Университет в городе всегда больше чем здание или квартал. Он часть истории города, часто предмет его особой гордости, место работы великих ученых и рождения идей и концепций. В Европе возникавшие при монастырях средневековые университеты были составной частью городов с их ремесленными гильдиями, клерикальными и общественными пространствами. В XVIII веке в кампусах американских университетов воплотилось идеальное представление об «академической деревне», где, в соответствии с концепцией одного из авторов американской конституции Томаса Джефферсона, в отдалении от городской суеты можно было посвятить себя науке. Тогда же появилось слово «кампус» — впервые так был назван городок Принстонского университета. Кстати, Джефферсон считал спроектированный им Университет Виргинии одним из главных своих достижений.
Академическая замкнутость всегда делала университет соблазнительным объектом для урбанистических экспериментов. Неизменной оставалась дилемма между концепциями «академической деревни» и «городского университета». Надо ли изолировать университеты или же, наоборот, максимально интегрировать их в городскую среду?
В отличие от Европы и Америки российские университеты формировались вне религиозной идеологии, поэтому их архитектурный облик всегда носил светский характер. Его прообразом стал не монастырь, а скорее дворец. Сами же университеты были плотно интегрированы в городскую среду — взять хотя бы «образовательную ось» от здания Московского университета на Моховой до Новодевичьего монастыря, на которой находились гимназии, библиотеки, университетские музеи и клиники. А «академические деревни» появились уже в советское время в модернистском облике академгородков.
Переосмысление идеологии и задач образования в последнее десятилетие вылилось в бум строительства университетских кампусов в чистом поле, с нуля. Бизнес-школа и университет в Сколково, Дальневосточный федеральный университет на острове Русский, кампусы МИСиС, университетов в Петербурге и Казани представляют образ современного университета. В этом видении мы оказываемся ближе к своим соседям из развивающихся стран, которые строят утопичные «академические деревни» с привлечением звездных архитекторов. Тем временем западные университеты, наоборот, решают проблему развития в плотной городской среде, жители которой с осторожностью относятся к новым девелоперским проектам.
Университет в городе
Кембридж, Великобритания
Один из старейших европейских университетов, основанный в 1209 году Кембридж и сегодня входит в число самых престижных высших учебных заведений мира (5-е место в Шанхайском рейтинге ARWU за 2014 год) и считается очень привлекательным местом для жизни и ведения бизнеса. Будучи по структуре типичным средневековым университетом, Кембридж разрастался вместе с одноименным городом, опутывая его улицы сетью колледжей и кафедр. Сегодня студенты составляют около 20% 120-тысячного населения города.
С 2003 года университет работает над девелоперским проектом стоимостью £1 млрд, который предусматривает строительство на северо-западе Кембриджа новых исследовательских лабораторий, жилья для профессоров и аспирантов, образовательной и социальной инфраструктуры. Еще £1 млрд субсидирует правительство Великобритании на строительство новой железнодорожной станции, дорог и жилья. Казначейство ожидает вернуть эти инвестиции в девятикратном объеме. Как заявил в начале 2014-го премьер-министр Дэвид Кэмерон, новый Кембридж — один из ключевых проектов в британской экономике после кризиса.
Этот уникальный даже по британским меркам девелоперский проект стал возможен благодаря тому, что Кембридж — самый богатый университет не только Великобритании, но и всей Европы. Эндаумент университета в 2013 году составил около £4,9 млрд (для сравнения: эндаумент Оксфорда, вечного конкурента Кембриджа, меньше на £1 млрд), а операционный бюджет — £1,44 млрд.
В основе финансового успеха университета не только исключительный предпринимательский дух Кембриджа: с момента создания первых колледжей бежавшими из Оксфорда монахами здесь были созданы десятки предприятий, среди которых и первое университетское издательство (Cambridge University Press). С 1960-х годов здесь сложилась настолько уникальная среда для развития венчурного бизнеса, что она получила название «кембриджский феномен». Именно в университете Кембриджа впервые поняли, как важно помогать ученым в коммерциализации их идей и развивать инфраструктуру венчурного предпринимательства. Благодаря этому сегодня вокруг университета сформировался кластер, в который входят около 1000 технологических и биологических компаний и 1400 сервисных организаций, создающих более 40 000 рабочих мест. Неудивительно, что фармацевтический гигант Astra Zeneca готов инвестировать £330 млн, чтобы построить в Кембридже глобальный исследовательский центр.
Однако главная опасность экстенсивного развития — сохранение атмосферы небольшого университетского городка, столь ценного для постоянного общения студентов, преподавателей, инноваторов, бизнес-ангелов. Уже сейчас в Кембридж ежегодно приезжают более 4 млн туристов. Отношения между университетом и местными жителями никогда не были гладкими и стали исправляться только в последние десятилетия, когда университет стал вкладываться в городскую инфраструктуру.
Студенты и жители
Колумбийский университет, США
Как показывает опыт подобных проектов в Европе и Америке, именно страхи и протесты местных жителей становятся камнем преткновения в их реализации. Проект развития Колумбийского университета в Нью-Йорке с момента его анонсирования в 2004 году стал предметом широкой публичной дискуссии. Колумбийский университет расположен в центре густонаселенного Манхэттена, поэтому на студента здесь приходится в два раза меньше площади, чем в Гарварде. Однако проект расширения университета на северо-запад острова, в неблагополучные районы Гарлема, поднял вопрос, является ли общественным благом такая реконструкция и не пострадают ли местные сообщества от экспансии университета.
Утвержденный городскими властями мастер-план Manhattanville (по названию района Манхэттена, подлежащего реновации) предусматривает строительство на территории 6,8 га 15 новых зданий, включая бизнес-школу, школу искусств, институт международных отношений, большой арт-центр и центр конференций, исследовательские институты, коммерческую недвижимость. Важная часть проекта — благоустройство прилегающих улиц, которые соединят Западный Гарлем с набережной реки Гудзон.
Стоимость кампуса мечты для Колумбийского университета была оценена в $6,8 млрд. К созданию Manhattanville были привлечены лучшие архитекторы: планировочные решения разрабатывались бюро SOM и Ренцо Пиано, он же работал над зданием Института нейробиологии и поведения им. Мортимера Б. Цукермана (The Mortimer B. Zuckerman Mind Brain Behavior Institute), а медицинский институт и бизнес-школу спроектировала мастерская Diller Scofifio + Renfro (победители конкурса на проект парка Зарядье в Москве). Возможно, именно футуристические архитектурные образы строящихся зданий вызывают настороженность у жителей Нью-Йорка. Многочисленные общественные обсуждения, обещанные университетом инвестиции в социальную инфраструктуру, десятки миллионов долларов, направленные на программы поддержки местных сообществ, образцово-показательная (особенно по российским меркам) политика выкупа земли и собственности у бывших владельцев по рыночной цене, признание проекта одним из самых экологичных в стране — ничто не могло предотвратить критику в прессе и блогах, многочисленные судебные иски и протесты, к которым, как ни абсурдно, зачастую присоединяются и студенты.
Однако проект не останавливается. Ежемесячно на сайте проекта публикуется открытый отчет о расходовании средств и ходе строительства. Первое здание нового кампуса — Институт нейробиологии и поведения — планируется открыть в 2016 году.
Образ будущего
Сингапурский университет технологий и дизайна
Не связанные историческими и социальными ограничениями, развивающиеся страны выбирают стратегию создания университетов, устремленных в будущее — по своей концепции, архитектуре, технологиям. Университет должен стать и центром фундаментальных знаний, и фабрикой инноваций.
Пример — Сингапурский университет технологий и дизайна (The Singapore University of Technology and Design, SUDT). Четвертый университет, основанный в Сингапуре в 2009 году, быстро стал первым по значимости и престижу и в 2012 году принял на обучение первых студентов.
Создание университета финансируется правительством, которое регулярно перечисляет гранты в специально созданный эндаумент — нечастая практика в Азии. Программа университета разработана в сотрудничестве с Массачусетским технологическим институтом (MIT) и Чжэцзянским университетом науки и технологий. Четыре направления обучения, по мнению разработчиков, должны стать драйверами инноваций и экономического развития: архитектура и экодизайн, разработка продуктов, инженерные системы и проектирование, технологии и проектирование информационных систем.
В 2015 году университет планирует открыть двери нового кампуса, расположенного между международным аэропортом Чанги и крупнейшим в Сингапуре бизнес-парком. Центральную часть кампуса спроектировало известное голландское архитектурное бюро UNStudiо (архитекторы Бен ван Беркель и Катрин Боос) совместно с сингапурской компанией DP Architects и инженерами компании Arup.
В основе проекта кампуса — идея открытого пространства для постоянных междисциплинарных коммуникаций, одинаково удобного для преподавателей и студентов. Все пространства университета соединены по горизонтали, вертикали и диагонали — переходами, лифтами, эскалаторами. Размещенный на территории 76 846 кв. м университет воплощает открытую идеологию проекта: абсолютная связанность всех зданий, трансформируемость образовательных пространств, пространственное соединение публичной и академической программ, максимальное использование естественного освещения и вентиляции, вертикальное озеленение, доступность академического городка.
Проекты, подобные Сингапурскому университету технологий и дизайна или Институту науки и технологий Маасдар, построенному в Абу-Даби по проекту Нормана Фостера в сотрудничестве с тем же MIT, очевидно, вдохновляли идеологов иннограда Сколково. Но, как это часто бывает, российская реальность жестко ограничивает футуристические мечты. Возможно, решение проблем интеграции классических университетов, таких как МГУ или ВШЭ, в городские пространства может оказаться не менее интересным, чем создание утопичной «академической деревни».