«Надо было Путина сделать главным художником Русского павильона» — о биеннале в Венеции
Фактически Россия только что проиграла чемпионат мира по искусству. Будь я министром культуры, уволил бы к черту всех ответственных, увидев такой Русский павильон.
Современного, насмотренного, забитого информацией человека задержать даже на пять минут в одном месте — это надо умудриться. Вот немцы смогли: их павильон — это торжество инсталляции. На час, на полчаса — кто сколько выдержит, — но они хватали зрителя за душу и перебрасывали его в другой мир. За это им и дали главный приз. А в Русский павильон мы никаких очередей и не видели. Большинство проходили мимо, потому что понимали или слышали, что в Русском — фигня, как обычно. От русских никто ничего не ждет.
Как была при Совке вата, так и осталась. Ладно еще внутри страны вата — плитки, тротуары, пробки, пятиэтажки — черт с ним, все всё понимают. Но там-то зачем это всё? Вы думаете, это кому-нибудь интересно? Мир живет вообще другими идеями.
«Все боятся русских хакеров — хакните американский павильон»
Хорошо, вы не хотите жить как остальной мир. Хотите показать Западу кузькину мать. Так покажите! Забейте гвоздь в гроб Дэмиена Херста: выкопайте пару трупов из Кремлевской стены, пускай они всем расскажут, как жить, — вызовите ад из подземелья или поставьте священников, пусть поют на весь Джардини. Но сделайте хоть что-то! Столько мозгов в стране — объедините математиков с биологами, художников с кинорежиссерами. Все боятся русских хакеров — хакните американский павильон. Хотите православие и ценности нести миру — так несите. Не важно даже, о чем будет высказывание. Хоть плиткой своей уложите всю Сан-Марко, чтобы вся Венеция гудела: «Приехали эти русские со своей плиткой». Что-нибудь сделайте, что запомнится. Не делайте никому не нужную безликую муть. В гигантскую выставку Дэмиена Херста вложено под сто миллионов долларов, а если продать все работы, прибыль будет под миллиард. А вы тратите миллиарды долларов на какую-то Russia Today. Потратьте здесь хоть немного, выиграйте идейно.
Давайте хоть кого-то взбудоражим — но нет, такой задачи в принципе не ставится. Наши кураторы об одном думают: лишь бы им пинка под зад не дали, заделаем оливьешку, смешаем героическое с модненьким, глядишь, что и получится. Вы кого боитесь, Путина или Мединского? Так Путин вам наоборот скажет: «Я что, за вас еще и павильон должен делать?» Надо было Путина сделать главным художником Русского павильона. Все оглядываются на государство, ну так пусть государство тогда вдарит как следует. Импотенция — вот состояние российского общества и госкураторства, и-м-п-о-т-е-н-ц-и-я.
«Посмотрели, как в мире люди живут, и вернулись в нашу деревеньку»
Биеннале проехали — в июне все едут на «Документу», а после еще и на «Арт Базель». Цирк современного искусства разъезжает по миру! Художники, коллекционеры, галеристы гудят, все обсуждают сделки, цены, тенденции. А русские бизнесмены искусство покупать боятся: «Ну я куплю, дома повешу, потом ко мне кто-нибудь из приятелей-чиновников придет в гости, скажет: «Ты что, этих упырей поддерживаешь, ты что, за Pussy Riot?» Оно мне надо? Я лучше просто в Венецию съезжу посмотрю, потусуюсь». Вот наш народ все больше и тусуется. Но на этом празднике жизни мы сидим на обочине. Посмотрели, как в мире люди живут, и вернулись в нашу деревеньку.
Понятно, мы кое-как у себя в селе крутимся — аукционы, галереи, художники — на хлеб с маслом хватает. Но вообще-то круто же не только в своем околотке сидеть, а взять и выехать на большую дорогу: потрындеть там, да и поторговать с соседями выгодно. Но нам оно не надо. Напились просекко и дальше будем дрова колоть.
Российский павильон на Венецианской биеннале
Работы Григория Брускина, дуэта Recycle Group и видео Саши Пироговой в сопровождении работ композиторов Дмитрия Курляндского, Петра Айду и Константина Дудакова-Кашуро. Музыкальный перформанс Дмитрия Курляндского Commedia delle Arti звучит со стен павильона в саду Джардини.
Национальный павильон Германии
Художник Анне Имхоф вышла получать своего «Золотого льва», награду за лучший национальный павильон на биеннале, вместе с куратором проекта Сюзанн Пфеффер, директором кассельского музея Фридерицианум. Президент жюри биеннале Мануэль Борья-Виллель назвал работу Имхоф «сильной и будоражащей инсталляцией, которая задает животрепещущие вопросы о нашем времени». «Фауст» Имхоф — тревожный перформанс с танцами, стихийным пением, рисованием, письмом в стерильно-белом, то ли больничном, то ли тюремном пространстве павильона Германии. Люди на крыше, полицейская охрана и доберманы в клетках перед павильоном создавали ощущение тревожной агрессии и одновременно творчества, словно зрители присутствовали при сцене нападения зомби на художественную школу. Сам автор определяет «Фауста» как высказывание на тему неповиновения и гордости. Художник задевает болезненное прошлое и взывает к счастливому будущему, уповая на благородство помыслов, гендерное равенство и гордость женщины.
Павильон Великобритании
Скульптор Филлида Барлоу создала громоздкие, несоразмерные объекты черно-серых отталкивающих тонов, которые буквально давят на зрителей павильона, заставляя их протискиваться тонким ручейком сквозь циклопические колонны и булыжники. Особенно неприятно замечать, что то, что так тебя притесняет и вытесняет, выполнено из мешковины, пустое внутри и, по сути, невыносимо легко и хрупко.
Павильон США
Американский художник Марк Брэдфорд создавал свой проект на протяжении шести лет, сотрудничая с Rio Terà dei Pensieri, неправительственной венецианской организацией, помогающей заключенным и освобожденным адаптироваться к жизни. Так появилась большая скульптурная композиция и видеоинсталляция.
Французский павильон
Художник Ксавье Вейан воссоздал «Мерцбау» Курта Швиттерса, назвав ее Studio Venezia. Швиттерс, художник и поэт довоенной Германии, близкий дадаизму, друг Эль Лисицкого, создавал искусство из подручных материалов, найденных по случаю предметов — merz. «Все, что я нахаркаю, все это будет искусство, ибо я — художник», — объяснял Швиттерс. Свой трехэтажный дом он превратил в произведение искусства с «Гротом любви», «Кафедрой эротики» и «Залом Гете», где повсюду звучала музыка. Ксавье Вейан повторяет швиттеровскую архитектуру, наполняя пространство музыкой. Во французском павильоне поют под аккомпанемент рояля, ударных, струнной секции. Поочередно в каждой из пяти музыкальных зон идет концерт.
Павильон Японии
Такахиро Ивасаки сделал дворцы и пагоды из дерева, на которые можно смотреть лежа на полу или сверху, — двойные абсолютно симметричные конструкции, будто отражающиеся в воде. Проект так и называется: «Перевернитесь вверх ногами, это лес».
Павильон Нигерии
Нигерия впервые в истории своей страны открыла национальный павильон. Среди работ — скульптурная группа Пежу Алатиза, изображающая играющих африканских девочек-эльфов под фонограмму детского смеха и шума, — история о 10-летней горничной из Лагоса, которая мечтает выйти поиграть с другими детьми.