настал черед борьбы за свободу от сетей.
Капитализация Facebook достигла $70 млрд, в этой сети зарегистрировалось уже 700 млн человек, и нет никаких сомнений, что эта социальная общность обгонит по численности населения Индию и Китай. За счет Индии и Китая.
Уже сейчас можно считать Facebook прямым и побеждающим конкурентом Организации объединенных наций: налицо и объединение, и нации. А скоро они сравняются и в количественном отношении, причем на микроуровне, что важно, поскольку большая часть населения земли не знает о том, кто такой начальник земного шара, секретарь ООН Пан Ги Мун и чем его организация занимается. В отличие от Facebook. Осталось только прикрутить к сети «фичу» в виде мирового правительства, и тогда можно будет наконец-то зажить единым человечьим общежитием, как мечтали авторы всех утопий последних двух тысяч лет. Но это, как водится, не получается.
За последние несколько месяцев в США отток активных пользователей Facebook составил 5 млн. Это молодая аудитория, которая, по идее, в социальных сетях проводит больше времени, чем в обычной офлайновой жизни, и отток связан с тем, что качество публичности, которое прокламирует Facebook, слишком высокое. Многие называют одной из причин проблему родителей и детей — как жить с аккаунтами внутри одной семьи? Френдить друг друга или игнорировать?
Интернет, который начинался как симбиоз открытости и одновременно кастовости, в случае с Facebook в буквальном смысле стал зеркалом общества, причем глобальным. И это достижение постепенно становится его проблемой.
Идея традиционных медиа об обществе и светской жизни была сформулирована то ли Мердоком, то ли одним из его коллег: пипл лайк ту рид эбаут пипл. Людям интересно про людей. Особенно про знаменитых, чтобы знать, что кто-то «мал, как мы, мерзок, как мы» и т. п. Социальные сети поставляют на эту тему материал такой убедительной силы, что этот лайк стремительно меняется на дислайк. Героям Байрона или Пушкина приходилось долго жить и мыслить, чтобы начать презирать людей, — пользователю социальной сети для этого достаточно пробыть максимум сутки в онлайне. Даже самые обаятельные люди обязательно покажут себя с какой-то самой неприятной стороны.
И это разрушительное знание, разрушительное именно в силу своей будничности, необязательности, случайности. Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется. За идеалы хотя бы можно жить и умирать, а тут приходится расплачиваться за лайки и случайные комментарии. Понятно, что в любой сфере надо быть последовательным — воспитывая детей, высказываясь публично, нужно говорить одно и то же.
Мой приятель с ужасом сообщает, что его двенадцатилетний сын зафрендил его в Facebook. Приятель не писал там о своих внебрачных связях, не вывешивал фотографии с корпоративных пьянок, не выражался на тему гомосексуализма, да и вообще особо не выражался. Но он воспринимает этот социальный коннект как нарушение своей свободы. Что в данном контексте является свободой? Это собственная территория, которой у современного человека остается все меньше, — ванная, туалет, несколько кубических сантиметров внутри черепной коробки. Жизнь вообще состоит из постепенного лишения территорий свободы — работа, брак, семья отъедают от частного пространства свои куски.
Аналитики спрашивают, куда утекает аудитория. Утекает она в то место, что называется тайной свободой. И это вполне в западной традиции. Хотя, конечно, с геополитической точки зрения утекать такими темпами из Facebook недальновидно. Через пять лет он будет наполовину состоять из китайцев. И они уж придумают, как сделать на этой базе мировое правительство.