Юрий Лужков: «Лена сейчас отвечает за всё. А я отвечаю за сельское хозяйство!»

С Еленой мы познакомились в конце 1980-х. Мне поручили возглавить Комиссию по кооперативной индивидуальной трудовой деятельности. В помощь выделили группу молодых людей из Института экономических проблем Москвы. В этой группе и была моя будущая жена. Она довольно быстро выделилась глубоким знанием темы, умением решать вопросы, разбирать сложные ситуации. Но ни о каких эмоциях и речи быть не могло.

Симпатии или антипатии — в работе вещь опасная. Личное общение у нас началось только спустя несколько лет.

В чем секрет успешного брака? Любовь и взаимное уважение. И не мешать друг другу. Меня до сих пор восхищает неординарность моей жены. Она всегда, даже в случаях острых, находит нестандартные решения. Да, я и сейчас часто говорю жене о любви. Хотя мы вместе … скоро будет четверть века! Как я ей в этом признался? При личной встрече (смеется). У нас с Еленой не было проблем с пониманием того, к чему идет наш роман.

Лет 15 назад мне делали операцию. Я просыпаюсь после наркоза и не знаю почему (а я не так уж хорошо знаю английский язык), находясь еще в полном тумане, сразу спрашиваю: «Вэр из май вайф?» Врачи были сильно удивлены (cмеется)!

Мы никогда не конкурировали. Бывает, что спорим. Но до конфликта дело никогда не доходит. Семья — это не бизнес, здесь надо уметь взаимно уступать.

Неприятности нас только сближали. Еще до своей «странной» отставки я однажды получил «сигнал» о том, что должен написать заявление об уходе с поста мэра из-за высказывания в пользу возврата выборности глав регионов. Я собрал семью и сообщил, что у меня есть два пути — смолчать или действовать. Елена и обе дочери тут же сказали: «Пиши заявление!» Я был очень горд, что мы воспитали таких детей.

Конечно, Лена переживала из-за моей отставки. В основном из-за несправедливости и необоснованности. Но она сказала мне: «Я за тебя не боюсь, потому что твой характер такой несносный, что ты обязательно найдешь себе занятие». И оказалась права.

Взаимное влияние мужа и жены — это абсолютно естественно. Но мы очень уважительно относимся к самостоятельности друг друга. Нет, она не давала мне советов, пока я работал мэром. Здесь было четкое правило: я не вмешиваюсь в ее дела, она не вмешивается в мои решения. Вот и сейчас Елена развивает свой бизнес в Европе, а я пашу на комбайне под Калининградом.

Лена вообще сейчас отвечает за все, а я отвечаю за сельское хозяйство!

Ну а если говорить серьезно, для меня самое главное — не стать классическим пенсионером.

Что касается домашнего хозяйства, то и здесь я никак не влияю. Вполне сознательно передал домашние дела в ее зону ответственности (смеется). Как должен одеваться муж или, скажем, моменты, связанные с культурой быта, — все это прерогатива Елены. В этом плане я очень счастлив, ведь она делает это со вкусом.

Обычно Лена говорит, что я ее научил безумной работоспособности. А она меня научила быть более радикальным по отношению к несправедливости. Более жестко реагировать на необъективность и непорядочность. Еще я убедил Елену в своей философии в отношениях с детьми.

Я считаю, нужно предоставлять детям возможность делать свои ошибки, не уберегать их искусственно и ни в коем случае ничего не навязывать.

Потому что эта философия — философия опыта. Ребенок обретает тот бесценный опыт, который дает ему возможность не повторять ошибок.

В противном случае, если дети реализуют мамины или папины установки, то опыт к ним приходит позже или не приходит вообще.

Сегодня мы постоянно куда-то стремимся, куда-то летим. Елена разрывается между своими проектами, я часто за рулем, на комбайне, на пасеке... Покой нам только снится!

Мы живем в России, но много времени приходится бывать в поездках. У Елены мама постоянно живет в Москве, а дети учатся: одна в Нью-Йорке, другая в Лондоне, и мы стремимся почаще бывать вместе с ними, особенно мама, — это же девочки!