Как Анна Щетинина стала первой в мире женщиной — капитаном дальнего плавания

История первой женщины на капитанском мостике началась с испорченного отпуска. 27-летняя Анна Щетинина приехала в Москву из Владивостока, чтобы потом отправиться на юг по путевке. Тогда она была старшим помощником капитана с почти четырехлетним стажем. Перед отъездом ей рассказали, что советское правительство закупило новые пароходы для рыбного промысла на Дальнем Востоке и кто-то должен перегнать их в СССР из Германии. Анна авантюрно решила пожертвовать отпуском. Она должна была идти в рейс старшим помощником, но капитан заболел, и Анну назначили на его место. 

19 июня 1935 года пароход «Чавыча», названный в честь распространенной на Дальнем Востоке рыбы, вышел из Гамбурга под советским флагом с 27-летней Щетининой на борту. Так она стала первой в мире женщиной в звании капитана. Forbes Woman рассказывает ее историю. 

Матрос Щетинина 

Анне было 16 лет, когда отец взял ее с собой в море — он хотя и был лесником, иногда подрабатывал ловлей рыбы. Семья жила на станции Океанская недалеко от Владивостока (там же Анна родилась в феврале 1908 года), так что море не было для нее экзотикой с самого раннего детства. 

После окончания школы Анна задумалась: ходят ли вообще женщины в море? Среди моряков и рыболовов она видела только мужчин. Чтобы узнать ответ на свой вопрос, она написала письмо начальнику местного водного техникума. Он его получил и пригласил Анну на разговор. 

«Если ошибется и не сможет что-то сделать парень, это будет просто ошибкой. А если вы ошибетесь — скажут: баба, чего с нее взять. Пусть будет несправедливо и обидно, но это будет. А все ваши успехи припишут воображаемым уступкам, которые якобы вам как девушке делались», — такое суровое напутствие получила Анна Щетинина. Однако и ответ на свой вопрос она все-таки узнала: фактического запрета на прием женщин на учебу не было. В 1925 году Анна Щетинина стала студенткой судоводительского отделения Владивостокского водного техникума. Кроме нее, на курсе были еще две девушки. Стипендию им не платили — она была назначена только некоторым студентам-мужчинам. Анне в выплате отказали как «бесперспективной студентке», хотя у нее были высокие баллы. 

Чтобы прокормиться, Анне приходилось грузить на теплоход соевый жмых, нося наравне с крепкими парнями-однокурсниками мешки по 30 кг. Работали ночью, утром начиналась учеба. Варианта «устать и отказаться» не было: надо было завоевать авторитет и у однокурсников, и у боцмана, чтобы показать, что женщина тоже может работать на судне. «Я понимала, что если откажусь — никогда не встану с матросами на равную ногу, всегда буду для них пассажиром», — вспоминала Анна. 

Выдержав все пренебрежительные комментарии, недоверие и тяжелые условия, она закончила обучение в 1929 году и отправилась по распределению работать в Акционерное Камчатское общество. Сначала ходила рядовым матросом, но, пройдя все ступени бортовой иерархии, спустя шесть лет доросла до капитана. Вряд ли кто-то из ее однокурсников и преподавателей мог помыслить о такой карьере для женщины в судоходстве.

Lady Captain

«Ранний телефонный звонок. Со мной здороваются, осведомляются о самочувствии. Оказывается, это начальник Ленрыбы. Меня поздравляют. С чем? Назначена капитаном, — вспоминала позже Анна летнее утро 1935 года. — Ты становишься не просто капитаном, а должна принимать судно за границей, да еще и в Германии 1935 года. Было о чем подумать». К тому времени Щетинина уже четыре года была старшим помощником капитана. После такой практики она была готова занять самую ответственную должность, но все-таки назначать женщин капитанами тогда было не принято. 

По прибытии в Гамбург команда во главе с Щетининой отправилась на инспекцию парохода, который она должна была отвести в Советский Союз. «Капитан был предупрежден о моем прибытии и ошеломлен тем, что сменять его приедет женщина. Я окинула себя взглядом и подумала, что для капитана я недостаточно солидна: голубая шляпка, серое пальто, светлые туфли», — после этого, уже на борту, Анна Щетинина сменила свою привычную одежду на капитанский китель. 

Испытание нового капитана на прочность началось сразу после выхода в Северное море. Над водой повис густой туман — из кают приходилось выходить на ощупь. Без современного оборудования идти было сложно: нужно было постоянно следить за уровнем глубины, сигналами других судов и просто за тем, не виднеется ли в тумане очертание другого корабля, с которым нужно будет разойтись. «Судно наше шло, как слепой, ощупывая дорогу. Шторм бы, пожалуй был более желателен, чем глухой туман», — вспоминала Щетинина, проводившая все время на капитанском мостике и изредка дремавшая прямо там. Несмотря на то, что никто раньше не ходил в рейсы под женским командованием, все распоряжения капитана Щетининой выполнялись беспрекословно.

Правда, без сложностей не обошлось. Иногда Щетинина прибегала к суровым наказаниям: «Были у нас и серьезные проступки, за которые следовали не менее серьезные наказания, вплоть до высаживания провинившегося где-нибудь на побережье Камчатки или Сахалина. После долгих странствий такие товарищи снова просились на судно, и уже безо всякого опасения мы снова принимали их обратно», — писала она в своей книге. 

Первой остановкой в пути была Одесса. «Сначала все шло как обычно, но потом начали появляться корреспонденты газет, прослышавшие о том, что пришел дальневосточный пароход и на нем капитан — женщина. Меня расспрашивали, фотографировали. Появились снимки судна и мои портреты в газетах и в витринах города. Из газет я узнала, что я первая в мире женщина-капитан, что я отважная дочь своего народа. Надо сказать, что все это было для меня неожиданным и непривычным. За 10 лет моей работы на море никто никакой шумихи не поднимал. Работала я у себя на Дальнем Востоке, и никому не было дела до того, что я женщина. А тут вдруг сразу открыли такое необычайное явление», — говорила Щетинина о резко обрушившейся на нее славе. 

После остановки в Сингапуре о ней писал весь мир — иностранные журналисты прозвали ее Lady Captain. Местные работники порта и судов не сводили глаз с Щетининой, перешептывались о ней не только мужчины, но и женщины: «Смысл их комментариев сводился к одному: они ожидали по меньшей мере увидеть бурую медведицу из сибирских лесов, а увидели просто молодую женщину». 

После Сингапура судно взяло курс на Дальний Восток — 12 сентября 1935 года пароход пришел в Петропавловск-Камчатский. Встречать экипаж вышел весь город, люди хотели своими глазами увидеть знаменитую женщину-капитана. Такое внимание не переставало поражать и смущать Анну Щетинину: она не понимала, почему все придают такое значение тому, что она стала капитаном, ведь это результат ее работы. 

Корабль под бомбами 

Война застала Анну Щетинину в Ленинграде, где она училась в университете управлять кораблями, на которых появлялись новые, еще не известные ей технологии. 26 июня ее корабль отправился на Дальний Восток, но вскоре его развернули и приказали следовать обратно в Ленинград: суда передавались балтийскому флоту для переоборудования в условиях войны. Многие члены экипажа ушли в военные матросы, Анна решила остаться на судне в любой должности. 

Несмотря на ее известность, далеко не все привыкли к тому, что женщина может быть капитаном. При передаче судна флоту ей пришлось задержаться на нем на несколько дней. Как-то раз она попросила принести ей в каюту обед, но так и не дождалась. Несколько раз в каюту заглядывал матрос — как позже выяснилось, он искал капитана, но никак не мог найти. 

Во время войны экипаж Щетининой ходил по Финскому заливу. Ее судно «Сауле» перевозило воинские части, боеприпасы, продовольствие, уголь. Сначала она опасалась идти в залив: кроме шхер, надводных и подводных камней, там поджидали и другие опасности. В условиях военного времени не работали маяки, был риск бомбардировки с воздуха и торпедирования с подводных лодок. 

Ясное голубое небо становилось худшим погодным условием из всех — корабль для самолетов был как на ладони. В один такой погожий день немецкий самолет сбросил на «Сауле» бомбы, но сопровождавшие корабль артиллерийские катера не дали ему прицелиться. В августе 1941 года «Сауле» отправился в Таллин, чтобы помочь эвакуировать горожан, но дойти до столицы Эстонии не смог. 16 бомбардировщиков налетели на корабль. Кок был ранен, несколько членов экипажа погибли, капитанский мостик и часть палубы разрушены. Пришлось посадить корабль на мель и ремонтировать его, имитируя с помощью дымовых шашек пожар, чтобы его не бомбардировали снова. 

После работы на Балтике Щетинину отправили в Москву, а оттуда во Владивосток: ей было поручено переправить старый пароход на ремонт на западное побережье США. Возвращалась она на пароходе «Жан Жорес», полученном СССР по ленд-лизу. Пароходы такого типа строились в короткие сроки, и у них был серьезный недостаток — нагруженные, они могли при шторме надломиться пополам. Одному из пострадавших от разлома корабля судно Щетининой пришло на помощь; его капитан позже говорил о капитане: «Он хоть и баба, но работал здорово!» Сам «Жан Жорес» тоже не избежал такой участи. Когда по нему пошла трещина, экипаж сверлил дыры и стягивал две части судна тросами — так и добрались до суши.

До конца войны Щетинина переправляла грузы из США в СССР в условиях радиомолчания, без света маяков и под угрозой атаки. Всего она совершила 17 рейсов туда и обратно. 

Любовь и море

Работа в море занимает значительную часть жизни, но у Щетининой была и семья. Во время практики на одном из судов она познакомилась с радистом Николаем Качимовым. Не прошло и года, как пара поженилась. 1930-е могли навсегда их разлучить: в 1938 году Николай Качимов был арестован по печально известной 58-й статье (измена Родине) и 11 месяцев провел в заключении. Однако Щетинина смогла спасти мужа. 

В своей книге капитан рассказывает, что обратилась к наркому рыбной промышленности, бывшей революционерке и жене Вячеслава Молотова Полине Жемчужине, которая «побывала во Владивостоке и ознакомилась с делами арестованных работников рыбной промышленности». Жемчужина на эскадренном миноносце отправилась и в Петропавловск-Камчатский, где также проверила дела арестованных и многим помогла вернуться на прежнее место работы. 

Во время войны Качимов служил радистом на Ладоге, был серьезно ранен. Он умер в 1950 году в возрасте 47 лет. Анна Щетинина осталась вдовой и до своей смерти в 1999 году больше замуж не вышла. 

Когда война закончилась, Щетинина вернулась в Ленинград, доучилась в университете и отправилась на малую родину — во Владивосток, где совмещала преподавание будущим судоводителям в университете с рейсами. Она прошла через все океаны и даже побывала в Австралии — не снимала свой капитанский китель до 1983 года. 

Капитан Анна показала женщинам, что они могут преуспеть в судоходстве, и доказала мужчинам, что женщина на корабле — не к беде. Она отмечала: «Два хороших момента, о которых я всегда говорю, — это то, что на моем пути я встречала очень много хороших людей, которые помогли мне в моей работе. И второе: полное удовлетворение испытываю от того, что я стала обыкновенным капитаном, то есть могу делать всю ту капитанскую работу, которую выполняет любой капитан. Это я считаю основным в своей жизни».