Почему съемки в фильме «Последнее танго в Париже» навсегда травмировали Марию Шнайдер
19-летняя актриса Мария Шнайдер (Анамария Вартоломеи) соглашается сняться в новом фильме режиссера-провокатора Бернардо Бертолуччи. Девушке предстоит делить съемочную площадку с американской суперзвездой Марлоном Брандо (Мэтт Диллон), с которым у нее будет большое количество эротических сцен. Мария верит, что участие в смелом проекте принесет свои плоды. То, что представляется актрисе серьезным стартом в карьере, оказывается началом бесконечного ада. На съемках Бертолуччи добавляет в фильм жестокий эпизод, которого не было в сценарии, но предупреждает об этом только Брандо. Шнайдер глубоко травмировал этот эпизод, а ее жизнь из-за скандального фильма разделяется на «до» и «после». Депрессия, зависимости, проблемы с карьерой и беспрерывный поток осуждения за откровенную роль становятся тяжелейшим испытанием для Марии, и актриса не уверена, что сможет все это выдержать.
Жизнь Марии Шнайдер до и после «Последнего танго в Париже»
Мария Шнайдер была внебрачным ребенком фотомодели немецко-румынского происхождения Мари-Кристин Шнайдер и известного французского актера Даниэля Желена. Детство Марии омрачали натянутые отношения с матерью, которая всегда была холодна и безразлична к дочери. Шнайдер росла в небольшом городке на границе с Германией, но в 15 лет ушла из дома и отправилась в Париж, чтобы разыскать биологического отца. Общение Марии с Даниэлем Желеном, у которого была другая семья, носило деструктивный характер. Новообретенный отец водил несовершеннолетнюю девушку в ночные клубы, познакомил с наркотиками и никогда не заботился о ней, как о дочери.
Мария цеплялась за любую возможность сближения с непутевым родителем. Она проводила много времени на съемочных площадках и естественным образам вошла в кинематографическую среду. На экране Шнайдер дебютировала благодаря покровительству сердобольной Брижит Бардо. Актриса, которая снималась с Даниэлем Желеном в нескольких фильмах, прониклась сочувствием к неприкаянной Марии, предоставила девочке комнату в собственном доме и помогла ей найти агента. Юная Шнайдер называла Бардо своей матерью.
Поначалу Мария играла в массовке. Свою первую небольшую роль она получила в драме «Рождественская елка» (1969) Теренса Янга, а затем сыграла в мелодраме Роже Каана «Мэдли» (1970) с Аленом Делоном, который во всем поддерживал начинающую актрису и в некотором смысле заменял той отца.
До съемок в эротической драме «Последнее танго в Париже» (1972) Мария появилась в шести фильмах, но оставалась неизвестной. Роль в фильме Бернардо Бертолуччи принесла ей всеобщее внимание — и разрушила ее жизнь.
Изначально на главные роли в «Последнем танго в Париже» Бертолуччи рассматривал Жана-Луи Трентиньяна и Доминик Санда. По сюжету 45-летний американец Пол, чья жена недавно совершила суицид, встречался с доверчивой девушкой Жанной, которая была намного младше него. Режиссер говорил, что собирается «показать темную сторону сексуальной революции, исследуя секс и психологическое насилие между двумя людьми в парижской квартире», но многим этот замысел показался сомнительным.
Жан-Луи Трентиньян посчитал сценарий безнравственным и отказался от съемок. Доминик Санда, которая на тот момент была беременна, тоже отклонила предложение Бертолуччи. Жан-Поль Бельмондо отказался с ним даже встречаться. Ален Делон категорично заявил: «Я не снимаюсь в порнофильмах». В итоге роль вдовца Пола получил американец Марлон Брандо, который незадолго до этого купил себе целый остров во Французской Полинезии и нуждался в деньгах. А роль юной Жанны Бертолуччи предложил Марии Шнайдер, которую он увидел на совместной фотографии с Доминик Санда.
19-летняя актриса не могла решить, стоит ли вообще сниматься в таком фильме. Позже Шнайдер признавалась, что «не до конца поняла сценарий», а режиссер представлял ее героиню как «Лолиту, но более извращенную». Под влиянием своего агента, который твердил, что нельзя отказываться от главной роли в фильме с Брандо, Мария все же приняла предложение Бертолуччи, хотя у нее и было «плохое предчувствие».
Психологическое давление Шнайдер ощутила задолго до начала съемок. Режиссер пытался убедить Марию сделать операцию по уменьшению груди, потому что ее бюст был «слишком большим», но девушка не согласилась. Это был первый и последний раз, когда Бертолуччи прислушался к словам Шнайдер. Во время съемки жестокого эпизода с сексом по принуждению Мария пережила реальное сексуализированное насилие. Как актриса рассказывала позже, она чувствовала себя «униженной и даже изнасилованной Брандо и Бертолуччи», которые, как впоследствии выяснилось, находились в сговоре. Режиссер просто не стал предупреждать Шнайдер о «сцене с маслом», использованном в качестве лубриканта, и без всякого сожаления оправдывал насилие стремлением к реализму на экране. «Я был, в некотором смысле, ужасен с Марией, потому что не сказал ей о том, что происходит. Я хотел, чтобы она отреагировала как девушка, а не как актриса. Я хотел, чтобы она отреагировала униженно», — заявлял Бертолуччи.
Для 19-летней Шнайдер съемки в «Последнем танго в Париже» навсегда стали синонимом травмы. «Марлон сказал мне: «Мария, не волнуйся, это всего лишь фильм», но во время той сцены, хотя то, что он делал, не было реальным, я плакала настоящими слезами», — вспоминала актриса.
После выхода картины на в 1972 году все только и говорили о «провокационном высказывании» Бертолуччи и «возвращении великого Брандо», но мало кто задумывался о самочувствии Марии Шнайдер. Феминистки подозревали, что она стала жертвой жестокого обращения и призывали бойкотировать фильм Бертолуччи. Они также отмечали, что в откровенных сценах Мария чаще обнажена, в то время как Марлон Брандо оставался одетым. Единственным человеком из киноиндустрии, который поддержал актрису, оказалась звезда французской «новой волны» Джин Сиберг, которая во время премьеры обняла младшую коллегу и прошептала той на ухо: «Береги себя».
По мере того, как фильм оказывался в центре все новых и новых скандалов (его запретили к показу в Италии, Чили, Португалии, СССР и других странах), Шнайдер постоянно сталкивалась с унижением, травлей и слатшеймингом. Однажды в ресторане официант игриво подмигнул ей и спросил, не хочет ли она немного сливочного масла. В самолете ухмыляющаяся стюардесса положила ей кусочек масла на тарелку, хотя актриса не просила об этом. В Риме, где проходили съемки триллера Рене Клемана «Приходящая няня» (1975), Марию оскорбляли прохожие и преследовали незнакомцы.
Непроходящую внутреннюю боль Мария скрывала за образом бойкой девчонки, а во время интервью с напускной беззаботностью сообщала: «Я готовлю только на оливковом». Журналисты преимущественно описывали Марию как «капризного ребенка и роковую женщину, одетую в эффектную шубу и слишком свободную духом». В 1970-х за ней закрепился статус секс-символа, но сама она позже вспоминала: «Я хотела, чтобы меня признали как актрису, но скандал вокруг фильма и его последствия свели меня с ума, и у меня случился срыв».
Шнайдер и дальше снималась у культовых режиссеров (Микеланджело Антониони, Рене Клемана, Жака Риветта) и получала неплохие роли, но страдала приступами тревожности и периодически выпадала из рабочего процесса. В политическом триллере «Профессия: репортер» (1975), номинированном на «Золотую пальмовую ветвь», Мария воплотила студентку-архитектора, любовное увлечение главного героя (его роль исполнил Джек Николсон). В напряженной драме «Приходящая няня» (1975) сыграла девушку-скульптора, по вечерам сидевшую с ребенком влиятельных родителей и вовлеченную в аферу с его похищением. После «Последнего танго в Париже» актриса больше не хотела обнажаться в кадре без причины и конфликтовала с режиссерами, которые требовали от нее обратного. В 1977 году Шнайдер утвердили на роль Кончиты в мелодраме Луиса Бунюэля «Этот смутный объект желания», но она покинула фильм из-за «недопонимания», а затем по той же причине ушла со съемочной площадки исторической драмы «Калигула» (1979).
В то время Мария переживала депрессивный эпизод и страдала от наркотической зависимости. В 1975 году она легла в психиатрическую больницу в Риме, чтобы быть рядом со своей подругой, фотографом Джоан Таунсенд. Сама Шнайдер несколько раз пыталась покончить с собой, принимая слишком большую дозу наркотиков, но ее каждый раз спасали врачи. Освободиться от зависимости ей помог в 1980 году неизвестный «ангел», чье имя она так и не раскрыла.
За все время работы в кино Мария появилась в более, чем 50 фильмах,. После сотрудничества с Антониони и Клеманом актриса отдавала предпочтение малобюджетным проектам менее известных режиссеров и экспериментировала с жанрами. Она, например, сыграла наглую журналистку в комедийном хорроре «Мама Дракула» (1980). В драме «Сезон мира в Париже» (1981) воплотила скульптора Элен, которая лицом к лицу встретилась со страшными отголосками военного времени (в этом фильме Шнайдер снялась вместе со своим отцом Даниэлем Желеном). В драме «Уловка» (1979) Даниэля Дюваля ее героиней была проституированная женщина, влюбленная в сутенера-садиста — за эту трагическую роль Мария получила премию «Сезар». А в фильме ливанской постановщицы Ранды Чахаль Сабаг «Экраны из песка» (1991) актриса исполнила роль богатой и властной женщины Сары, которая не нуждалась ни в чем, кроме дружбы.
В 1990-х и 2000-х годах Шнайдер снималась довольно редко. «Женщине в возрасте около 40 лет трудно найти работу, и не только во Франции, — делилась Шнайдер в 2001 году. — В прошлом году я болтала с Анжеликой Хьюстон. Мы говорили об одной и той же проблеме. Не знаю, откуда это пошло — от сценаристов, продюсеров или от режиссеров. Но думаю, что об этом жалеет даже публика. Мы получаем запрос на то, чтобы увидеть в кино зрелую женщину, но видим на экране много-много мачо. Актриса вроде Мерил Стрип снимается не так много, как Роберт Де Ниро».
За пару лет до этих слов Мария уверенно заявляла, что не собирается уходить на покой, потому что ей еще есть, что сказать миру: «47 лет — это не старость для женщины. Мы можем дожить до 90!». К несчастью, эти грандиозные планы на кино Мария так и не реализовала. Зато она тратила много сил, выполняя обязанности вице-президента французской ассоциации «La Roue Tourne», которая поддерживает безработных и нуждающихся актеров старшего возраста.
Свои последние заметные роли Шнайдер сыграла в «Диких ночах» (1992) Сирила Коллара, «Джейн Эйр» (1996) Франко Дзеффирелли и «Клиентке французского жиголо» (2008) Жозиана Баласко. В конце действительно сложной карьеры актриса удостоилась медали кавалера Ордена искусств и литературы за «уникальный образ современной женщины». Ровно через год, в возрасте 58 лет, она умерла в Париже после продолжительной борьбы с раком молочной железы. У Шнайдер не осталось наследников, а на похороны актрисы пришла ее давняя партнерша и компаньонка еще с 1980-х годов Мария Пиа Альмади.
История Марии Шнайдер на экране
Биографическая драма «Последнее танго Марии» («Maria» в оригинале), представленная на 77-м Каннском кинофестивале, основана на мемуарах «Тебя звали Мария Шнайдер» («My Cousin Maria Schneider: A Memoir»), которые написала кузина актрисы Ванесса Шнайдер. За адаптацию книги французская постановщица Джессика Палю взялась по личным причинам. В 19-летнем возрасте она начала свою карьеру в кино с должности помощницы режиссера Бернардо Бертолуччи на съемках его фильма «Мечтатели» (2003). Тогда Палю узнала о том, что случилось с Марией Шнайдер во время работы над «Последним танго в Париже», а потом годами изводила себя вопросом, как такое вообще могло произойти. Когда Палю прочитала книгу о ней, она решила во что бы то ни стало снять байопик. «Она была одной из первых женщин, которые говорили о проблемах на съемочных площадках, но никто ее не слушал», — говорит Палю.
Сценарий к байопику режиссер написала совместно с Лоретт Польман, набившей руку в фестивальном авторском кино («Всю ночь», «Перелом»). Прежде, чем приступить к экранизации книги Ванессы Шнайдер, постановщица консультировалась с «одним из источников», который участвовал в работе над «Последним танго в Париже».
Фильм Джессики Палю начинается на съемочной площадке: юная Мария завороженно наблюдает за игрой отца и всеми фибрами души тянется к нему. Затем режиссер переключается на эмоциональную зарисовку токсичных отношений главной героини с матерью: девочка живет в ожидании неизбежного конфликта, и он происходит, когда Мария сообщает родительнице, что разыскала отца.
События на экране разворачиваются в хаотичном порядке и напоминают вспышки воспоминаний. На протяжении фильма зритель словно бороздит спутанное сознание самой Марии. Джессика Палю, похоже, не стремилась к буквальной адаптации мемуаров Ванессы Шнайдер и обошла стороной важные сюжетные линии, например, дружбу с Брижит Бардо и Аленом Делоном, который только мелькает в паре сцен. Режиссер сразу обращается к самым тревожным моментам в биографии Шнайдер. Это можно было бы назвать эксплуатацией чужой травмы, но стоит учитывать злободневность истории Марии.
Прямо сейчас во Франции поднимается очередная волна общественной дискуссии о сексуализированном насилии над женщинами. Обвинения звучат в том числе в адрес представителей творческой интеллигенции — актера Жерара Депардье, писателя Фредерика Бегбедера, режиссера Люка Бессона. Представленное в Каннах «Последнее танго Марии» кажется логичным ответом на системное злоупотребление властью.
В байопике о Шнайдер проигрываются ключевые сцены из фильма Бертолуччи, которые филигранно воспроизводят актеры Анамария Вартоломеи и Мэтт Диллон. Фильм уделяет внимание и нездоровой атмосфере на съемках фильма, безусловному доминированию режиссера (зловещий Джузеппе Маджио), который совершенно не считается с переживаниями юной актрисы. Марию в фильме изображают загнанной в угол девочкой, которая боится подвергнуть сомнению мужской авторитет. Постановщица намеренно подчеркивает, насколько абьюзивная обстановка царила на съемках: в кадре Брандо причиняет Марии боль, а вне кадра относится к ней как к пустому месту. Кульминацией издевательств становится тот самый эпизод с маслом. К слову, эту во всех смыслах жестокую сцену снимали под руководством координатора инстимных сцен, а актрису Анамарию Вартоломеи в этот момент заменяла дублерша.
Запечатлев нервный срыв Шнайдер на площадке, фильм превращается в сумбурную смесь из интервью Марии о насилии на съемках, борьбы с зависимостями и депрессией, ссор с режиссерами и романтических отношений. Парни на улице кричат ей вслед «принеси масло», незнакомка в ресторане заявляет актрисе, что она — «позор для всех женщин». Неоновые вечеринки в клубах сменяются беспросветными эпизодами с употреблением запрещенных веществ. Режиссер упоминает позитивный опыт актрисы на съемках фильмов «Профессия: Репортер» и «Карусель», но не вдается в подробности ее профессиональных достижений, будто роль у Бертолуччи стала главной в карьере Шнайдер.
Хаотичность повествования сглаживается благодаря самоотверженной игре Анамарии Вартоломеи, которая еще в «Событии» (2021) Одри Диван продемонстрировала талант драматической актрисы. В фильме ее лицо обычно взято крупным планом, поэтому не подключиться к ее переживаниям — невозможно. В завершающей сцене Шнайдер в исполнении Вартоломеи дает интервью и пристально смотрит в камеру, прямо в глаза зрителю — мощный финальный аккорд для актуального высказывания.