Пространство знания: зачем миллиардеры открывают школы и учебные центры

Дореволюционная Россия имела богатую историю создания частных школ и пансионов, они полностью исчезли после 1917 года. В 1990-е годы развитие рыночной экономики дало импульс к возрождению этой традиции: Россия вновь переживала бум частных школ. Это было во многом связано с социальным расслоением, так как родители с высоким уровнем дохода получили возможность избавить своих детей от издержек советской образовательной системы. За созданием многих частных школ первой волны стояли и неравнодушные родители, и продвигающие идеи индивидуального образования интеллектуалы, и меценаты, и большой бизнес. Каждая сторона преследовала свои интересы, но так или иначе, их общие усилия привели к тому, что сейчас частные школы занимают достаточно стабильную нишу в системе образования. Но их число по всей стране остается незначительным, поэтому глобальное влияние таких проектов на систему образования оценить сложно. По данным Минобрнауки и Росстата, уже в 1995 году функционировало 525 частных школ, а к 2018 году их число выросло на 62%, до 851 заведения. За последние 10 лет появилось несколько частных проектов, за которыми стоит частный капитал. Их главная цель — построить в России «другое образование».

Новая плеяда

Первая волна частных школ, появившихся еще пару десятилетий назад, стала ответом на то, что некоторые дети тяжело адаптировались в стандартной советско-российской школе. Начиная с 1990-х годов родители смогли (в первую очередь финансово) предложить им альтернативу ­— школы, где практикуется индивидуальный подход к ученикам, где есть небольшие оснащенные классы и т. п. Но сегодня и этот подход уже кажется «олдскул», считает Дмитрий Фишбейн, директор Лицея НИУ ВШЭ: «Это скорее стандартный тип частных школ, он уходит в прошлое. Последние несколько лет в России появляются негосударственные школы нового поколения, такие как «Новая школа», «Хорошкола», «Летово», гимназия им. Примакова и ряд других. Они нацелены на воспроизведение западноевропейской модели — со свободной средой, с собственным сообществом и с большой вариативностью в занятиях. Они занимают нишу не только в сегменте элитного дорогого образования, но и в образовании, доступном для всех. Скорее всего мы наблюдаем момент перерождения частного образования». Эти школы создаются за счет вкладов крупного капитала, обычно с сохранением оплаты за обучение, но при этом они предлагают достаточно гибкую систему грантов и скидок для социально незащищенных и необеспеченных, но талантливых детей. Их преимущество заключается в новом типе организации пространства, в новой философии внутришкольной образовательной среды, направленной на развитие компетенций, нужных в XXI веке. Кто вкладывается в такие проекты и зачем?

В начале пути

Владелец «Русагро», миллиардер Вадим Мошкович, почти 10 лет работал над созданием школы «Летово» для способных и мотивированных детей. Организатор и спонсор проекта, бизнесмен на первом этапе вложил в школу $200 млн: на строительство и запуск школы ушло $80 млн личных средств, еще $120 млн составил его взнос в эндаумент-фонд, который Мошкович планирует увеличить до $500 млн.

Эндаумент-фонд «Летово» финансирует содержание школы и поддерживает учеников, которые не могут платить за учебу. Это подразумевает, что любой ребенок может учиться бесплатно, если он поступил в школу. Прием детей происходит по принципу так называемого слепого поступления: школа не запрашивает у родителей финансовой информации и только после зачисления выясняет, в состоянии ли они платить за обучение или ребенку нужна стипендия. Сейчас годовая стипендия для ребенка составляет $22 000 (это себестоимость обучения, которую может компенсировать фонд). Для тех, кто платит самостоятельно, цена варьируется от 110 000 до 140 000 рублей в месяц.

Сегодня стипендиатов почти 90%, а в перспективе эндаумент-фонд должен покрывать 100% стоимости обучения: «Школа задумана как полностью благотворительный проект, — рассказывает Мошкович. — Пока я живу, он таковым и останется. А за это время, я уверен, мы создадим достаточный эндаумент, чтобы избежать финансовых рисков». На настоящий момент объем фонда составляет около $125 млн, а при сегодняшней доходности его необходимо утроить: в новом учебном году в школу пошли около 500 детей, через год ожидается — 700–750, а к 2022 году школа планирует выйти на 1000 учеников».

«Из всех «полезностей», которые я мог бы принести стране, я посчитал, что образование — наибольшая, — говорит Мошкович. — Почему, например, не медицина? Я уверен, что самое важное — это знание, оно возглавляет иерархию ценностей и дает возможность развивать все другие сферы. Такой масштабный образовательный проект, как школа, позволяет изменить судьбы многих в долгосрочной перспективе: к нам приходят уникальные дети, самородки со всей страны, даже не из городков, а из самой настоящей российской глубинки».

По словам Мошковича, первый учебный год стал настоящим вызовом для всей академической команды и для него лично как инициатора: «Нам предстоит проделать еще гигантскую работу — мы в начале пути. Но у нас есть цель — стать школой №1 в России и побороться за первенство в мире. И мы к этой цели идем».

Среди тех, кто поддерживает школы, есть несколько участников списка Forbes: Александр Светаков, Роман Троценко и Александр Тынкован.

Такого рода проекты, если найдутся энтузиасты, можно сделать и в регионах, рассуждает Александр Тынкован, президент группы «М.Видео-Эльдорадо», внесший $5 млн в эндаумент-фонд школы: «Это не тиражирование в прямом смысле, «Летово» не массовая школа, подходы и технологии, которые выработаны командой, могут быть интегрированы и использованы в других проектах».

Еще один меценат — владелец группы компаний «Абсолют» миллиардер Александр Светаков, ставший в 2015 году филантропом года по версии Forbes. Он поддерживает детские благотворительные проекты на протяжении 20 лет. «Программы, которые ведет наш фонд, — для детей, попавших в трудную жизненную ситуацию, они должны дать им шанс на хорошую жизнь и образование вне зависимости от обстоятельств, как по здоровью, так и по наличию семьи, — рассказывает Светаков. — У «Летово» тоже цель — обучать детей совершенно разных: их объединяют способности и желание учиться, при этом за кого-то родители могут платить, а за кого-то нет».

Сам Светаков в 2014 году создал полностью некоммерческую школу-интернат для детей с особыми потребностями в деревне Райсеменовское под Серпуховым, вложив в проект через благотворительный фонд «Абсолют-помощь» более 800 млн рублей. В прошлом учебном году в выпуске было 130 детей, сейчас в школе обучается порядка 150 учеников. «Школа начиналась как коррекционная, но такая система образования при ее определенных достоинствах негуманна, не создает условий для интеграции детей в общество, поэтому мы перешли к инклюзивному формату. Сейчас для создания гармоничного баланса мы второй год набираем обыкновенных детей, без особенностей развития и из кровных семей, а не только сирот. Опыт пребывания в детском доме часто крайне травматичный, наша задача не просто дать таким детям образование, но и социализировать и интегрировать их, еще незрелых и неопытных, во взрослую жизнь», — рассказала директор фонда Полина Филиппова. Школа планирует развивать среднее профессиональное образование: столярное и швейное дело, автомеханику, кинологию, IT-технологии.

В 2019 году бюджет благотворительных проектов при участии Светакова составит 880 млн рублей.

«Дар» для одаренных

Фонд «Дар», созданный основателем «Н-Транса» Никитой Мишиным существует почти 15 лет. С момента создания организация занимается развитием школьного образования, дает возможность одаренным детям пройти обучение по современным образовательным программам и финансово поддерживает московские и региональные учебные заведения.

Фонд помогает десяткам проектов в нескольких областях: это и особенные дети, и православное образование («Дар» опекает школу-приют в Николо-Сольбинском монастыре в Ярославской области и приют для мальчиков в Саввино-Сторожевском монастыре в Звенигороде), наука и искусство. За 2005-2019 гг. благотворительный бюджет фонда превысил 3 млрд рублей.

В 2009 году при активном участии фонда была полностью преобразована московская средняя школа № 261. Это была школа на грани расформирования, с последним местом в рейтинге, вспоминает Мишин: «Школа была трудная, и дети были непростые. Но мы договорились, что если они сделают что-то по-настоящему значимое, успешное, они выбирают любой город в России и, объяснив, почему они должны там оказаться, едут всей командой. Школьный спектакль «Ромео и Джульетта» и стал таким безусловным успехом. Дети, среди которых были сложные, и даже, я бы сказал, заброшенные, поставили потрясающий спектакль и блестяще его отыграли. Причем, проделали колоссальную работу, готовясь к этой постановке. Теперь у меня в кабинете стоит фотография учеников 261 школы, сделанная на могиле Канта в Калининграде».

Собранная «Даром» команда смогла сделать эту школу одной из лучших в Западном административном округе Москвы. Так школа № 261 превратилась в пилотный проект, опыт и достижения которого вместе с пятнадцатилетними наработками «Дара» были переданы «Новой школе».

О создании подобного социокультурного проекта Мишин мечтал еще с юности: «Если о чем-то я и имею представление, что мне по-настоящему интересно и в чем я могу быть полезен, — то это школьное образование. Мы хотели сделать школу, которая сочетала бы в себе все лучшее из образовательных традиций и все лучшее из новаторских разработок».

Здание «Новой школы» на Мосфильмовской улице построено специально для 600 учеников. Учеба платная. Из 130 000 рублей, в которые обходится обучение одного школьника, родители платят 60 000, остальное субсидирует фонд. В отсутствие финансовых возможностей родители подают документы на стипендию, которую одобряет стипендиальная комиссия при фонде.

Во второй половине дня в здании работает центр дополнительного образования, на который «Новая школа» сделала ставку как на источник дохода: курсы могут посещать не только ученики школы, а все желающие: как дети, так и взрослые.

Вообще стоимость услуг в разных частных школах — тема для отдельного исследования. По данным Мониторинга экономики образования (МЭО), проводимого НИУ «Высшая школа экономики», в 2016 году минимальная сумма, которую семья заплатила на обучение ребенка в частной школе в текущем учебном году с учетом скидок, составила 14 000 рублей, а максимальная — 915 000 рублей в год.

Подобные школы задают высокую планку образования для амбициозных и талантливых детей из (чаще всего) таких же семей. Поэтому конкуренция московских и российских школ усиливается, отмечает Дмитрий Фишбейн: «Оглядываясь на такое активное развитие, другие школы будут стремиться менять свою деятельность, воспринимая школы нового поколения как флагманы в образовании для мотивированных детей».

А так как у ряда школ (в том числе региональных) существуют интернаты, создание таких флагманов может послужить точками роста для системы образования в целом — своим быстрым движением и внедрением передовых методов они будут побуждать остальные школы к реформам.

Впрочем, есть и негативная сторона, связанная с концентрацией одаренных детей в столице: «Талантливых школьников забирают, обедняя другие школы. Там снижается общий уровень, дети не видят ярких примеров, за которыми стоит тянуться. Естественный процесс, который наблюдается в столице, — лучшие дети страны пытаются поступать не только в московские вузы, но и в московские ведущие школы», — заключает Фишбейн.

По данным Минобрнауки, в Москве и Московской области находится 30% всех частных школ. А по стране половина всех негосударственных общеобразовательных организаций располагается в семи (8%) субъектах РФ.

Не Москвой единой

Фонд Андрея Мельниченко возник не так давно, в октябре 2016 года. Он вкладывает деньги в образование одаренных детей через сеть региональных образовательных центров. Фонд открывает их в городах присутствия компаний Мельниченко — «Еврохима», СУЭК и СГК. Сейчас таких центров девять, половина из них расположена в городах с населением менее 200 000 человек: в Алтайском крае (Барнаул, Бийск и Рубцовск), Кемеровской области (Кемерово, Ленинск-Кузнецкий и Киселевск), Ставропольском крае (Невинномысск) и Тульской области (Новомосковск). В планах фонда открыть центры в 30 регионах России.

Всего за последние два года фонд совместно с компаниями Андрея Мельниченко инвестировал около $100 млн, а прямые расходы фонда, обеспечивающие работу образовательных центров, составили в 2017 году $1,54 млн, в 2018 году — $2,55 млн. В 2019 году на работу Фонда Андрея Мельниченко выделено около $4,57 млн.

В 2019 году в центрах состоялся первый выпуск, более 95% выпускников поступили в вузы на бюджетные места. А 15 лучших выпускников образовательных центров Фонда Андрея Мельниченко получают федеральные ежемесячные стипендии в размере от 15 000 до 30 000 рублей (в зависимости от региона проживания).

Андрей Мельниченко видит за этой деятельностью свою собственную историю. Будучи родом из белорусского Гомеля, он в числе других одаренных школьников смог поступить в школу-интернат имени А. Н. Колмогорова Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова (СУНЦ МГУ), а в 1989 году — на физический факультет МГУ.

«Для нас архиважно, чтобы дети из регионов не были в образовательной или интеллектуальной изоляции, чтобы они чувствовали себя частью научного сообщества и видели перспективы своего личностного и профессионального развития, — объясняет Илья Типунин, генеральный директор Благотворительного фонда Андрея Мельниченко. — Мы создаем своего рода образовательно-технологические «обозы», по траекториям которых современные Ломоносовы смогут дойти до своих университетов».

Есть менее масштабные, но очень любопытные примеры инвестиций в локальное образование. Один из таких кейсов — в Дагестане. Весной 2018 года в дагестанском селе Хрюг был открыт высокотехнологический центр просвещения «Люминари», запущенный фондом «Просвещение имени заслуженного учителя РД Абдулкеримова М. А.», где для детей от 10 до 17 лет бесплатно проводятся творческие занятия и мастер-классы. Профинансировал строительство бизнесмен Абдулжелил Абдулкеримов. Второй центр проектируется в селе Тлярош, где меценатом выступил Магомед Мусаев — венчурный инвестор, владелец Forbes Russia. В планах еще четыре центра в других районах республики.

От частного к общему

Главный вопрос, который возникает при знакомстве с частными образовательными проектами: меняют ли они российскую школу в целом или остаются лишь шансом для «избранных» детей избежать «бульдозерного» катка отечественной школьной системы? Очевидно, что сейчас образованию не хватает денег: в 2018 году доля ВВП, которую Россия выделяла на образование, составила 3,6%, и это совсем немного. Для примера: Евросоюз в 2017 году потратил 4,6% ВВП на образование, США прогнозируют 5,1% от этого показателя в 2019 году. Проблема нехватки общеобразовательных школ в России стоит достаточно остро. Число школьников увеличивается: в 2021 году оно выйдет на максимальные значения — около 16 млн детей.

Появятся ли филиалы московских школ в регионах? Возникнут ли новые грантовые инициативы, доступные для семей с невысоким уровнем дохода?

Эксперты Forbes Life утверждают, что сам факт частной инициативы — уже прогресс. Насколько этот прогресс мультиплицируется — «страна-то огромная» — вопрос, который предстоит решить в ближайшее десятилетие.

Статистические данные Минобрнауки и Росстата взяты из аналитического доклада НИУ ВШЭ «Частные школы России: состояние, тенденции и перспективы развития».