Ирина Степанова (Sotheby's): «За 10 лет русские коллекционеры потратили на торгах Sotheby’s $2,8 млрд»
Генеральный директор «Сотбис Россия» Ирина Cтепанова рассказала Forbes Life о том, сколько и на что тратят коллекционеры из России, что происходит с рынком российского искусства и почему русский авангард вне кризиса.
— Ирина, в этом году 10 лет, как аукцион Sotheby’s открыл свое постоянное представительство в России. Можно ли подсчитать, сколько денег русские коллекционеры потратили на торгах аукциона?
— За 10 лет русские коллекционеры потратили на Sotheby’s порядка $2,8 млрд. Примерно 55% это покупки в рамках русских торгов, а остальное – торги импрессионистов, старых мастеров, ювелирные торги и торги современного искусства.
—Что сегодня покупают коллекционеры из России?
— Лидирует по-прежнему русский авангард. Не важно, появляется ли он на русских торгах или на торгах импрессионистов (туда кроме Кандинского и Малевича, нередко попадает Явленский, а иногда и Гончарова). В торгах импрессионистов покупатели из России активно участвуют, наравне с американцами и европейцами, которые тоже любят авангард. По результатам прошлого года на первом месте, по объемам покупок, совершенных русскими клиентами, оказались импрессионисты, старые мастера, современное искусство и следом за ними – ювелирные торги. Хотя у покупателей из России интересы широкие: от винных аукционов до дизайна ХХ века и европейского искусства XIX века.
— Можно ли считать, что сейчас на рынке русского искусства, после провала, связанного с девальвацией рубля и общей политико-экономической ситуацией в России, наблюдается определенное оживление?
— Да, это похоже на правду. На ноябрьских русских торгах прошлого года Sotheby’s собрал на своем аукционе больше, чем все аукционы вместе взятые. После серьезного падения рынка искусства в 2013-м два года назад мы увидели признаки оздоровления: в 2014 году ноябрьские торги собрали £6 млн , а последний осенний аукцион 2016 года принес £13, 845 млн. Это свидетельство значительного улучшения ситуации. Сложно сказать, что принесут эти торги для всех аукционов, все зависит от того, какие работы удалось собрать. Кроме того, некоторые владельцы вещей осторожничают и предпочитают переждать, посмотреть на результаты июня, прежде чем вещь предложить в ноябре. Но мы очень любим июньские аукционы, так как это пик сезона, и много коллекционеров специально приезжают на русские торги в Лондон.
—Пять лет назад Sotheby’s ушли из Нью-Йорка с русскими торгами, нет ли желания вернуться?
— Мы очень мобильны и быстро реагируем на политическую и экономическую ситуацию. Но не думаю, что скоро вернем русские торги в Нью-Йорк. Для российских коллекционеров разница во времени играет большую роль. Это касается и торгов импрессионистов — торги проходят в 4 часа утра по Москве.
Еще одна причина переноса летнего аукциона в Лондон в том, что британская столица давно уже стала «русским» центром, и глобальным конкурентом Нью-Йорка в сфере искусства, и глупо было бы отмахиваться от этого факта. Это результат естественного хода истории. Хотя все еще может измениться.
Но в Нью-Йорке у нас есть представитель, который активно ищет русское искусство и проводит экспертизу.
— На торгах 6 июня вы выставляете небольшой каталог, но в нем есть и полотна Константина Коровина, Ильи Репина, Николая Юона, Ивана Похитонова, и, конечно же, изделия всеми любимой фирмы Карла Фаберже. Какой основной источник русских работ на аукционе: частные коллекции в России, иностранные собрания? Впервые работы попадают на открытый рынок или многие появляются во второй и третий раз?
— В основном это частные западные коллекции, из России течет маленький ручеек. Здесь мы в основном, работаем с покупателями, развиваем наши контакты в столицах и регионах. Что касается источника работ, то многое приходит из США, Латинской Америки, Франции и других европейских частных собраний. Иногда русское искусство распродают музеи, американские в основном, но был и пример иерусалимского музея, который выставлял на торги некоторых авангардистов, непрофильные для его коллекции вещи.
— Откуда столько русских художников в США? Ну не все же, как картины Фешина или Верещагина оказались там с выставками?
— В основном, произведения искусства попадали в США вместе с волнами эмиграции, начиная с 1917 года. Много продавали сами музеи. Вспомните распродажи из коллекции Эрмитажа. Тогда было вывезено несколько больших коллекций искусства и особенно прикладного, так как оно более компактно, его проще перевезти и потом продать. Многие нью-йоркские галереи, например La Vieille Russie торгуют исключительно русским прикладным искусством. Много искусства, вывезенного после революции, осело в Латинской Америке, Мексике, Бразилии, Аргентине.
Если помните, мы продавали коллекцию Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича, так вот многие предметы были куплены во время гастролей по Латинской Америке.
— После недавнего падения цен на отечественное искусство в несколько раз, имеет ли смысл инвестировать в русское искусство?
— Любой арт-рынок развивается циклично, испытывает подъемы и спады. Мы можем проследить это на примере рынка импрессионистов, когда был сильнейший спад в связи с кризисом на рынке недвижимости Японии 1986 года (японцы в то время были основными покупателями импрессионистов), похожее происходило и на рынке старых мастеров. Русский рынок с его нынешним спадом не исключение, если есть достаточно времени, чтобы потерпеть (временной диапазон в 7-10 лет) не продавать и дождаться пика, тогда на продажах можно заработать. Плохо продаются те вещи, которые продаются вынужденно, и владельцы не имеют возможности выбирать время. Русское искусство вернется к цифрам 2007 года, но процесс этот медленный и взвешенный. В сегменте живописи XIX века (это не касается вещей музейного уровня) рост цен был таким бурным, что средние работы уходили за огромные суммы.
Сейчас мы наблюдаем оздоровление рынка: авангард, как и прежде, пользуется большим спросом, потому что интересен не только русским, топовые вещи XIX века тоже хорошо продаются, ну а о русском современном искусстве в связи с международном рынком пока рано говорить, хотя работа в этом направлении уже проделана колоссальная.