Как американка создала стартап для лечения расстройств пищевого поведения
Диагноз «анорексия» 32-летней Кристине Саффран впервые поставили в 10 лет. Она несколько раз лежала в больницах, но каждый раз, возвращаясь домой, снова скатывалась к разрушительному поведению. «Я не знала, как помочь себе, и моя семья тоже», — рассказывает Саффран Forbes. Врачи сообщили ее родителям, что надежды на выздоровление нет, но они могут отправить дочь на другой конец страны в стационарный лечебный центр. «Довольно ужасно говорить 13-летнему ребенку, что он будет жить с этим вечно», — делится Кристина.
Родители Саффран не стали сдаваться и нашли альтернативу — так называемую семейную терапию, которая позволила бы Кристине оставаться дома. Но это означало, что мать и отец девочки должны были активно участвовать в ее лечении, следя за каждым приемом пищи, проводя регулярные взвешивания и еженедельно встречаясь с психотерапевтом. «[Это] был самый тяжелый год в моей жизни, — признается Саффран, — но, безусловно, это то, что помогло мне выздороветь».
Спустя десятилетие после выздоровления Кристина Саффран основала компанию, которая должна сделать этот вид терапии более доступным. Она предлагает семьям единый онлайн-портал, через который можно лечить и контролировать расстройство пищевого поведения у ребенка. Equip также предлагает комплексные услуги, которые не всегда сопровождают очную терапию, с участием команды из психотерапевта, врача, диетолога, а также равных консультантов — других детей и родителей, имеющих опыт борьбы с РПП.
Либо больница, либо онлайн
Анорексия — одно из самых смертельно опасных расстройств психического здоровья, уступающее только опиоидной зависимости. До того, как основать Equip, Саффран пыталась решить эту проблему иначе и стала соучредителем некоммерческой организации по борьбе с расстройствами пищевого поведения Project HEAL. Она дала многим детям возможность получить доступ к терапии и в 2017 году попала в список Forbes 30 Under 30. Но вскоре поняла, что, помогая оплачивать лечение, мало влияет на ситуацию в целом. А она такова: ожидается, что 28,8 млн американцев в течение жизни столкнутся с РПП, и это приведет к экономическим потерям в размере $64,7 млрд ежегодно в виде снижения производительности и расходов на здравоохранение.
Онлайн-терапия Equip выделяется своей эффективностью из-за нехватки специалистов и офлайн-клиник, говорит 44-летняя Эрин Паркс — соучредитель Саффран и клинический психолог, которая ранее работала в Центре расстройств пищевого поведения Калифорнийского университета в Сан-Диего. До запуска Equip (там же, в Сан-Диего) Паркс лечила семьи, которые прилетали в поисках помощи со всей страны.
Зная, как трудно семьям найти и оплатить лечение, Саффран и Паркс твердо решили сделать так, чтобы услуги Equip покрывались страховками. В посевном раунде их стартапа участвовала Optum Ventures — венчурное подразделение крупнейшей в стране страховой компании UnitedHealth Group. Тем не менее свой первый страховой контракт Equip заключила только в 2021-м, потратив два года на создание платформы. С тех пор компания Саффран и Паркс нашла более 25 партнеров по всей стране, включая Optum, UnitedHealthcare, Aetna и Cigna, и вылечила более 5000 пациентов. Соосновательницы привлекли $110 млн от инвесторов, среди которых венчурные компании General Catalyst, The Chernin Group и F-Prime.
Страховщики ежемесячно переводят Equip фиксированную плату за каждого пациента, которого ведет компания. Благодаря этому стартап может предлагать клиентам услуги, выходящие за рамки традиционных протоколов лечения, — например, помощь равных консультантов.
Если в 2023 году выручка компании составила $35 млн, то в 2024-м ожидается ее удвоение. Неудивительно, что в этом году Equip вошла в список Next Billion-Dollar Startups, став одной из 25 компаний, которые, по мнению Forbes USA, с наибольшей вероятностью достигнут оценки в $1 млрд.
Equip теперь пытается расширить аудиторию за счет тех, кто обычно не лечится от РПП, — например, людей старше 24 лет или пациентов с низким доходом, имеющих только федеральную страховку Medicaid. Существует давний, но вредный стереотип об анорексии как о заболевании богатых белых девочек-подростков, а это значит, что диагноз и терапию в первую очередь получат именно они. «Расстройствами пищевого поведения страдают люди с телами любых размеров, — отмечает в разговоре с Forbes соучредитель и главный клинический специалист Equip Эрин Паркс. — Мы хотим, чтобы получить лечение и чувствовать себя в безопасности могли и полные люди, и мужчины, и люди в возрасте 30, 40, 50, 60 лет». По словам Паркс, с момента, когда в 2023 году Equip начала принимать в терапию людей всех возрастов, в компанию обращались пациенты от четырех до 70 лет.
Каждого из них при поступлении проверяют, чтобы убедиться, что с медицинской точки зрения их состояние достаточно стабильно. Тем, у кого вес или частота сердечных сокращений слишком низкие, может потребоваться госпитализация.
Наиболее распространенные состояния, с которыми работает Equip, — это анорексия, компульсивное переедание и избегающее расстройство приема пищи (ARFID, характеризуется страхом или тревогой по поводу еды, например, неспособностью глотать или употреблением только определенных продуктов). Как рассказала Forbes клинический адъюнкт-профессор Стэнфордского университета Бриттани Мэтисон, семейная терапия считается золотым стандартом для подростков с анорексией, и исследования показывают, что нет никакой разницы «в клинических результатах в зависимости от способа общения [с терапевтом], будь то личное или через экран компьютера» (во время другого разговора с Forbes Мэтисон также сообщила, что ранее консультировала Equip).
Однако не существует лечения, которое гарантированно сработает для всех пациентов. Поскольку Equip начал лечить пациентов разного возраста, с разными типами РПП и разными сопутствующими состояниями (вроде посттравматического стрессового расстройства или депрессии), теперь они предлагают и другие виды психотерапии — когнитивно-поведенческую, диалектико-поведенческую и технику экспозиции (ERP, exposure and response prevention therapy).
Съесть тарелку пауков
Сью Чемберс впервые узнала об Equip из местной группы в Facebook (принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена. — Forbes Woman), где другая мать описывала борьбу своего ребенка с анорексией во время пандемии Covid-19. 13-летней дочери Чемберс, Элеанор (имя изменено), незадолго до этого тоже диагностировали анорексию, и ее родители изучали разные варианты лечения. «Мы очень боялись отправлять ее в стационар», — говорит Чемберс в разговоре с Forbes. По ее словам, она просто не могла представить, что не сможет быть рядом со своим ребенком и помогать в лечении.
Считается, что семейная терапия эффективна примерно для 30–50% пациентов с анорексией. Ее рекомендуют при условии, что родители или опекуны готовы участвовать и в семье нет истории насилия. Но это нелегко. Терапевт проводит родителей через так называемый процесс восстановления питания, когда ребенок, который боится есть, должен питаться шесть раз в день, рассказывает Чемберс. Это как если бы ребенку приходилось «съедать тарелку пауков и змей», говорит она. Ее дочь, обычно приятную в общении девочку, как будто подменили. «Страдания, которые они переживают, не похожи ни на что другое, — объясняет Чемберс. — Это просто ужасно». Она говорит, что «критически важной» для нее была поддержка равного консультанта из Equip — родителя, чей ребенок прошел лечение расстройства пищевого поведения и который направлял их советами.
Чемберс считает, что Equip «спас» жизнь ее дочери. После 18 месяцев лечения Элеанор «физически в порядке», хотя впереди еще долгий путь восстановления ментального здоровья. «Мы полагаем, что, вероятно, пройдет пара лет, прежде чем мы увидим полное выздоровление, и это очень распространенное явление», — говорит она.
Исследователи не пришли к единому мнению о том, что в случае РПП можно считать «выздоровлением». Для анорексии оно обычно определяется как сокращение негативного поведения (вроде ограничения калорий) и негативных мыслей, плюс удержание определенного веса в течение определенного времени. В разных исследованиях используются разные параметры для расчета целевого веса, включая индекс массы тела и процентный показатель набора веса. Equip утверждает, что 75% ее пациентов «достигли или сохранили» свой целевой вес в течение одного года лечения.
Трейси Ричмонд, педиатр, которая руководит программой расстройств пищевого поведения в Бостонской детской больнице, рассказала Forbes USA, что она лично навещает некоторых пациентов, которые используют Equip, чтобы дополнить работу остальной команды сопровождения. По ее словам, «секретный ингредиент» продукта Equip — как раз равные консультанты, потому что такого рода услуги редко покрываются страховкой. Но она также подчеркивает, что семейная терапия сложна и подходит не всем: «Во многом она основана на непрерывном прогрессе и готовности родителей. Многие родители говорят мне: «В нашей семье это просто невыполнимо».
Да и Equip подходит не каждому терапевту. Полдюжины отзывов от анонимных сотрудников на Glassdoor говорят, что, с учетом того, каких сложных пациентов иногда приходится вести, KPI по их количеству слишком высок. Паркс уверяет, что терапевты Equip тратят на сессии с пациентами только 26 часов в неделю, а остальные 14 часов уходят на обучение и административные задачи. «Терапевт, который говорит, что это слишком много, не выдумывает. Это правда очень много — для него», — отмечает она. По этой причине Equip работает над тем, чтобы более четко озвучивать свои ожидания в процессе найма.
Чемберс, чья дочь проходила лечение в Equip, рассказывает, что их терапевт прямо в середине лечения ушла в декретный отпуск, и было здорово, что Equip предоставила замену — не пришлось начинать процесс с нуля. «Это относительно молодая компания, они учатся, но у них есть инфраструктура, чтобы адаптироваться, меняться и становиться лучше, — говорит Чемберс. — У нас были трудности, но в конце концов мы получили необходимую поддержку».