«Без различия пола»: как женщины в России требовали избирательных прав
Политическая зрелость
В феврале 1902 года во время очередных студенческих волнений по рукам начали ходить листовки, в которых провозглашалась «политическая зрелость» женщин Российской империи. Те были ограничены в правах: без разрешения мужа или отца они не могли работать, получать образование, вступать в наследство. Но со второй половины XIX века они последовательно требовали и добивались перемен. Феминистка Мария Покровская писала: «Русские женщины настойчиво стремятся расширить свое образование, завоевать новые сферы труда. Они начинают тяготиться своим подчиненным положением, своею неравноправностью с мужчинами. Они желают принимать деятельное участие в практическом решении общественных вопросов».
18 февраля 1905 года Николай II подписал рескрипт на имя министра внутренних дел Александра Булыгина. В нем император выразил намерение «привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений». В империи создавался законосовещательный орган, предтеча Государственной Думы. Общество, ожидавшее политических перемен, восприняло рескрипт как начало диалога власти и общества.
Но «если в составе уполномоченных… будут только мужчины, то оправдаются ли надежды женщин, явятся ли мужчины достаточно страстными борцами за независимость женщины?» — задавалась вопросом Анна Шабанова, одна из основательниц женской организации «Русское женское взаимно-благотворительное общество».
На его собрании в Соляном городке на набережной Фонтанки в Санкт-Петербурге в мае 1905 года Шабанова сделала доклад, в котором вновь подчеркнула, что если женщины не попадут в число уполномоченных, то избирательных прав не получат. Решили требовать, требовать и требовать.
Активистки принялись действовать: ходатайствовать перед Советом министров о допущении к собранию народных представителей, перед Министерством внутренних дел — о предоставлении женщинам права занимать должности волостных писарей, перед Министерством финансов — о должностях в банках. Председателю Совета министров Сергею Витте направили запрос по поводу готовящегося манифеста о даровании избирательных прав: относит ли правительство женщин к избирательным классам? Витте ответил, что такой вопрос не рассматривался. Равноправки (это слово стало в русском языке аналогом термина «суфражистки») отправили еще одно ходатайство — с предложением вопрос рассмотреть. Но долгое время все их усилия оставались тщетными.
…А потом Думу распустили
Весной 1906 года прошли выборы в Думу — большинство в ней получила Конституционно-демократическая партия («кадеты»). Женщины не голосовали (как и военнослужащие, представители некоторых национальностей, а также молодежь до 25 лет).
В конце апреля состоялось первое заседание нового органа, а уже в мае Шабанова вручила депутатам Льву Петражицкому и Евгению Кедрину (оба входили в центральный комитет «кадетов») петицию с требованием равноправия женщин. Под ней стояло 5000 подписей. Активистки писали: «Русская женщина во всех областях труда и забот в деле развития роста Родины участвует наравне с мужчиной: в труде крестьянском, земледельческом, в работе фабричной, промышленной, на поприще науки, литературы и искусства, на службе в правительственных, общественных и частных учреждениях… Она платит налоги и подати наравне с мужчиной и одинаково ответствует перед… законом… по справедливости она должна иметь право на защиту своих интересов путем участия в законодательном собрании».
В начале июня Петражицкий произнес в Думе знаковую речь, в которой высказался против той системы, что стремится «проигнорировать целую половину человечества». Он сказал: «Волна женского движения разливается по России с великой силой». В Думе приняли решение сформировать комиссию по вопросам равноправия. Однако не успели ничего сделать в этом направлении: 8 июля I Государственная Дума была распущена правительством, проработав 72 дня.
Весной 1907 года, уже для II Государственной Думы, Русское женское взаимно-благотворительное общество подготовило новое заявление — от женских организаций с требованием избирательных прав. Под ним оставили подписи 7000 человек. 17 апреля депутат Владимир Гессен предложил включить избирательные права женщин в законопроект об избирательном праве. Дума начала работать над инициативой, но в июне того же года распустили и ее.
В III Государственной Думе, которая была созвана в ноябре 1907 года и проработала до июля 1912-го, женщины лоббировали возможность раздельного жительства супругов по требованию одного из них, право женщин на адвокатуру, установление учительницам равных мужским пенсий. Избирательных прав им добиться так и не удалось.
Многочисленные организации — Союз равноправия женщин, Женская прогрессивная партия, Российская лига равноправия женщин и другие — ждали более ясной возможности. Весной 1917 года она наконец появилась.
«Требуйте!»
2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола. Временное правительство взялось менять Россию. 3 марта 1917 года оно декларировало ближайшие цели: «Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений. Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны».
О том, что права считаются равными без учета пола, в документе не упомянули. Равноправки хорошо помнили, какой неповоротливой может быть политическая система. Феминистка Мария Покровская писала: «Когда речь заходит о правах, то под словом «всеобщее» мужчины подразумевают только самих себя». На следующий день после того, как декларацию опубликовали, Лига равноправия направила резолюцию Временному правительству:
«…Российская лига равноправия женщин, к глубокому своему изумлению, не нашла в программе деятельности Временного правительства упоминания об устранении несправедливостей старого строя, угнетавших целую половину населения России — русских женщин. Опасаясь, что всякие недомолвки могут повести к нежелательным толкованиям, Российская лига равноправия женщин требует:
- Чтобы к словам: предложена немедленная подготовка Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования (пункт 4 программы) было добавлено: и без различия пола».
Резолюцию вручили министру-председателю князю Георгию Львову и всем министрам правительства. Львов отказывался вносить изменения в уже опубликованную программу. Но после долгих препирательств с недовольными женщинами согласился повторно обсудить этот вопрос.
Участницы Лиги равноправия поняли, что без массового протеста дело снова забуксует. Перед женщинами мелькнула реальная перспектива получить избирательные права — важно было не упустить ее. Тиражом в 35 000 экземпляров были напечатаны воззвания объединяться. В учебных заведениях и мастерских, на фабриках и на улице велась агитация. Со страниц журнала «Женское дело» зазвучал призыв: «Гражданки, требуйте участия женщин в Учредительном собрании. Требуйте предоставления женщинам гражданских и политических прав». В газетах публиковались расписания митингов: «Женщины, настало время заявить о своих правах, идите на митинги: Среда, 8 марта в 7 час. веч., Невский пр., 110». Толпы женщин шли на заседания Лиги и обсуждали, что будут делать, с утра и до ночи.
19 марта 1917 года состоялась масштабная женская манифестация. Около 40 000 человек пошли к Государственной Думе — требовать ответа. Всем министрам выслали предупреждения. Митингующие женщины шли под «Марсельезу», с красными флагами, с лозунгами «Место женщины — в Учредительном собрании!», «Избирательные права — женщинам!», «Свободная женщина в свободной России!», «Без участия женщин избирательное право не всеобщее».
Участница событий так описывала происходящее: «Впереди — женщины-амазонки на лошадях для поддержания порядка и большое знамя «Российская лига равноправия женщин» и два оркестра музыки. Посредине шествия окруженный слушательницами Бестужевских курсов автомобиль, в котором была одна из крупнейших борцов за свободу России — Вера Николаевна Фигнер в сопровождении председательницы совета Российской лиги равноправия женщин П[оликсены] Н[есторовны] Шишкиной-Явейн. По пути шествия от Городск. думы к Государств. Думе огромные толпы народа приветствовали манифестанток и В. Н. Фигнер, забрасывая ее цветами и выражая сочувствие женскому движению возгласами: «Да здравствует равноправие женщин».
К протестующим вышел председатель Совета рабочих и солдатских депутатов Николай Чхеидзе. Поликсена Шишкина-Явейн обратилась к нему: «…помня заветы наших заграничных сестер, мы пришли сказать вам, что русская женщина требует себе человеческих прав, ей неотъемлемо как человеку принадлежащих». Чхеидзе, политический деятель с большим опытом выступлений, которого царская охранка описывала как решительного человека, смог сказать только, что будет бороться за женское равноправие. «С кем?» — крикнули ему в ответ из толпы.
Вслед за Чхеидзе появился председатель Думы Михаил Родзянко, еще более популярный политик. Шишкина-Явейн категорично заявила: «Нам не надо благожелательных обещаний, довольно их! Нам нужен официальный и ясный ответ». Родзянко ответил: «Я хорошо знаю, как много уже сделала русская женщина», — и ушел советоваться ко Львову. Чуть позже женщинам передали ответ: Временное правительство под всеобщим правом понимает избирательные права женщин тоже.
26 марта 1917 года газеты вышли с сообщением, что Учредительное собрание созывается на началах всеобщего — без различия пола — прямого, равного и тайного голосования.
В следующем месяце правительство последовательно отменило и другие избирательные ограничения в отношении женщин (речь идет о выборах в земские учреждения и городские думы). На выборах в Учредительное собрание русские женщины могли не только голосовать, но и баллотироваться. Лига равноправия на общем собрании решила считать «отныне русскую женщину свободной гражданкой». Россия стала одной из первых стран в мире, где женщины добились избирательных прав.