Казус Бэнкси: почему художник едва не уничтожил свою собственную работу
Арт-рынок оживился: едва закончились торги на аукционе Sothebyʼs в Лондоне, где была частично порезана и продана картина Бэнкси, а весь мир уже гадает, насколько она выросла в цене и за сколько ее теперь можно будет перепродать. В тот момент, когда молоток аукциониста ударил в третий раз, означая, что покупатель найден и сделка закрыта, изображение поехало вниз и, пройдя сквозь шредер, встроенный в массивную золоченую раму, оказалось наполовину превращенным в бумажную вермишель. Но покупатель, говорят специалисты, не отказался от своего приобретения.
Британский уличный художник неоднократно повторял свою «Девочку с воздушным шаром». Первоначально, в 2002 году, это было два граффити в разных районах Лондона, одно из которых было подписано «Thereʼs always hope» («Всегда есть надежда»). Другое в 2014 году вырезали из стены и, оценив примерно в 500 000 фунтов, выставили на торги. Тогда же «Девочка с воздушным шаром» стала символом антивоенной сирийской кампании: Бэнкси дополнил изображение платком и спроецировал его на Эйфелеву башню и на Колонну Нельсона в Лондоне. И, разойдясь миллионными тиражами в форме принтов и сувенирной продукции, к 2017 году граффити стало настолько узнаваемым, что британцы признали его главным национальным изображением в опросе, проведенном компанией Samsung.
Параллельно этому в 2006 году Бэнкси создал вариант работы на холсте, поместив «Девочку» в массивную золотую раму, который долго — 12 лет! — ждал своего часа, чтобы стать новым символом современного искусства.
«Бэнкси совершил переворот, превратив у всех на глазах картину в перформанс, — говорит руководитель аукционного агентства BALTZER Григорий Бальцер. — Если бы он порезал ее до конца, это была бы уже инсталляция, совершенно иная форма искусства. Тогда объект продажи полностью сменил бы статус: продавалось бы уже не само изображение, а куча изрезанной шредером бумаги».
Никогда еще границы форм искусства не были более гибкими! Бэнкси вряд ли ставил своей целью записаться в перформеры, но он всегда был главным поборником борьбы за границы жанров. Человек, впервые сделавший граффити объектом аукционных торгов, всегда сопротивлялся правилам и нормам арт-мира. Более того, главной целью его нападок был и остается арт-истеблишмент, назначающий баснословные цены за его же искусство, но при этом не допускающий уличное искусство в музеи.
Шоу
Имя покупателя, как и имя продавца, остаются неизвестными, что наводит на подозрение о хорошо срежиссированном шоу. Лот был выставлен на торги последним 67-м номером, что для работы с высоким эстимейтом довольно странно: обычно известные и потенциально очень дорогие произведения искусства продаются в начале аукциона, а потом уже выставляются работы попроще. Массивная золоченая рама обозначена в аукционном каталоге как «неотъемлемая часть произведения», которая превращает работу в «китчевую эмблему пафосного высказывания».
Трудно представить, что в современном мире служба безопасности аукциона не проверила эту работу перед торгами, что наводит на подозрение о том, что Sothebyʼs знали, что они продают, хотя представители аукционного дома это, разумеется, отрицают. По мнению Бальцера, порядок продажи лота последним и неприкосновенность рамы могли быть условием продавца. Sothebyʼs мог пойти на такие условия, чтобы продавец не ушел к прямым конкурентам в Christie’s. Но этот прецедент сильно изменит представление о безопасности на аукционах.
Уничтожая работу, художник поступает гуманно по отношению к людям, но в такую раму могло быть вмонтировано что угодно.
Незадолго до торгов сам Бэнкси должен был проверять работу: ни одна батарейка не могла бы ждать своего часа 12 лет и сработать в нужный момент. Более того, сам Бэнкси даже мог находиться в этот момент в зале: СМИ пишут, что в зале находился некий мужчина, который сначала снимал видео, а потом препирался с охраной на выходе из здания. Чуть позже в Instagram-аккаунте, который приписывают художнику, появилось видео с аукциона и установки шредера в раму, подписанное словами Пабло Пикассо о том, что уничтожение искусства тоже является актом искусства. И по законам жанра Бэнкси вряд ли передал бы кому-нибудь право «завершить» этот постмодернистский акт уничтожения вместо него. Жест художника получился невероятно красивым.
Бесценное
Это не первый случай продажи перформативного искусства. Просто Бэнкси никогда перформансами в чистом виде не занимался, лидером этого движения была Марина Абрамович. Для Бэнкси это стало новым жанром.
Станет ли покупатель работы перепродавать ее в ближайшее время, зависит от того, с какой целью он ее приобретал: если для него это была инвестиция, то мы увидим «Девочку» на торгах в самое ближайшее время. Парадокс в том, что стоимость работе добавил акт ее частичного уничтожения, потому что именно после него она стала стоить дороже, чем до его совершения. По предварительным оценкам, стоимость работы уже выросла в два раза. Григорий Бальцер считает, что в ближайшие пять лет работа может дважды появиться на торгах: пока в памяти у всех жив этот инцидент, работа будет дорожать. А забудут его не скоро.
В парадигме Бэнкси золоченая рама всегда была тем непреодолимым барьером, что отделяло его уличное искусство от музеев.
Но, как оказалось, все границы проникаемы и то, что только что было в раме, вдруг оказывается за ее пределами. И если еще вчера музеи вроде Лувра и Эрмитажа с высоты своего пафоса игнорировали современное искусство, то сегодня они активно сотрудничают с художниками, включая актуальные произведения в экспозиции классических мастеров. У работ Бэнкси есть другая проблема — он практически никогда их не признает и не подписывает. Но в данном случае в его авторстве нет никаких сомнений. Конечно, маловероятно, что Лувр пойдет на такой эксперимент, но «Девочка с воздушным шаром» Бэнкси составила бы «Джоконде» самую достойную пару.