывах между курсами певцы исполняли фрагменты «Вестсайдской истории». Decanter нашел, что в роли владельцев средневекового замка отец и сын Пумпянские смотрятся достойно-привлекательно и многообещающе-ответственно. В репортаже винного критика не было главного: к тому времени виноградники Пумпянских уже несколько лет не обрабатывались гербицидами, шел переход на биодинамику. «Мы начали переход на биотехнологии через пару лет после покупки, — рассказывает Александр Пумпянский. — Процесс длительный и непростой, требует много ресурсов и времени. Есть риски, что урожайность резко упадет. Понимаете, когда десятилетиями лозу обрабатывают химией, иммунитет растений падает. И когда вы отказываетесь от лекарств и удобрений, первые несколько лет высок риск, что окружающая среда, естественные условия убьют виноград. Почве нужно лет семь, чтобы очиститься». Первые биоопыты начались в 2009-м, в 2016-м Prieure de Saint Jean de Bebian впервые разлил вина в бутылки со знаком bio.
Одновременно Пумпянские решили омолодить свои плантации. Общая площадь виноградников сократилась с 35 га до 22 га. «Несколько лет падение урожайности мы ощущали довольно болезненно, — говорит винодел. — Но процесс идет, почва очищается, урожайность восстанавливается. Планируем, что в ближайшие лет пять площадь виноградников вырастет до 26–27 га. Хотя урожайность теперь совсем другая: виноград беззащитен перед окружающей средой, и погодные условия, что ни лето, то экстремальные». Александр Пумпянский вспоминает, как весной 2018-го во время цветения винограда внезапно случились заморозки — событие в Лангедоке невиданное. А летом 2019 года разразилась такая засуха и жара, что виноградные грозди буквально горели. Пышная листва закрывала кисти от солнца, но раскаленная почва — несколько дней подряд температура держалась +48 °С — поджаривала их снизу. Растущий на вулканической почве «сира» плохо переносит жару в отличие, например, от «гренаша». «Мы не знаем, как с этим бороться, — говорит Пумпянский-младший, которого тревожный звонок из поместья заставил срочно прилететь в Лангедок. — То, что мы увидели в этом году, случилось впервые на памяти местных работников. Может быть, будем увеличивать площадь виноградников «гренаш».
Прогнозы Пумпянский дает сдержанно, дескать, человек предполагает, а бог располагает. Зато в том, что касается человеческой воли, в Prieure de Saint Jean de Bebian действуют стремительно. Под руководством агентства охраны исторических памятников провели реконструкцию часовни XII века. А в здании бывшего винохранилища, фундамент которого датирован 1152 годом, устроили мини-отель на шесть номеров и гастрономический ресторан Le Lieu, которым заправляет обладатель одной мишленовской звезды и трех «колпаков» Gault & Millau шеф Матье де Лозюн.
Андрей Филатов, La Grace Dieu des Prieurs
В роли помещика Андрей Филатов зарекомендовал себя cразу же: нанял звездного энолога Луи Митжавиля, чтобы тот обновил виноградник и реконструировал производство, а в пару к нему архитектора, притцкеровского лауреата Жана Нувеля. О том, почему он согласился работать в этом проекте, Митжавиль говорит просто: «С самого начала было понятно, что владелец готов на крупные инвестиции, а имя аппелласьона (термин, охватывающий совокупность требований к тому или иному вину, выпускаемому под определенным наименованием. — Forbes Life) позволяет превратить их в реальный актив». Митжавиль разрабатывал концепцию модернизации винодельни, Нувель проектировал исходя из производственных нужд. Не забывал и о вкусах владельца: поместье явно демонстрирует увлечения Филатова. Огромные алые буквы Art Russe вырастают из виноградных плантаций еще на подъезде к поместью, по дороге от Помроля к Сент-Эмильону. А в интерьере усадебного дома нашлось место и живописи, и любимым шахматам. Управляет поместьем тоже звезда — директор Лоран Проспери. Он отвечает и за виноградники, и за гастрономический ресторан в поместье, и за прием гостей.
«Проект реконструкции был подчинен основной идее — создать великое вино. Весь комплекс шато — для французского виноделия и про французское виноделие. Конечно, приглашая лауреата Притцкеровской премии в небольшой проект в Сент-Эмильоне, я понимал, что это привлечет внимание. Огромная удача, что он согласился. Жан Нувель, кстати, родившийся в тех краях, с огромным уважением подошел к архитектуре шато. Французы вообще с большим трепетом относятся к своим «старым камням». Не зря Сент-Эмильон — памятник ЮНЕСКО. Историзм шато был полностью сохранен, старинные здания отреставрированы», — рассказывает Андрей Филатов. Единственный новый объект на территории — производственный, и даже фрески на его стенах про сбор урожая. Это гравитационная винодельня с погребом, построенная по техническому заданию Луи Митжавиля.
По мнению винного критика SimpleWineNews, винодельня-цилиндр во дворе замка напоминает «то ли гигантскую шайбу, то ли небольшую шахту для запуска ракет. Это погреб, точнее, верхняя его часть. На нее спокойно может сесть вертолет. И в самом деле, наверху — вертолетная площадка, с нее хорошо видны две готические колокольни — помрольская и сентэмильонская. Невидимая линия между ними проходит как раз по погребу. По одну руку от погреба — стеклянный павильон, в котором просматривается бутилировочная линия, напоминающая объект современного искусства, по другую — скрытый зеркальными панелями гостевой дом».
Вино «по Митжавилю» ферментируют в металлических чанах, переливают при помощи гравитации под звуки классической музыки. Благодаря игре светоотражающих поверхностей — идеально отполированных металлов, — принт портрета Гагарина работы Ганкевича из собрания Филатова заполняет собой пространство.
Укомплектовав команду шато, Андрей Филатов отдал управление в руки профессионалам. Сам он нечастый гость в Сент-Эмильоне.
Олег Чиркунов, Château Capion
«С тех пор как я купил винодельню, вино не пью, — говорит Олег Чиркунов. — Я его дегустирую. Стараюсь расширить свой вкусовой диапазон».
Пока Чиркунов развивает вкусы, его аппетиты уже выросли: при покупке поместья его консультант энолог Клод Гро обещал, что в течение трех лет Capion войдет в тройку лучших виноделен региона. «После покупки Гро сказал: «В течение пяти лет мы войдем в пятерку лучших виноделен региона». Реально в течение трех лет мы вошли в пятерку», — рассказывает владелец шато.
Изменения затронули и технологию виноделия, и виноградник. От вин прежних владельцев не осталось и следа. На плантациях часть лозы вырубили, новый виноград посадили по-другому и начали переход на био. В феврале 2019-го на сайте французского Huffington post выложили видео: эксперт бюро Veritas (специалисты по сертификации и инспекции качества продукции, экологии и охраны труда) идет по винограднику Château Capion. По правилам биоэкспертизы проверяют процесс производства, то есть следы гербицидов ищут и на плантации, и в вине. Виноградники обследуют раз в три года после сбора урожая у владельцев, в репутации которых сомневаются, и раз в десять лет у тех, кому доверяют. (Несмотря на контроль и высокие цены на продукты с маркировкой bio, как сообщила Huffington post со ссылкой на европейское агентство по безопасности продуктов питания EFSA, при проверке в июле 2018 года в 15,6% продуктов были найдены следы пестицидов).
Среди 30-летних лоз видны ростки молодых посадок. Эксперт Veritas осматривает саженцы: за три года они дали небольшой прирост. Значит, землю не обрабатывали пестицидами от одуванчиков, а гербициды не применяли несколько сезонов.
Сейчас Чиркунов не только стремится к первенству в регионе, но и планирует экспансию своих вин на рынки Америки и Великобритании. Паркер уже оценил белое вино Château Capion на 98 баллов, а красное — на 96; а это значит — виноделы уже в высшей лиге. Пока вина шато нравятся Роберту Паркеру в США, о них без восторга отзывается Дженсис Робинсон, британский винный критик. Сказываются разные культуры: американцы ценят в вине мощь и натиск, британцы — изящество и трепет. Чиркунов, впрочем, уверен, что техническое оснащение его винодельни сегодня позволяет создавать вино на все вкусы.
Одна амбициозная задача потянула за собой другие, и так появились технологические стартапы. По примеру сына Антона, создателя мобильного приложения для такси бизнес-класса Wheely, Чиркунов-старший планирует запустить два мобильных приложения для рынка вина — DDWine и World Wine List.
DDWine позволит продавать вино напрямую из виноделен в рестораны и магазины, минуя посредников. «Не уверен, что это будем мы, но Uber на винном рынке кто-то точно создаст, — говорит Чиркунов-старший. — Второй проект — World Wine List. Это информационный ресурс, созданный для того, чтобы предоставлять достоверную информацию о вине непосредственно от производителей потребителям», — говорит предприниматель.
«Когда мой сын разрабатывал Wheely, я ему задал вопрос, что он хочет сделать. Он ответил, что хочет сделать в идеале так, чтобы человек подумал — а машина уже стоит рядом, — рассказывает Олег Чиркунов. — Мы хотим сделать так: человек зашел в ресторан и задал приложению вопрос: «Что сегодня я буду пить?» Приложение спросило бы его: «А что ты хочешь? То, что ты любишь, или попробуешь что-нибудь новенькое?» — «Ну то, что я пью обычно». — «Из того, что ты любишь, есть вот это вино, причем по вполне корректной цене. А вот на это вино здесь явно цена завышена».
По мнению Чиркунова, у его World Wine List сейчас нет аналогов. Существующий на рынке проект Vivino — это передача информации от потребителей к потребителям, а не от профессионалов, подчеркивает бизнесмен. 40 млн пользователей Vivino бодрят его воображение, показывают возможности.
Собрав урожай в августе и сентябре, в свое шато Олег Чиркунов теперь приезжает на одну неделю раз в два месяца. Сейчас его гораздо больше увлекают венчурные инвестиции.
«Иногда очень вредно быть погруженным в тему, которой ты занимаешься. Можно всю жизнь посвятить какой-то отрасли, а нестандартные решения найдут другие, — объясняет свою стратегию винодел. — Конечно, без консультантов сделать ничего невозможно. То есть конкретную работу должен выполнять профессионал. Но дирижером может быть человек не из индустрии».
Винные подвалы Château Saint Martin de la Garrigue
Этим поместьем в Лангедоке с 2011 до лета 2019 года владел российский винодел Борис Пахунов. В реконструкцию замка (включая часовни Святого Мартина XII века на территории шато) и модернизацию поместья Château Saint Martin de la Garrigue Пахунов вложил более €2 млн, но вынужден был капитулировать перед французской бюрократией и продал шато. «В результате действия санкций неоднократно блокировали счета в банках, вследствие чего было парализовано предприятие», — сказал Борис Пахунов Forbes Life.