Как Сабина Шпильрейн стала первой женщиной — доктором психологии, исследуя саму себя
«Я хотел бы представить Вам свое последнее наблюдение. Я сейчас лечу Вашим методом истеричку. Трудный случай, 20-летняя русская студентка, больна в течение шести лет», — писал молодой Карл Юнг своему учителю Зигмунду Фрейду в 1905 году.
Пациентка-«истеричка» звалась Сабиной Шпильрейн. Терапия Юнга привела к трем результатам: во-первых, девушка полностью излечилась, во-вторых, сделалась его любовницей, в-третьих — и это самое важное, — психология обрела в лице Сабины Шпильрейн выдающегося ученого. Она стала первой в истории женщиной-психоаналитиком и превратила собственную болезнь в предмет исследований.
В швейцарской больнице Бургольцль юная пациентка, приехавшая из Ростова-на Дону, находилась почти год — с 17 августа 1904 по 1 июня 1905-го. Болезнь Сабины Шпильрейн началась в 14-летнем возрасте, была вызвана смертью от брюшного тифа младшей сестренки и усугублялась множеством сопутствующих проблем. Ее истерические припадки сопровождались недержанием, депрессией, попытками самоубийства. Первый врач, лечивший Сабину в клинике, вскоре отказался от нее, признав свое бессилие перед комплексом имеющихся проблем. А вот метод психоанализа, который применил 30-летний Юнг, привел к успеху, и восемь месяцев спустя девушку признали полностью выздоровевшей.
Юнг продолжал проводить сеансы со Шпильрейн и после выписки из госпиталя. В 1907 году он докладывал о ее случае на 1-м Международном конгрессе по психиатрии, подтверждая идею Фрейда о том, что в истерии непременно имеется «доля сексуального вытеснения, произведенного в юности». В то же время между врачом и пациенткой вспыхнули страстные чувства, началась долгая и мучительная любовная связь (Юнг был женат), продлившаяся почти семь лет.
«Мама говорит, что для моего друга и для меня невозможно остаться друзьями, если мы дали друг другу нашу любовь. Мужчина не может долго переживать чистую дружбу… Если бы я могла просить судьбу, если бы я могла быть уверена, что клятва, произнесенная перед свидетелями, будет выполнена, я бы молилась: Боже, позволь нам быть исключениями», — пишет Сабина Шпильрейн в своем дневнике.
Доктор психологии
Сабина появилась на свет в 1885 году в Ростове-на-Дону старшей из пяти детей — у нее было три брата, Ян, Исаак и Эмиль, и сестра Эмилия, та самая, чья безвременная смерть стала спусковым крючком тяжелой болезни девочки. Семья была весьма состоятельной, отец дал детям хорошее образование, все они знали, кроме русского, немецкий, английский и французский языки. Сабина в 1904 году окончила Екатерининскую гимназию с золотой медалью, ее братья стали крупными учеными: Ян — математиком, Исаак — психологом, Эмиль — биологом. Все они в 1930-е годы были арестованы и расстреляны.
Несмотря на заботу об образовании детей и светский образ жизни, который вела семья Шпильрейн, отец был жестоким тираном. Сабина в своем дневнике вспоминает, как он стравливал сыновей, вынуждая их драться между собой, а ее саму порол в присутствии других, а потом требовал, чтобы она целовала его руку.
Заинтересовавшись психиатрией и психоанализом, став из пациентки Юнга его ученицей, Сабина Шпильрейн рассматривала свою болезнь, вызванную в числе прочего поведением отца, как объект исследования. С мужеством и самоотверженностью, достойными истинного ученого, она анализировала собственное состояние в период острого заболевания, а также свою последующую непреодолимую любовь к Юнгу. В 1912 году она опубликовала работу «Некоторые подходы к пониманию разума ребенка», в которой прямо описывала себя как объект изучения.
Но это было позже, а сначала Сабина, вдохновленная Юнгом, поработав некоторое время стажером в больнице, поступила в медицинскую школу Цюрихского университета, где изучала психические расстройства, — это случилось в 1905 году.
Окончив обучение, Шпильрейн написала свою главную работу: «Деструкция как причина порождения бытия». Эта работа представляет собой исследование шизофрении, она была опубликовала в психоаналитическом журнале. В 1912 году на ее основе Сабина защитила докторскую диссертацию и стала первой женщиной, получившей ученую степень в области психологии.
В своей диссертации Сабина Шпильрейн выдвинула принципиально новую идею о влечении к смерти — имеющим мазохистские истоки и нацеленном на разрушение собственного «я». Она сформулировала проблему так: люди часто не способны разделить сексуальное влечение и влечение к смерти, они — две стороны одной медали.
Ее труд начинался словами: «Изучая сексуальные проблемы, я была особенно заинтересована следующим вопросом: почему этот сильнейший инстинкт, инстинкт сохранения рода, возбуждает, наряду с положительными эмоциями, которых естественно ожидать, и отрицательные — страх и отвращение; почему требуется их преодоление для того, чтобы вести себя соответственно ситуации… Многие исследователи неоднократно отмечали, что с сексуальными желаниями часто оказывается связано представление о смерти…».
«Как могу я уважать человека, который лгал?»
Между тем отношения Шпильрейн и Юнга продолжали мучить обоих. Возможно, страстное желание воссоединиться с ним у Сабины было вызвано не только естественным влечением к любимому мужчине, но также семейной историей. Ее дед был влюблен в женщину, не являвшуюся еврейкой, и не смог жениться на ней по религиозным причинам. Точно так же не смогла соединиться с христианином и ее мать, вынужденная жить с нелюбимым мужем, отцом Сабины. Сама она мечтала сломать эту тенденцию, о чем писала в дневнике.
Очень скоро в этот любовный узел оказался завязан третий — а именно, Зигмунд Фрейд. Каждый из любовников старался склонить учителя на свою сторону. Сабина Шпильрейн, пытаясь наладить их трещавшие по швам отношения, обращалась к Фрейду за поддержкой, зная, насколько тот близок с Юнгом. Юнг, в свою очередь, писал учителю в июне 1909 года: «Разумеется, она рассчитывала меня соблазнить». Фрейд сочувствовал другу: «Такие переживания болезненны, но необходимы и почти неизбежны... И хотя сам я не попался на эту удочку, я не раз бывал в двух шагах от этого, мне насилу удалось спастись». Сабине же Фрейд советовал справиться со своим чувством и оставить Юнга, который никогда не расстанется с женой.
Она оправдывалась, описывая роль Юнга в их отношениях: «Он проповедовал идею полигамии, он уверял, что его жена не будет возражать и т. д.», «Недавно до меня дошел слух о трагедии, что приключилась с [другой] пациенткой, которой он поначалу увлекся и которую затем неожиданно оттолкнул от себя; ходят слухи и о других «похождениях» такого рода». Юнг же объяснял чувства Сабины переносом (бессознательным перемещением ранее пережитых чувств на психоаналитика) — то есть снимал с себя ответственность за связь с пациенткой и относил ее на счет истеричности Шпильрейн.
Но хуже всего, что очень скоро эти тройственные взаимоотношения стали влиять на профессиональную деятельность их участников, и в первую очередь они сказывались на Сабине.
Вот что она пишет в дневнике 26 ноября 1911 года: «Я очень опасаюсь, что мой друг, который намеревался упомянуть мою идею в своей статье, опубликованной в июле, и признать мой приоритет, может просто присвоить идею, поскольку теперь он собирается говорить о ней как о возникшей еще в январе…. Но как могу я уважать человека, который лгал мне, который украл мою идею, который оказался мне не другом, а мелочным корыстолюбивым соперником? Как могу я любить его? Ведь я люблю его, несмотря ни на что. Вся моя работа пронизана этой любовью. Я люблю его и одновременно ненавижу, потому что он мне не принадлежит…».
Юнг и в самом деле ведет себя не вполне корректно. В марте 1912 он пишет Сабине: «Исследование превосходно и содержит замечательные идеи, и я счастлив признать Ваш приоритет». А через неделю в письме к Фрейду о той же самой работе говорит совсем другое: «Как раз перед своим отъездом я работал со статьей Шпильрейн. Должен сказать: «Лик от красавицы девы, а хвост — от чешуйчатой рыбы».
Возможно, не самое порядочное отношение к Сабине наряду с научными разногласиями и явилось причиной разрыва между Фрейдом и Юнгом, случившемся в 1913 году. Во всяком случае, незадолго до этого разрыва Зигмунд Фрейд писал ей: «Дорогая коллега, сегодня я узнал от самого д-ра Юнга о деле, бывшем поводом для визита, который Вы хотели мне нанести, и теперь я понимаю, что одну сторону дела я угадал верно, но другую выстроил неправильно и в ущерб Вам. Я должен просить у Вас прощения за эту ошибку. Впрочем, тот факт, что, как признает и мой юный друг, оплошность совершил мужчина, а не женщина, удовлетворяет мое желание видеть женщину в самом лучшем свете. Пожалуйста, примите это выражение моей симпатии к достойному способу, которым Вы разрешили конфликт. Преданный Вам Фрейд».
Чуждая капиталистическая наука
Дневник Сабины Шпильрейн заканчивается записью от 14 июля 1912 года: «14 июля вышла замуж за Павла Шефтеля».
Шефтель был врачом из Ростова. Они поженились в Вене, затем переехали в Берлин, где в 1913 году родилась их первая дочь, названная Ренатой. После начала Первой мировой войны Шефтель был призван на фронт, Сабина же осталась в Европе. Она стала известным психоаналитиком, работала в Берлине, Мюнхене, Лозанне, Женеве, поддерживала деловые отношения и с Юнгом, и с Фрейдом. А в 1923 году вернулась в Россию — популяризировать в молодой социалистической стране психоанализ.
В Советском Союзе того времени активно развивались самые разнообразные научные течения. Шпильрейн получила должность врача-педагога в городке им. III Интернационала, была заведующей секцией детской психологии в 1-м Московском государственном институте, деятельно участвовала в Русском психоаналитическом обществе, преподавала, начала развивать новую область — детский психоанализ.
Однако успешный и плодотворный период скоро закончился — вскоре психоанализ в СССР был запрещен как чуждая капиталистическая наука. Сабина Шпильрейн вместе с мужем переехала в родной Ростов-на Дону, где устроилась работать врачом-психотерапевтом в местную поликлинику (а в 1926 году в семье родилась еще одна дочка, Ева). Но тучи продолжали сгущаться. В 1930 году Русское психоаналитическое общество было ликвидировано. Вскоре после этого были арестованы и расстреляны все братья Сабины, в 1937 скоропостижно скончался муж.
Сабина Шпильрейн ожидала собственного ареста, даже договорилась с родственниками, чтобы они в этом случае забрали к себе ее дочерей.
Однако раньше, чем это произошло, началась война.
Многие убеждали Сабину Шпильрейн, что ей с дочерьми надо бежать из Ростова-на-Дону, который вот-вот будет захвачен немецкими войсками. Однако она не верила, что представители хорошо знакомого ей народа могут уничтожить их только за то, что они еврейки. В 1942 году Сабина и ее дочери, талантливые музыкантши, Рената играла на виолончели, Ева — на скрипке, были расстреляны немцами в ходе массовых еврейских казней.
Вновь вспомнили о ней, первой женщине-психоаналитике, лишь почти 40 лет спустя, когда в женевском архиве совершенно случайно нашли ее дневник и переписку с Карлом Юнгом и Густавом Фрейдом.
В 2015 году в доме Сабины Шпильрейн в Ростове-на-Дону открылся ее мемориальный музей.