В 2011 году США и Франция переоценили готовность Сирии к демократии.
Сцены с отчаявшимися беженцами, прорывающимися через колючую проволоку и раздраженных пограничников, напомнили о самых мрачных десятилетиях в истории Европы. Они напомнили и о том, что Европа никогда не сможет быть «единой, свободной и мирной», если такими же не станут ее соседи на Ближнем Востоке. Тем не менее осуждать те европейские страны, которые отказались принять беженцев, не совсем справедливо.
Беженцы — это естественное следствие большинства войн. Но что вызывает войны? Нередко борьба за смену жестоких правящих режимов, которые не хотят сдаваться без боя.
Нигде это не проявилось так отчетливо, как в Сирии. Президент Башар Асад с его узкой опорой на алавитское меньшинство многие годы осуществлял жестокую диктатуру. Он не провел ни одной из требовавшихся демократических реформ и не допустил к важным государственным постам представителей иных исламских течений.
Фактически режим Башара Асада явился продолжением режима его отца Хафеза Асада. Методы правления Асада-отца были, пожалуй, более жестокими, чем Асада-сына. Это могут засвидетельствовать те, кто выжил после штурма правительственными войсками города Хамы в феврале 1982 года при подавлении восстания, организованного «Братьями-мусульманами».
На протяжении десятилетий Хафез Асад прилагал массу усилий, чтобы железной рукой искоренить исламистское сопротивление. Светская идеология партии «Баас», которой он руководствовался, стремилась сгладить различия между общинами Сирии, особенно между суннитами и племенами, исповедующими алавитскую версию шиизма.
Однако в 2003 году возглавляемая США коалиция свергла еще одного баасистского диктатора — Саддама Хусейна. Тем самым она подлила масла в ослабевший было огонь 1300-летней вражды между суннитами и шиитами. Суннитское меньшинство Ирака, долгое время доминировавшее в правительстве Саддама, уступило власть шиитскому большинству, которое своими действиями очень скоро вызвало ожесточенное сопротивление центральному правительству. После того как был демонтирован баасизм Саддама, казавшийся многим прикрытием для правления суннитского меньшинства, шиитские лидеры Ирака мало что сделали, чтобы смягчить этот удар для суннитов.
Разумеется, это не осталось незамеченным в других странах региона. На Ближнем Востоке подготовлена почва для взаимных обвинений, и те, кто винит США в разжигании шиито-суннитского конфликта, видимо, не в состоянии понять объективных предпосылок и циклического характера этого явления.
Тем не менее Соединенные Штаты сыграли важную роль в сирийской драме. В июле 2011 года США и Франция направили своих послов в Хаму — то самое место, где в 1982 году устроил кровопролитие Хафез Асад и где сохранилась вражда к правительству Сирии. Целью визита был призыв к местной оппозиции — в то время еще мирному мусульманскому братству — объединиться против режима. После этой акции, которая представляла собой кульминацию усилий, направленных на смену режима в Сирии, любые перспективы переговоров с Асадом были упущены.
Американские и французские лидеры ошиблись, приняв тучи, собравшиеся над Сирией после «арабской весны», за первые признаки готовности страны к демократии. Сплочения оппозиции и свержения правительства, казалось, будет достаточно для преобразования всего сирийского государства.
Прусский военный теоретик Карл фон Клаузевиц однажды назвал войну нешуточным средством для достижения серьезных целей. То же самое можно сказать и о политике смены режима — об этом свидетельствует и пагубное состояние сегодняшней Сирии, и миллионы беженцев в Иордании, Ливане, Турции и Западной Европе.
Несомненно, режим Асада несет большую часть ответственности за нынешнюю ситуацию в стране. Но, как оказалось, жесткие требования по смене режима, выдвинутые в 2011 году, привели в итоге к необходимости выбора между Асадом и экстремистскими суннитскими террористическими организациями. Надо признать, что требования эти были не совсем продуманы, если не сказать больше. Следовало обратить большее внимание на то, что Асад и его окружение не демонстрировали вообще никаких признаков того, что они готовы уйти.
Как и сирийские беженцы, рискующие всем ради шанса на мирную жизнь, те, кто выступал за смену режима четыре года назад, должны серьезно задуматься о своем выборе. И сегодня, вместо того чтобы присоединяться к хору критики в адрес таких стран, как Венгрия и Сербия, которые озабочены своими внутренними проблемами и не сыграли никакой роли в разжигании войны, они должны взять на себя больше ответственности за оказание помощи беженцам. И они же должны помочь созданию инклюзивных политических структур, способных помочь закончить ужасную гражданскую войну в Сирии.
© Project Syndicate