«Меня не воровали, но вымогали деньги, прикладывали ко мне ножи»: Эмин Агаларов рассказал о своем детстве

Как воспитывают детей в семьях миллиардеров?

Во-первых, я не миллиардер. Кроме того, как мне кажется, нет универсальной формулы успеха. Для каждого состоятельного человека воспитание ребенка — это всегда сложная задача: когда дети с раннего возраста живут в достатке и могут многое себе позволить, то и ограничивать их потом становится непросто. Лично я всегда стараюсь использовать игровой формат: например, ребенок мне говорит: «Папа, загрузи мне на телефон двадцать долларов, пятьсот рублей купить кристаллы для какой-то игры». А я говорю: «Окей, без проблем. Но имей в виду, у тебя есть ежемесячный бюджет. Если я тебе сегодня выгружу все, то ты потом две недели ничего не получишь. А вообще, чтобы я это сделал, ты должен выполнить какое-то задание». Задание я придумываю — обычно это связано с уроками, школой, здоровым образом жизни или работой над лишним весом. То есть приучаю его к тому, что для того, чтобы что-то получить, нужно что-то сделать. Не уверен, что это сработает, но мне бы хотелось, чтобы мои дети оказались в тех же обстоятельствах, в которых в какой-то момент я находился в детстве. Мне пришлось очень рано понять, что для того, чтобы у тебя что-то было, нужно этого добиваться — и даже состоятельные родители не смогут этого предоставить.

У детей есть в распоряжении свободные деньги? 

Нет. У них есть деньги, которые загружаются им на игры, но это совсем небольшие суммы. Мне кажется, все дети увлекаются гаджетами и, чтобы продвинуться в своих играх, им нужно что-то покупать. А параллельно у них есть, естественно, карманные деньги. Но это тоже минимальные суммы. Я вообще считаю, что у детей не должно быть лишних денег, потому что непонятно, на что они их тратят. В этом смысле приходится их всячески ограничивать, чтобы ты мог контролировать, что в их жизни происходит.

Ты можешь сформулировать три правила воспитания твоего отца?

Мне кажется, это было не совсем сознательно. Но отец совершенно точно боялся давать мне деньги, потому что понимал, что я их потрачу не на то, что надо. А первые суммы, которые я зарабатывал в возрасте одиннадцати-двенадцати лет путем мытья стекол на Садовом кольце, тут же уходили на сигареты и пиво. Поэтому очень рано мне перестали давать деньги, и в этом мне повезло. Это подстегнуло меня к тому, что я хотел с ранних лет зарабатывать, и все получилось.

У вас был конфликт отцов и детей?

Мне кажется, он был. В этот переходный период у отца было главное опасение, что я стану бездельником и лентяем. Но я думаю, что достаточно быстро он убедился в том, что этого со мной не случится. А сложности в отношениях отцов и детей, конечно, бывают, но их надо пытаться преодолевать. Это тоже нормально, как эволюция.

Ты учился в США. А там, как известно, в восемнадцать лет ребенка отправляют на все четыре стороны. Вполне нормально, что он идет не в университет, а сразу работать. У нас в стране другая модель. Какая тебе ближе? И как ты будешь действовать, когда подойдет возраст у твоих детей?

В моем случае меня родители обязали окончить университет и вообще поступить в него, потому что я, естественно, не хотел этого делать. Я хотел работать, у меня уже был маленький бизнес. Хотелось посвятить все свое время этому. Но я выполнил их просьбу и, естественно, теперь не жалею об этом: образование невероятно важно. Когда ты молод, ты этого не понимаешь. Что касается формулы, мне ближе такая: родители должны присутствовать в жизни своих детей. Это хорошо и для родителей, и для детей. Мне кажется, такая семейственность имеет огромный жизненный смысл.

Как ты избежал слабостей, которым часто поддаются дети из обеспеченных семей? Я говорю не только о вредных привычках, но и о мотивации в жизни. Все дело в отсутствии карманных денег? 

Мне кажется, это было главным мотиватором для меня. Потому что я жил в обеспеченной семье при полном отсутствии собственных денег. Я даже не мог пригласить девушку на свидание или купить себе обед в школе. Потому что в то время деньги мне давали только тогда, когда я подойду и попрошу. А когда переходный возраст прошел и ты уже считаешь себя маленьким мужчиной, стыдно прийти к родителям и сказать: «Можете мне дать двадцать долларов?» Ведь ты можешь устроиться на работу и заработать. Так я и сделал. И главным мотиватором на последующие пятнадцать лет для меня было обрести финансовую возможность ни в чем себе не отказывать, не включая в этот процесс своих родителей.

Как ты считаешь, возможно ли воспитать предпринимателя?

Мне кажется, что это неконтролируемый процесс: неизвестно, кем захочет стать твой ребенок. Нельзя заставить его стать предпринимателем, если, во-первых, это ему не нравится и не интересно, либо у него нет этого мышления. Ведь предпринимательство требует определенного мышления: ты построил, продал, купил, что-то улучшил, перепродал, заработал, заложил, взял в долг деньги под проценты, на эти деньги что-то сделал. Не всем суждено быть врачом, и не каждый может петь, не каждый может рисовать, не каждый может заниматься бизнесом. Поэтому заставлять человека это делать, если ему это не интересно, — просто все будет бессмысленно. Лучше пусть он займется тем, в чем сможет добиться успеха и реализоваться. Я против того, чтобы склонять человека реализовываться в том, что ему не нужно.

А к воспитанию сыновей и дочерей у тебя совершенно разный подход?

Да, совершенно разный. У девочки, мне кажется, я ничего не требую. А у мальчика я требую ответственности, понимания, каких-то мужских качеств, которые я перенял у своего отца. Им это должно помочь в жизни.

Какие ты вводишь детям санкции, если они провинились? Это нравоучительная беседа или какой-нибудь штраф?

Это обязательно беседа. Самое действенное — лишение гаджетов: в современном мире для детей хуже ничего не придумаешь.

А они с самого детства ими пользуются? Вот Билл Гейтс с четырнадцати лет запрещал своим детям ими пользоваться.

Они с раннего возраста ими пользуются.

Им не навредит?

Я не могу это определить. Это как при изобретении любого нового препарата — последствия мы можем определить только через тридцать лет путем тестирования. Гаджеты появились недавно, так что едва ли сегодня есть человек, который с уверенностью может сказать, больше добра или зла в том, что дети пользуются ими с раннего возраста. Может, они от этого будут умнее нас, смогут быстрее мыслить и реализовываться во всех своих начинаниях. А может быть, им это навредит — никто не знает, поэтому мне трудно сказать, хорошо это или плохо. Но должен быть баланс: ребенок не должен десять часов сидеть в гаджете.

Ты как проводил свое детство? Какой у тебя был досуг лет в десять-двенадцать?

Досуг был, естественно, — прогулять школу, лазить по крышам, попадать в милицию. Генетически, видимо, это передалось от отца, у него было такое же детство. В моей жизни тогда были и сигареты, и все остальное. Может быть, поэтому интерес к этому с возрастом прошел.

Мы сейчас находимся в Agalarov Estate, и здесь тотальная безопасность:  везде посты КПП, много охраны,  всех проверяют. Здесь растут и ваши дети,  но эти условия очень не похожи на реальную жизнь. 

Пока дети живут в Баку, и условия жизни там, конечно, очень похожи, но вместе с тем они посещают обычные школы. Ключ к успеху, как мне кажется, — это дать им возможность вращаться в абсолютно нормальной среде сверстников. Таким образом они понемногу впитывают нормальную жизнь. Но для нас ребенок является некой зоной риска, это неизбежно: его могут украсть, потребовать выкуп, а мне хочется уберечь своих детей от этого. Дети — легкая добыча для людей, которые ищут путь к обогащению.

Были какие-то прецеденты?

В моем детстве — да, были. Меня никто не пытался украсть, но какие-то люди приходили в школу, вымогали деньги, угрожали мне ножом. Поэтому меня и отправили отсюда учиться за границу. Своих детей хочется от этого уберечь.

А как ваш отец реагировал на это?

Когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, однажды в конце недели большие ребята пришли в школу и сказали, что в понедельник я должен принести им деньги. Я очень боялся сказать об этом родителям и так ничего и не рассказал. Когда эти люди пришли снова — а денег я им не принес, — то они припугнули меня еще больше: уже было задействовано холодное оружие. Тут я понял, что мне придется об этом рассказать. Утром я сказал отцу: «Папа, ко мне в школу пришли и сказали принести деньги — я не знаю, что мне делать». Он говорит: «Ничего, иди в школу, все нормально». Я испугался: «Но меня могут зарезать». Папа отвечает: «Не переживай, просто иди в школу как обычно». Я пошел в школу, и все обошлось.

У вас дети от разных браков. Как вы делите между ними внимание? Они все растут друзьями?

Я совершенно точно считаю, что дети должны быть одной большой семьей, и делаю все для этого. Мне кажется, дети отвечают взаимностью. Опять же, я смогу узнать точно о результате проведенной работы только после того, как они вырастут и смогут сказать: «Папа, вот здесь было не совсем правильно. А вот это было суперкруто!» Но я делаю все, чтобы все были вместе: отдыхали, проводили время, завтракали, ужинали, обедали, вместе занимались спортом. И все мамы тоже в этом, как мне кажется, с удовольствием принимают участие.

Забираете детей из школы?

Мои сыновья сейчас учатся в Баку, поэтому отвезти и забрать их из школы мне удается очень редко. Но когда я приезжаю в Баку, то ради этого стараюсь избавиться от дел. Летаю туда каждые десять дней, каждую неделю, каждые двенадцать дней — как получается. Но делаю это постоянно, я хочу быть частью жизни своих детей.

Они смотрят ваши клипы?

Смотрят, обсуждают, что-то комментируют, что-то мы обсуждаем вместе.

Не предлагают никакие хиты? Например, объединиться с какими-нибудь рэперами?

Недавно сын мне сказал: «Папа, когда ты выпустишь какую-нибудь крутую песню, как у Элджея?» Я говорю: «Скорее всего, никогда». Мне кажется, что я уже слишком стар для этой музыки.

Дайте, пожалуйста, совет, как воспитать своего сына не мажором, не «залюбить» его?

Мне трудно давать советы: главное, чем могу поделиться из собственного опыта, — что детей нужно любить, уважать, считаться и разговаривать с ними. Это очень важно. И все ситуации, которые вам не нравятся, нужно проговаривать. Просто наказать ребенка — это не будет эффективно, если он не поймет, что именно случилось и почему. Нельзя применять силу к детям. А главное, если говорить о мажорстве: даже если какой-то маленький намек на это был с моей стороны, то отец бы оказался мной очень недоволен. А мне в детстве очень не хотелось разочаровывать отца: я его очень уважал и уважаю до сих пор. Поэтому я опасался совершить дурной поступок, особенно «мажорный», потому что понимал, что могу вызвать у отца ненависть к себе. И своих детей тоже стараюсь приучить к тому, что хвастаться достатком — это, во-первых, неправильно, во-вторых, некрасиво, потому что не у всех есть такая возможность. Поэтому с мажорством нужно бороться: разговаривать и объяснять. Дети очень хорошо это понимают. А собственный пример всегда самый действенный.