Каннский фестиваль не самый гигантский в мире по количеству картин. Во всех его программах менее ста полнометражных лент - если не учитывать киноклассику, которую, в частности, вечерами показывают на пляже; это единственные каннские сеансы, доступные туристам. В Канне, напомним, нет кинокасс – это фестиваль, рассчитанный исключительно на аккредитованных журналистов и дельцов кинобизнеса. Зато в Канне почти сплошь мировые премьеры. Посмотреть все, что хотелось бы, нереально. Написать обо всем нереально тоже. Вот десять фильмов, которые по тем или иным причинам не встроились в наши каннские репортажи. Половина - из конкурсной программы, половина – из других фестивальных секций.
«Море деревьев»
The Sea of Trees, режиссер Гас Ван Сэнт, США
Главный провал конкурсной программы по мнению как французской, так и мировой прессы. Несмотря на то что Ван Сэнт – любимец и киноманов, и Канна: он побеждал здесь с фильмом «Слон». А сценарий фильма, написанный модным Крисом Спарлингом, считался в Голливуде одним из самых многообещающих. Американец, которого изображает один из лучших актеров наших дней Мэттью Макконахи, решает покончить с собой после гибели жены. Ее в сценах с оглядкой на прошлое играет Наоми Уоттс. Брак был непростым, его карьера складывалась, ее – нет, она начала пить. Но все изменилось, когда она неизлечимо заболела. Наступило время подлинной любви, которая помогла преодолеть ее болезнь, но тут – удар судьбы, о котором умолчим. Не перенеся его, он решает символически умертвить себя обезболивающим, которое ей выписали. И находит по интернету место в мире, где это сделать лучше всего, – лес самоубийц в Японии у подножия Фудзиямы, весьма страшненький: во время странствий по нему герой находит множество жутких трупов.
Выбор, конечно, позерский, но пусть будет так.
В целом это триллер. И не только психологический. Когда герой уже начинает глотать смертоносные таблетки, он замечает в лесу японца, которому требуется помощь. Тот ранен и потерялся – в его роли знаменитый Кен Ватанабе. Он тоже разочаровался в жизни. Жажда спасти обреченного пересиливает в персонаже Макконахи желание немедленно покончить с собой. В итоге они с японцем проводят – зачастую в философских дискуссиях – тяжелые день и ночь, сражаясь с обрушившимися на лес непогоду и холод. Удивительно, какую волю к жизни способны проявить двое потенциальных самоубийц, спасаясь от смерти на лесных скалах, по которым хлещут ледяные грозовые водопады! Персонаж Макконахи тоже падает со скалы, он тоже тяжелейше ранен.
В какой-то момент автор этих строк вдруг подумал: а существует ли на самом деле японец - переводя на русский литературный, а был ли мальчик? Финальный ответ вас удивит. Его чрезмерная прямолинейность, вероятно, и раздражила в Канне мировую критику. Однако, вопреки всем «но» я убежден, что фильм далеко не так плох, как о том говорят.
«Новейший завет»
Le Tout Nouveau Testament, Бельгия-Франция-Люксембург, режиссер Жако Ван Дормель
Фильм из параллельной программы «Двухнедельник режиссеров», заставивший многих задаться вопросом: а почему устроители фестиваля не включили его в главный конкурс? Где он не просто прошел бы на ура, но был бы реальным претендентом на Palm D'or?
Про «Двухнедельник» стоит рассказать особо. Эта программа (как альтернатива основному конкурсу, который тогда считался буржуазным) была создана после французского студенческого и интеллектуального бунта 1968 года, когда единственный раз в истории при активном содействии Годара, Трюффо, Луи Маля, Романа Поланского, Моники Витти и других революционеров от кинематографа фестиваль был сорван. Она и сейчас не вписывается в каннский стандарт уже потому, что тут нет существующего в главном Канне деления на касты и клановые возможности. Я, в соответствии со своей журналистской аккредитацией, один из тех, кто в Канне считается (сравнение я вычитал в местной печати) представителем высшего среднего класса. Меня при каннских очередях на просмотры всегда и везде пропускают в числе первых. Но приходя на «Двухнедельник», я получаю прав не больше, чем те, у кого, по каннским меркам, аккредитации чернорабочих. Все стоят в общей очереди. Сначала это тебя бесит. Потом ты говоришь себе: но в этом-то и проявляется демократия (другое дело, что тоталитаризм лично меня в Канне устраивает больше).
Но про «Новейший завет». Это был самый смешной и, безусловно, самый оптимистический фильм фестиваля. Оказывается, Бог-отец во вполне себе примитивном человеческом обличье спокойненько обитает на Земле, а именно в Брюсселе. Вообще-то он, создавая мир, и сотворил, как выясняется, прежде всего Брюссель – а потом уже все остальное. Он глуповат, беспрерывно гложет пиво и развлекается тем, что с помощью особого компьютера, без которого он никто, строит человечеству пакости. Например, вводит правило, что очередь, в которой вы стоите, всегда движется медленнее соседних очередей. Однажды его вынуждают выбраться через потайной лаз в Брюссель. Но коли он без документов, а без документов – только узбеки, то власти высылают его в Узбекистан. Пользуясь случаем, его жена и дочь, о которых мир и не подозревает (знаменит, понятно, лишь его сын, которого младшая сестра сокращенно именует JC, что некоторые персонажи фильма интерпретируют как Жан-Клод Ван Дамм), начинают быстро исправлять ситуацию, творя счастье всем подряд. Зрительный зал во время просмотра пребывал в экстазе. Уверяют, будто после одного из сеансов была 40-минутная овация.
Появится ли этот фильм у нас? А Бог его знает. Ведь дураки, отвечающие у нас за культуру и нравственность, могут счесть его оскорблением чувств верующих. Хотя это просто веселая божественная комедия, а над суровым и несправедливым Господом-отцом умные люди издевались во все времена.
«Сын Саула»
Saul fia, режиссер Ласло Немеш, Венгрия
Фильм, получивший второй по значению приз Каннского жюри – Гран-при. Но вполне заслуживавший и первый, учитывая то, насколько субъективно жюри, возглавляемое братьями Коэнами, в этот раз распределило призы.
Фильм сделал 38-летний Ласло Немеш, работавший с классиком Бела Тарром. Венгерский холокост особенно страшен, ведь страна не сдавала евреев до последнего момента, и немцы вроде бы не собирались устраивать там Бабий Яр, поскольку рассчитывали использовать венгерских евреев на немецких заводах в конце 1944-го. Но их элементарно сгубили по дороге из-за отсутствия еды и пригодного для зимы транспорта. Об этом можно прочесть в романе Джонатана Литтелла «Благоволительницы». Но фильм не про это, а про венгерского еврея, узника Освенцима, которого взяли на работу в зондеркоманду, которая отправляет в газовые камеры, уничтожает трупы и следы преступлений. Фильм снят словно бы его глазами, построен на рваных крупных кадрах. В одном из убитых он узнает собственного сына, тело которого решает спасти, чтобы похоронить по закону Божьему. В каннской программе-2015 это очередной призрак – скорее всего, персонаж ошибается, принимая за сына кого-то другого, испытывая вину за то, что он – жив, а сын его – нет.
«Макбет»
Makbeth, режиссер Джастин Курзель, Великобритания-Франция
Вот уж конкурсная картина (показанная в программе последней), где призраков выше крыши. Ее, несмотря на двух суперзвезд в ролях четы Макбет - Майкла Фассбендера и Марион Котияр, мировая пресса тоже разгромила, хотя режиссеру-авcтралийцу Курзелю обещают светлое будущее. Но на мой взгляд, фильм опять же не столь плох, как о том толкуют. В последнее время Шекспир в англоязычном кино очень моден, но его стали осовременивать – появилось множество фильмов, где действие его трагедий перенесено в наши дни. В «Макбете» все по-честному. Поэтическое видение древней Шотландии в момент междоусобицы соседствует с натуралистически кровавыми боями и убийствами за право стать властителем страны. В конечном счете это фильм о политиках. О том, как у правителя в ситуации, когда он стремится удержать власть, а его полномочия не ограничены, едет крыша. Макбет был хорошим и честным воином. Но, оказавшись на троне, он превратился в негодяя, монстра, который не верит никому и готов ради обладания властью казнить всех, от лучших и верных друзей до жен и детей потенциальных конкурентов.
«Хроник»
Chronic, режиссер Мишель Франко, Мексика-Франция
Фильм считающегося одаренным мексиканского режиссера-сценариста Мишеля Франко, получившего из рук братьев Коэнов приз за лучший сценарий. Еще один актер из числа сверхталантливых, британец Тим Рот играет странного талантливого врача, который почему-то трудится не главой отделения в престижной клинике, а сиделкой при неизлечимо больных. Это еще один фильм каннской программы-2015 на ее фирменную тему, что такое смерть и как уходит время. Персонажа Тима Рота обвиняют в жутких вещах – в частности, в сексуальном домогательстве к одному из его последних клиентов. Это смешно: ему инкриминируют домогательство к немощному старику, которому осталось жить всего ничего. На самом деле герой Рота попросту пытался облегчить пациенту последние дни – в частности, разрешал смотреть обожаемое им порно. Персонаж Рота вообще идет на постоянный риск. Возможно, он тот самый известный по интернету Доктор Смерть. Он усыпляет тех своих подопечных, кому уже невмоготу, кто в отчаянии умоляет о гибели. Смелый неоднозначный фильм. С неожиданным, но логичным финалом: человек, присвоивший себе функцию Господа лишать людей жизни (тема, которая сатирически отыгрывается в «Новейшем завете»), становится жертвой случая.
«Горы могут отступить»
Mountains May Depart, режиссер Цзя Чжанке, Япония-Китай-Франция
Удивительно, но едва ли не основным производителем нового фильма Цзя Чжанке стала Япония – а именно студия «Офис Китано», во главе которой стоит великий и неповторимый любимец киноманов Такеси Китано, он же, как актер боевиков, Бит Такеси, он же создатель и комментатор дурацкой, но смешной программы о том, как люди ударяются ребрами о разные препятствия и потом падают в грязную жижу «Японские забавы» (так ее именуют на канале «2 х 2»).
45-летний Цзя Чжанке, создатель «Платформы», «Натюрморта» и «Прикосновения греха», возможно, лучший режиссер современного Китая, где лучших вообще-то много и даже такие мэтры, как Чжан Имоу и Чен Кайге, постепенно и невольно ушли в тень. Его новый фильм странный. В первые минут двадцать многие с него уходят, он напоминает дешевую мыльную оперу производства канала РТР, но большинство высидевших до финальных титров им восхищены. Еще один фильм на фирменную каннскую тему этого года о том, как легко уходит время и как трудно людям с ним совладать. Действие происходит в трех временах: накануне миллениума, в 2014-м и 2025-м. Это фильм о том, как даже такая серьезная нация, как китайцы, постепенно теряет ощущение родины (если эмигрируют), корней и родного языка. Но при этом ощущают подспудную тягу вернуться к корням. Я не поклонник картины, но проигнорировать ее было бы странно.
«1001 ночь»
Arabian Nights, режиссер Мигель Гомеш, Португалия- Франция-Германия-Швейцария
Еще один фильм из упомянутой демократической программы Канна «Двухнедельник режиссеров», вызвавший небывалый ажиотаж. Такой, что лично я, пробиваясь на него, шествовал по людским телам (в фигуральном смысле, понятное дело).
Гомеш – один из самых модных в среде продвинутых киноманов режиссеров современности. У нас он известен в избранных кругах прежде всего благодаря стилизованному под немое кино изысканному фильму 2012-го «Табу». То, что его «1001 ночь» не была отобрана в этот раз в основной конкурс Канна, породило негативную реакцию в мировом фейсбуке. Как же так: столь заведомо громкий фильм Гомеша – и не в конкурсе? Чего тогда вообще стоит каннский отбор?
Между тем легко понять, отчего фильм не отобрали. Прежде всего потому, что он неформатный. Во-первых, это не один фильм, а три: каждый длиной по два часа. Честно признаюсь, что я – причем с трудом – выдержал лишь первую серию. Во-вторых, он неряшливый: снят всего за год. Нельзя сделать 6-часовое кино для большого экрана за год – это подтвердит любой режиссер. Ясно, что сцены снимались спешно, что они элементарно недовыстроены. В-третьих, это не экранизация арабско-персидских сказок, как все ожидали, а политическое (нашедшее аналоги в арабских сказках и обнаряженное в древние восточные одежды) высказывание на тему о том, как МВФ, Всемирный банк и Евросоюз гнобили в последний год Португалию и особенно ее простой люд. Это не фильм, а политическая акция. Важная, но не вполне кино.
«Любовь»
Love, режиссер Гаспар Ноэ, Франция-Бразилия-Бельгия
Самый скандальный фильм фестиваля был показан вне конкурса. Родившийся в Аргентине, но давно работающий во Франции Гаспар Ноэ любит скандалы. А скандал гарантирует что? Побивающая рекорды демонстрация секса и жестокости, особенно облаченная в непривычную для публики форму. В начале 2000-х Канн эпатировала «Необратимость» Ноэ, действие которой развивалась от конца к началу, от кошмара, в который погрузилась жизнь супругов, к идиллии ранних романтических отношений. Супругов изобразили реальные на тот момент муж и жена Венсан Кассель и Моника Белуччи. Центральная сцена фильма – садистского изнасилования, а затем изуверского избиения красавицы Белуччи случайным маньяком – шокировала всех. Считается, что стресс, вызванный съемками этого фильма, стал одной из причин распада звездного брака Венсана с Моникой.
Теперь Ноэ сделал мелодраму «Любовь», которую в Канне решились продемонстрировать лишь на специальном полуночном сеансе. По структуре и идеям фильм напоминает «Необратимость». Герой – обитающий в Париже американский режиссер – раскручивает воспоминания вспять, пытаясь понять, почему он расстался с девушкой, которую по-настоящему любил, и женился совсем на другой. Многие любовные сцены при этом – чистое порно. Но скандальным фильм делает даже не это (порноэпизоды не новость для арт-хауса), а то, что фильм снят в формате 3D. Легко догадаться, что он предоставляет для артистической порнографии дополнительные возможности.
Легко догадаться и о том, что такой фильм не мог не расколоть аудиторию. На сеансе для прессы многие возмущенно кричали «бу-у!». На ночном сеансе фильму, по слухам, наоборот, устроили овацию. Одни считают, что Ноэ сумел показать любовь, в которую веришь. Другие – что фильм переполнен наивным режиссерским самолюбованием. Мое отношение к фильму – нейтральное. Хотите по-настоящему погрузиться в парадоксы любви и секса – см. «Антихриста» и «Нимфоманку» Ларса фон Триера.
Чья смелость действительно восхищает после просмотра – смелость продюсеров. Во Франции-то фильм найдет свои кинотеатры: синефильская страна уважает свободу высказывания интеллектуалов вообще и режиссеров в частности. Там даже «Порнократия» Катрин Брейя с порностаром Рокко Сиффреди в главной мужской роли побывала в открытом прокате. Но вот с другими странами и, в частности, с Америкой у фильма могут возникнуть проблемы. А потраченные на съемки евро отбивать-то надо.
В России фильм, насколько понимаю, и не рискуют покупать. У нас ведь, как и в былые времена СССР, секса опять нет. У нас дети рождаются сами по себе в специальных комнатах матери и ребенка под контролем церкви и казаков.
«Сокровище»
Comoara, режиссер Корнелиу Порумбойю, программа «Особый взгляд»
Новый фильм одного из лидеров так называемой румынской новой волны Корнелиу Порумбойю, создателя таких известных фестивальных лент, как «12:08 к востоку от Бухареста» и «Полицейский, имя прилагательное», получил от жюри второй по значимости каннской программы «Особый взгляд» приз со столь же особой формулировкой «За особый талант» (не припомню, чтобы такая когда-нибудь звучала на каких-либо кинофестивалях). Молодцы эти ребята из жюри – их, кстати, возглавляла не кто-нибудь, а Изабелла Росселлини, дочь Ингрид Бергман, лицо которой (в связи со столетием со дня рождения) украшало в этот раз каннскую афишу. Румынов надо поощрять – они снимают и, судя по всему, будут снимать хорошее кино. И благодаря не только своим особым талантам, но и поддержке государства, которое, в отличие от нашего, поощряет не угодное начальству, а настоящее кино – адресую к интервью с Порумбойю, которая сделала на сайте журнала «Сеанс» замечательный кинокритик Мария Кувшинова.
Что до самого фильма, то некоторым он кажется «облегченным вариантом Порумбойю». Но этот фильм о поисках сокровищ, якобы спрятанных в одном из деревенских домов до коммунистической национализации, наполнен фирменной для Порумбойю социальной сатирой и психологическими парадоксами. Детективная интрига с развязкой, которую выдавать нельзя, к фильму прилагается. Занятно, что сценарий родился после реальных – и безуспешных – поисков подобных сокровищ, в который Порумбойю помогал своему знакомому (оказывается, Румыния переполнена легендами о кладах, зарытых дедушками, ведь коммунизм приперся туда намного позже, чем к нам – у нас последняя такая легенда была отыграна еще в «12 стульях»), и в фильме сыграли многие подлинные участники тех событий.
«Кладбище великолепия»
Rak Ti Khon Kaen, режиссер Апичатпонг Вирасетакун, Великобритания-Таиланд-Франция-Германия-Малайзия-Южная Корея-Мексика-США
На закуску – новейший фильм режиссера, которого никак нельзя было проигнорировать. Дело не только в том, что всего несколько лет назад среди кинокритиков мира было модно проверять друг друга на профессиональную вшивость, спрашивая, способен ли собеседник мгновенно и без запинки произнести имя этого режиссера (считалось, что в мире есть два самых сложных имени: у Апичатпонга Вирасетакуна – при этом он по-латински пишется как Вирасетакул, и исландского вулкана Эйяфьядлайёкюдля, который своим извержением приостановил авиаполеты над Западной Европой). Дело в том, что когда в 2010-м Вирасетакун покорил каннское жюри своим фильмом с не менее немыслимым названием «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни», где среди активно действующих и общающихся между собой персонажей – актуальный для Канна-2015 призрак, Апичатпонга признали чуть ли не самым выдающимся и перспективным режиссером XXI столетия.
Но поскольку фильм не собрал потом в мировом прокате даже того, что добывают в течение месяца на паперти бомжи Собора Парижской Богоматери, киномир в Вирасетакуне как-то разочаровался. Итог: он сделал сейчас картину, которая могла бы громко прозвучать в основном каннском конкурсе. Но ее допустили лишь до «Особого взгляда», жюри которого, в отличие от фильма Порумбойю, на нее не среагировало. Тем не менее обратите внимание, какое количество стран вложило средства в новую работу Вирасетакуна.
Трактовать фильм не стану, поскольку пасую перед философией и религией отдельных стран Юго-Восточной Азии, уверенных, что людской мир реально сосуществует с ирреальным, миром духов и призраков. Говорить, что это особый мир Вирасетакуна не вполне верно. Это мир, в котором он обитает. Это мир, в который он верит с детства. Действие происходит в госпитале для солдат, подстреленных специфической болезнью, – они постоянно спят, а если приходят в сознание, то тут же засыпают вновь. Чтобы разрешить загадку сна, женщина-волонтер призывает на помощь медиума, который проникает в подсознание ее пациента, с которым она успевает поговорить и даже погулять, пока тот временно бодрствует.
Причина оказывается очень по-тайски простой. Я не иронизирую. Госпиталь обустроили над кладбищем древних воинов и их королей. И те все еще продолжают сражаться, черпая силы и энергию из сна современных солдат.
Не говорите мне, что это ерунда. Это принципиально иное мышление. Многим европейцам фильм нравится.