Великая пермская революция: как чиновники, бизнесмены и культурные деятели меняли Пермь — и что из этого вышло
«Человек хочет понимать, что его жизнь проходит не зря, что она насыщенна, что он находится в гуще событий. Значит, эти события надо создать: выставки, спектакли, фестивали, стрит-арт. Может быть, инвестиции в культурную среду — самый малозатратный и самый эффективный инструмент для создания у человека ощущения того, что он живет в правильном месте», — писал губернатор Пермского края Олег Чиркунов в 2011 году в газете «Ведомости». По результатам опроса в ЖЖ губернатора на вопрос «Что вам нравится в Перми?» лидировал ответ «Новая культурная политика: фестивали, красные человечки, буква П, современное искусство». С отставкой Чиркунова весной 2012 года пермская культурная революция закончилась. Но возникли региональные и столичные проекты, отразившие пермский опыт.
Французский посланник
24 июля 2019 года, юг Франции. Разгар сиесты. Экс-губернатор Перми, предприниматель, винодел Олег Чиркунов по винтовой лестнице поднимается на крышу шато. Здесь, у стилизованной под Средневековье остроконечной башни, покрытой серой сланцевой черепицей (упоминания о шато встречаются с XVI века, но на самом деле это постройка 1880-х годов), открывается вид на его виноградники. Затерянное в гаригах и предгорьях Пиренеев, небольшое по местным меркам винное шато (45 га) Чиркунов выкупил в мае 2016 года. Он вложил миллион в виноградники и винодельню. Под руководством Клода Бургиньона, одного из лучших специалистов по анализу почв во Франции, изменил порядки на плантациях, посадил 15 га новых виноградников, по совету именитого энолога Клода Гро обновил оборудование, нанял амбициозных специалистов. «До дома руки пока не дошли, тут все осталось, как при прежнем владельце», — говорит Чиркунов, равнодушно глядя на ярко раскрашенных бабочек на потолочной лепнине и на обои с виниловым покрытием. В нишах лестницы стоят примитивные деревянные скульптуры. «Это же наш художник, из Воронежа... Вылетело из головы. Сергей Горшков, вот!» — говорит он. А у парадного входа в дом пластиковые конструкции в античном стиле. «Узнаете? Recycle, выставка на биеннале. Остальная часть тут в гараже». (Инсталляция Conversion группы Recycle, показанная в рамках параллельной программы в Венеции в церкви Святого Антонина в 2015 году стала первым меценатским проектом La Fabrique Barbot et Fournier, компании Олега Чиркунова). «Была у нас идея с Маратом Гельманом открыть на винограднике арт-резиденции, — говорит Олег Чиркунов. — Но пока не удалось». Но «за эту выставку в Венеции меня оштрафовали на €40 000. Сказали, что выгодоприобретатель не юридическое лицо, которое вот это все организовывало, а лично вы, поэтому заплатите налоги».
О том, что «люди везде одинаковые» и «когда сталкиваешься с государством в любой стране, начинаются проблемы», и о том, что «и во Франции есть алкоголики» и что «вино я не пью, я его дегустирую», Олег Чиркунов рассказывает охотно. «Первые годы — это же сказка! А потом, когда ты начинаешь сталкиваться с одним, с другим, с третьим, ты понимаешь, что, елки-палки, иллюзия начинает разрушаться. Сейчас нет ни одной страны, которой бы я посвятил всего себя. Я все одинаково люблю». Про свое губернаторство Чиркунов говорит скупо, разве что с улыбкой вспоминает забавные случаи: «Когда Курентзиса ко мне на дачу привели знакомиться, он ударился головой о люстру — он высокий очень». Или про Мильграма: «Мы знакомы со студенчества, а я его случайно в самолете в Москву встретил». Эти несколько человек — Борис Мильграм, театральный режиссер, впоследствии министр культуры Пермского края и вице-премьер, Теодор Курентзис, дирижер, худрук Пермской оперы и Дягилевского фестиваля, Сергей Гордеев, девелопер, сенатор от Пермского края, Марат Гельман, галерист, и бизнесмен Андрей Кузяев — и устроили Пермскую культурную революцию. Прячась от яркого солнца под платанами, Олег Чиркунов говорит, что на губернаторском посту он проводил реформы в социальной сфере и образовании, занимался ремонтом дорог, много внимания уделял культуре вождения, градостроительной политике, разработал мастер-план развития Перми. Но широкую известность получила именно пермская культурная революция.
Что это было
«Исторический шанс Пермского края заключается в том, чтобы возглавить процесс перемен региональных государственных институтов. Я хочу, чтобы Пермский край стал центром активных людей, новых технологий, идей и проектов, новой экономики и нового государства», — писал амбициозный губернатор Чиркунов в 2007 году. В 2009 году, побывав на вербатиме, созданном по материалам бесед с рабочими Мотовилихинского завода в рамках фестиваля «Новая драма», губернатор писал в своем ЖЖ: «Профессиональные драматурги провели неделю на наших «Мотовилихинских заводах», собрали массу высказываний и сегодня представили это публике. Завод, город, мир глазами мотовилихинских рабочих, а точнее, мотовилихинские рабочие о своей жизни. Несмотря на то что ни о чем, кроме своей жизни, рабочие не говорили, мне было тяжело. Тяжело, потому что такая у них жизнь, такое отношение к жизни. Мне было не то жаль их, не то стыдно за себя как за представителя даже не власти, а того слоя, интеллектуальный потенциал которого должен тянуть нацию из этой рутины, серости, нищеты. Как сказал сегодня Гельман: «Задача культуры — вызывать боль, а твоя — ее лечить».
В 2008 году в Перми открылась выставка «Русское бедное». Меценатом проекта стал Сергей Гордеев, куратором — галерист и политтехнолог Марат Гельман. В 2009-м в здании речного вокзала создан музей современного искусства PERMM, состоялся фестиваль «Новая драма», заработала сцена «Молот», фестиваль-школа современного искусства «Территория» впервые выехал за пределы Москвы в Пермь. На крыше органного зала и в других местах в центре были установлены красные человечки санкт-петербургской группы Professors (200 000 рублей краевого бюджета, как сообщала «КП. Пермь»).
В сентябре 2010 года губернатор Чиркунов рассказал об амбициях Перми стать в 2016-м культурной столицей Европы премьер-министру Владимиру Путину. «Приятно было услышать: «Хороший проект, будем поддерживать!» — записал губернатор в своем ЖЖ 14 сентября 2010 года. В 2011 году Пермский академический театр оперы и балета имени Чайковского и Дягилевский фестиваль, который театр проводит с 2003 года, возглавил дирижер Теодор Курентзис. Созданный им хор и оркестр MusicaAeterna переехали из Новосибирска в Пермь. Основан фестиваль «Белые ночи Перми». В восторженной рецензии на пермскую культурную жизнь, которая бьет ключом, автор New York Times сравнивает фестиваль в Перми с Эдинбургским и, ссылаясь на министра культуры края Бориса Мильграма, обещает, что будет 50 фестивалей в году.
«Человек хочет понимать, что его жизнь проходит не зря, что она насыщенна, что он находится в гуще событий. Значит, эти события надо создать: выставки, спектакли, фестивали, стрит-арт. Может быть, инвестиции в культурную среду — самый малозатратный и самый эффективный инструмент для создания у человека ощущения того, что он живет в правильном месте», — писал Чиркунов в 2011 году в «Ведомостях». Тогда же в ЖЖ губернатора был проведен опрос, в котором принял участие 371 человек, и на вопрос «Что вам нравится в Перми?» 59 человек ответили: новая культурная политика — фестивали, красные человечки, буква П, современное искусство (17,9%, наибольший процент ответов).
С отставкой губернатора Чиркунова весной 2012 года пермская культурная революция официально закончилась. Но появились региональные и даже столичные проекты, так или иначе отразившие пермский опыт. В 2010 году в Екатеринбурге открылась Уральская индустриальная биеннале современного искусства. В 2010 году в Выксе прошел первый фестиваль современного искусства «Арт-овраг». В 2011 году Сергей Капков, директор муниципального Парка Горького в Москве с привлечением меценатских пожертвований провел его полную реновацию, «окультурив по европейскому стандарту». В 2012 году построен Государственный Приморский театр оперы и балета, с января 2016 года театр, перешедший под протекторат Валерия Гергиева, сменил название на Приморскую сцену Мариинского театра.
В 2013 году стартовал проект Марата Гельмана «Культурный альянс», ставившей задачу превратить московскую культурную сцену в российскую. В 2015 году в Екатеринбурге открыт общественный, культурный и образовательный Ельцин Центр. В 2016 году на Восточном экономическом форуме принято решение об открытии во Владивостоке филиалов Эрмитажа, Третьяковки и Русского музея. В 2017 году в музее «Гараж» прошла первая триеннале российского современного искусства, для участия в которой кураторы отобрали почти 60 художников из 40 городов России. А ГЦСИ при поддержке Фонда Владимира Потанина и «Сибура» провез по Транссибу 40 иностранных кураторов в проекте NEMOSKVA. В 2018-м президент Путин одобрил план открыть в Калининграде филиалы Большого театра, Третьяковской галереи и Эрмитажа. В 2019 году принято решение, что Третьяковка и Эрмитаж будут курировать новый выставочный зал в Севастополе.
Как им это удалось. Люди и проекты
«Пермский опыт — это беспрецедентный пример того, что современное искусство и культура в России могут получить поддержку на самом высоком уровне», — говорит директор регионального развития ГЦСИ, комиссар Уральской биеннале Алиса Прудникова. «Как-то на совещании у губернатора Олега Чиркунова, — рассказывает пермский бизнесмен Андрей Кузяев (№193 в списке Forbes, состояние $500 млн, президент «ЭР-Телеком Холдинг»), — речь зашла о значении культуры в Пермском крае. Тогда меня это удивило. Урал, Пермский край принято воспринимать прежде всего как промышленный, экономический центр. Но Чиркунов настойчиво говорил о важности культурных инвестиций. Сейчас, как глава IT-компании, занимаясь высокотехнологичным, интеллектуальным бизнесом, я понимаю, что он прав. Действительно, менталитет, внутренняя культура человека первичны. Изменится культура — изменится жизнь. Конечно, вождем нашей культурной революции был Олег Чиркунов. Сейчас революция закончилась, но культура осталась. Если раньше в Пермском крае гордились ракетами, самолетами, нефтью, калием, сейчас гордимся пермской культурой, пермской оперой. Как сказал губернатор Максим Решетников в этом году: «Нам довелось жить в эпоху Теодора Курентзиса».
1. «Русское бедное», PERMM
«Я не планировал никакой культурной революции, все получилось само собой, — рассказывает Олег Чиркунов. — В 2006 году в газете «Ведомости» вышла моя статья «Региональная политика: Условие развития — конкуренция». На следующий день мне позвонил незнакомый человек и предложил встретиться. Он пришел с газетой в руках и сказал: «Давайте работать вместе. Хочу быть сенатором от Пермского края». Это был девелопер Сергей Гордеев (№55). Гордеев задумал историю с современным искусством, позвал Марата Гельмана. Мы спросили его: «Марат, что в искусстве крутого?» Гельман ответил: «Если в современном русском искусстве что-то и существует, то это «русское бедное». Ну русское бедное, так русское бедное. На этом государственная поддержка проекта закончилась. Дальше сами. Ну еще я подписал какое-то письмо, чтобы заброшенное здание бывшего речного вокзала, которое принадлежало федералам, передали в управление региональному правительству с федерального уровня. И вот я пришел на выставку с мыслями, что сейчас я увижу какую-то хрень. Уже готовился сказать: «Ну да». А это было реально круто. Крутизна заключалась в том, что никому не нужно было делать умное лицо. То, что они сделали, людям действительно нравилось. Успех был бешеный. Мы включили Гордееву и Гельману зеленый свет. Я сказал: «О'кей, ребята, давайте создавать музей, давайте знакомиться с художниками, давайте что-то делать». Так запустилась эта история».
На выставке «Русское бедное», открытой 25 сентября 2008 года в здании бывшего речного вокзала, были показаны работы 36 современных российских художников. «Русское бедное» описывает процессы, происходящие в современном искусстве, которые не укладываются в понятия ни московского концептуализма, ни соц-арта: антидизайн, естественные, природные материалы и любовь к рухляди, — говорит Марат Гельман. — Благодаря «Русскому бедному» в контекст современного русского искусства вошли такие художники, как Валерий Кошляков, Александр Бродский, Николай Полисский».
«Русское бедное» — это что-то современное, уникальное, необычное, но в то же время наше. «Наше» без квасного патриотизма — с гордостью за отечественных художников, но без битья кулаком в грудь. Первая концептуальная задача, которая стоит перед пермским музеем, — стать интересным и уникальным одновременно. Вторая задача — производство объектов искусства здесь, на месте, из пермских материалов и из пермских вдохновений. Чтоб это было «Made in Perm», — говорил в 2009 году Сергей Гордеев в интервью журналу «Компаньон-magazine».
2. Строгановская премия, «Палаты Строгановых»
Андрей Кузяев говорит, что он поддерживал инициативы губернатора Чиркунова прежде всего из патриотических соображений, как уроженец Пермского края. Например, в 2010 году стал меценатом документального фильма об истории и быте Урала, снятом Леонидом Парфеновым и пермским писателем Алексеем Ивановым. «Мне позвонил наш главный пермский писатель Иванов и сказал, что на завершение фильма не хватает несколько сотен тысяч рублей, — рассказывает о своем участии Андрей Кузяев. — Конечно, я не мог не принять участия в проекте, где делается попытка поднять пласты истории Урала, исследуется «горнозаводская цивилизация». Андрей Кузяев — глава пермского землячества. С 2005 года землячество вручает Строгановскую премию уроженцам Пермского края за заслуги перед регионом. В уставе премии значатся такие цели, как «формирование у пермяков чувства гордости за Пермский край, а также осознания общности и единения с земляками». Премия вручается в шести номинациях и в 2019 году составляет 500 000 рублей, до этого была эквивалентна $10 000. В 2006-м лауреатом премии за роман «Золото бунта» стал писатель Алексей Иванов. В 2009-м за выставку «Русское бедное» Строгановской премией наградили Марата Гельмана. В знак протеста Алексей Иванов отказался от премии.
По мнению Кузяева, оба хороши: «Выставка Марата Гельмана «Русское бедное» — безусловно, лучший проект своего времени, благодаря ему Пермь появилась на мировой карте современного искусства».
Оскорбленный выбором землячества, антагонист пермской культурной революции Алексей Иванов переехал в Екатеринбург, а денежную премию перечислил на счет музея «Палаты Строгановых» в Усолье. Камерный региональный музей — наглядная иллюстрация успешного частно-государственного сотрудничества, общей работы бизнеса и власти. Музей посвящен роду промышленников и помещиков Строгановых, основавших в XVI веке солеваренный промысел. Иван Грозный пожаловал Строгановым земли Уральского Прикамья. Со строгановским промыслом связаны многие местные географические названия, например Усолье, и местный фольклор — «пермяк соленые уши». Именем Строгановых названы школа иконописи, церковное лицевое шитье и разновидность русского барокко.
Последний прямой наследник рода Строгановых по мужской линии умер в 1923 году в Ницце. В Усолье здание строгановской канцелярии XVIII века, заброшенное с начала 1970-х, было передано Усольскому историко-архитектурному музею в 2002 году. Благодаря усилиям директора музея Станислава Хоробрых проведена реставрация с использованием фрагментов сохранившихся деталей кирпича, «скобянки», фиксации когда-то имевшихся окон, дверей. По архивным документам и фотографиям восстановлены четыре изразцовые печи, открыт музей «Палаты Строгановых». На базе музея созданы ремонтно-реставрационные керамические мастерские, где возрождаются традиции изразцового промысла Строгановых. Музей получил более 9 млн рублей меценатских пожертвований. Крупнейшие жертвователи «Палат Строгановых» — Алексей Иванов с гонораром Строгановской премии и предприниматель Андрей Кузяев. Всего музей получил 34 гранта, из них семь президентских, пять от Министерства культуры Пермского края, два от Усольского муниципального района и семь от «Лукойл-Перми». В 2017 году основатель музея Станислав Хоробрых был награжден Строгановской премией.
В 2013 году пермское землячество чествовало дирижера, худрука Пермского оперного театра Теодора Курентзиса.
3. Пермский театр оперы и балета, Дягилевский фестиваль
«Курентзис — наш гений и мой близкий друг, — говорит Андрей Кузяев. — У нас общие цели: менять мир из провинции. Я понял, что пермская культурная революция удалась, когда мои московские друзья стали звонить и просить помочь достать билет на спектакль в Пермскую оперу». Под руководством Курентзиса театр стал исправно производить музыкальные блокбастеры мирового уровня. Для участия в опере «Носферату» Дмитрия Курляндского, где звучат дрели и электропилы, точатся ножи, в Пермь прилетала Алла Демидова. Спектакль оформил один из основателей arte povera художник Яннис Кунеллис. Оплатить работу Кунеллиса в Перми помогла московский коллекционер и меценат Стелла Кесаева. В текст оперы Tristia Филиппа Эрсана Курентзис включил русских поэтов — узников ГУЛАГа и рассказ Варлама Шаламова.
Ораторию «Жанна на костре» поставил Ромео Кастелуччи, ведущий итальянский режиссер и художник. Партнером спектакля была компания «ЭР-Телеком Холдинг». За несколько недель до премьеры «Жанны» стало понятно, что бюджета театра и спонсоров все же не хватает. Курентзис написал мейл Андрею Кузяеву: «Только ты мне можешь помочь». Так на сайте театра появилась отдельная благодарность меценату Кузяеву.
В Пермь Теодора Курентзиса пригласил Борис Мильграм, театральный режиссер, министр культуры и вице-премьер Пермского края, друг студенческой юности губернатора Олега Чиркунова. Как вспоминает Чиркунов: «На выходных я был на даче. Звонит Боря: «Я сейчас заеду к тебе с Курентзисом». Мой дачный дом тогда сгорел, я жил в маленьком, вроде бани. И вот заходит большой Курентзис в шляпе и ударяется головой о какую-то люстру. Но мы обо всем договорились».
В апреле 2011 года Олег Чиркунов писал в своем ЖЖ: «Пообщался с Теодором Курентзисом. Глаза маэстро горят, о работе в нашем театре говорит с воодушевлением, строит великие планы. Планирует сделать Пермь местом, куда на симфонические концерты будут приезжать люди со всей страны, и я вижу, что Теодор это сделает. Он очень доволен нашим коллективом, в том числе оркестром. Я очень рад, что все так пока складывается. От его концертов публика в восторге, это точно этап для Театра оперы и балета. Надо приступать к следующему этапу — консерватория. При этом важно поддержать и уже существующую жемчужину — наше хореографическое училище. Новое здание театра уже проектируется». Теодор Курентзис проработал на посту художественного руководителя Пермского академического театра оперы и балета им. Чайковского восемь лет. Строительство новой сцены театра так и не началось. Сейчас Пермская опера располагается в здании 1874–1880 годов, построенном группой меценатов, среди которых был и дед Сергея Дягилева, пермский фабрикант и помещик Павел Дягилев. В здании любительской оперы нет репетиционного зала, оркестровая яма рассчитана на 50 музыкантов (в полном симфоническом оркестре 100 человек), балеты идут в усеченном виде — кордебалет на сцену не помещается. Прощаясь с театром и зрителями, на сайте оперы худрук Курентзис выразил благодарность людям, которые поддерживали его в Перми. В их числе Андрей Кузяев. Когда законодательное собрание Пермского края отказалось присвоить Теодору Курентзису звание почетного гражданина Перми, Кузяев, владелец элитного поселка в деревне Демидково, подарил Курентзису дом и пожаловал ему титул почетного гражданина Демидково. Претензии краевой власти в постчиркуновский период к Курентзису и Курентзиса к власти были взаимны. Власть упрекала дирижера в том, что его проекты сделаны на экспорт, а Курентзис — власть в том, что она в Пермской опере не заинтересована.
Что осталось
«Мы верим, что Теодор вернется, — оптимистично настроен Андрей Кузяев. — И театр мы построим». История с новой сценой оперного театра — одна из самых запутанных и неприятных в пермской культурной революции. Конкурс архитектурных проектов инициировал Сергей Гордеев. В 2010 году победил проект британского бюро David Сhipperfield Аrchitects с сохранением исторической сцены и пристройкой новой сцены по соседству. Планировалось начать реконструкцию в 2012-м и закончить за три года. Поначалу бюджет создания новой сцены оценивался в 6,9 млрд рублей. При новом главе региона Викторе Басаргине он уменьшился до 2,7 млрд рублей, от David Сhipperfield Аrchitects отказались. Затем менялись губернаторы, а с ними — авторы проекта и бюджеты.
Как сообщил пермский Минкульт, «7 июня 2019 года Министерство строительства и архитектуры Пермского края подвело итоги конкурса на выбор подрядчика, который спроектирует новое здание Пермского театра оперы и балета. Победителем аукциона оказалась компания ООО «Группа компаний Строй-Эксперт». Она выполнит проектные работы за 221 млн руб. Задача подрядчика — завершить проектные работы в ноябре текущего года. Строительство новой сцены начнется в конце 2019 года. 20 августа этого года комитет краевого Законодательного собрания Пермского края по развитию инфраструктуры рекомендовал принять предложение краевых властей об увеличении стоимости театра с 7 млрд до 10,3 млрд руб. (в первом чтении). Пока объект находится на этапе согласования на федеральном уровне (другими словами, в ожидании денег. — Forbes Life). Плановый срок окончания строительных работ — 2022 год».
Как сообщил «Коммерсантъ», «Группа компаний Строй-Эксперт» была единственным участником конкурса, проводившегося краевым Минзакупок. Среди крупных подрядов компании — техническое обследование Михайловского театра в Санкт-Петербурге в 2014 году. Михайловским театром руководит Владимир Кехман. Кехман представлял проект строительства новой сцены на совещании у губернатора Максима Решетникова в апреле 2019 года, чем спровоцировал Теодора Курентзиса уволиться с должности худрука Пермской оперы.
Другой громкий архитектурный конкурс прошел в Перми в 2008 году. В соревновании проектов нового здания Пермской художественной галереи участвовала даже Заха Хадид. Галерея, знаменитая своим собранием деревянной скульптуры, «пермскими богами», с 1930-х годов располагалась в Спасо-Преображенском соборе. В 2011 году собор передали церкви. Предполагалось, что к тому моменту уже будет построено новое здание музея.
В конкурсе победили московский архитектор Борис Бернаскони и итальянец Валерио Олджати. Однако 1 февраля 2012 года «Российская газета» сообщила, что «в Цюрихе правительство Пермского края подписало контракт с архитектурным бюро известного архитектора Петера Цумтора Zumthor & Partner AG на подготовку эскизного проекта Пермской художественной галереи». В 2008 году Цумтор был председателем жюри конкурса, а спустя четыре года вдруг оказался его победителем. Пермский Минкульт так прокомментировал эту ситуацию для Forbes Life: «Эскизные проекты Бориса Бернаскони и Валерио Олджати были отвергнуты на уровне руководства (губернатором тогда был Олег Чиркунов), так как Петер Цумтор, возглавлявший жюри конкурса, предложил свою кандидатуру в качестве архитектора нового здания галереи. Он представил свой эскиз, с ним был заключен контракт на подготовку проекта, который был расторгнут новым руководством края (при Викторе Басаргине)». Как сообщил Минкульт, сейчас проект музея разрабатывает архитектурное бюро Speech Сергея Чобана. И уже «начато ограждение территории» под стройку на земле бывшего завода Шпагина, где власти планируют организовать арт-кластер, переместив туда Пермскую галерею. «Один из главных результатов пермской культурной революции — создание первого музея современного искусства в провинции, — считает Марат Гельман. — Уже 10 лет в Перми работает музей с уникальной коллекцией. В собрании около 1200 работ, в том числе 200 — из архива МАНИ (Московского архива нового искусства), которые подарил музею Сергей Гордеев. Музей провел более 70 выставок по России и за границей, там идут мастер-классы, лекции. Изменилась жизнь в городе, произошла гуманитарная модернизация городской среды. Возник «Культурный альянс», движение к децентрализации России. Когда-то альянс составили 11 городов, сейчас и Тюмень, и Екатеринбург, и Самара, и Краснодар развиваются самостоятельно».
Все собеседники Forbes Life отмечают: благодаря пермской культурной революции по России разъехалось множество молодых инициативных людей, готовых создавать новые проекты. «Достаточно открыть записную книжку — она полна имен и фамилий пермяков», — говорит региональный директор ГЦСИ Алиса Прудникова.
«Культура — ключевой контекст города, — говорит Андрей Кузяев. — Важно, чтобы развивалось современное искусство. Будет новый театр, будет Дягилевский фестиваль. Когда мне было пять лет, мама впервые привела меня в Пермский театр оперы и балета. Шло «Лебединое озеро». Я запомнил черного лебедя и танец маленьких лебедей. Конечно, мы будем поддерживать театр».
«Знаете, о чем пишет журнал Decanter, представляя наши новые вина? — риторически спрашивает Олег Чиркунов во время дегустации на винодельне в шато Капийон. — О пермской культурной революции».