Как комик Юлия Седова стала продюсером TEDx и сделала бизнес на стендапе
Юлия Седова — стендап-комик, продюсер конференций TEDx с 2018 года, тренер по публичным выступления в формате TED и стендап, основатель компании WordProduction. В 2021 году Седова организовывала TEDxEkaterninskyGardenWomen в России, в 2023-м проведет TEDxWomen Verin Antarain в Армении.
В 2022 году Седова запустила проект «Акустика», в рамках которого предприниматели, топ-менеджеры и лидеры мнений из разных сфер, от IT до благотворительности, выступают с 10-минутными стендап-монологами о том, как на самом деле создаются их компании, проекты, контент и смыслы.
За полтора года состоялось более 10 эпизодов «Акустики» в четырех странах. Героями проекта стали 80 человек, а в коллаборациях приняли участие Yandex, GirlPower Football club, Epic Growth, форум «Успех к 30». Зрителями «Акустики» стали более 5000 зрителей.
— Ваша профессиональная биография началась с КВН. Как и когда вы поняли, что хотите заниматься юмором?
— Я с 13 лет занималась разной общественной работой. Таких, как я, обычно считали фриками, потому что они не хотели жить так, как им предлагала обычная общеобразовательная программа. То же самое со мной произошло в вузе (Санкт-Петербургский государственный институт психологии и социальной работы). Когда поступила, выяснилось, что текущая команда КВН уходила из университета. Висело объявление о наборе в команду. На следующий день пришло около 200 человек.
Тогда вышли бывшие кавээнщики и сказали: «Ребята, кто хочет красный диплом и получить профессию, можете сразу отсюда уходить. КВН и юмор — это ад, он заберет все ваше время, вы не увидите ни друзей, ни родителей. И если вы его выберете, то он поменяет вашу жизнь навсегда». Они были правы, юмор с этого дня стал моей религией и все поменял.
На следующий день из 200 первокурсников на собрание пришли три девочки и я. Те парни, которые должны были подготовить команду от вуза, заявили: «Давайте еще подождем». В итоге никто больше не пришел. Они на нас посмотрели, вздохнули и сказали: «Ок, будет женская сборная». Я помню тогда свое ощущение, что секунду назад мы были никем, а теперь у нас была некая идея, которая нас объединила. Мы начали учиться писать шутки в подвале университета и играть. Так я пропала на восемь лет. Например, играла в Европе в команде из двух девушек «Гипноз» и в женской команде Премьер-лиги КВН МГСУ «Москва не сразу строилась».
Ты не рассматриваешь вариант, что ты за ночь не напишешь заново самую смешную шутку в выступлении, потому что тебя попросили ее переписать
— Если говорить о современном российском шоу-бизнесе, то очень многие его участники выросли из КВН. Его часто критикуют, но, как я понимаю, это все-таки хорошая школа?
— В КВН ты понимаешь на опыте, как: придумать идею, собрать под нее команду, выстроить внутри нее отношения с яркими и сильными людьми. Если команда будет из каких-то обычных людей, вы просто быстро закончитесь.
Пока ты играешь в студенческих лигах, там по 80 конкурсов, в шесть рядов, — это все развлечение, это классно. Да, ты пашешь, но это очень весело. Друзья и так далее. Но когда мы впервые попали в телевизионную лигу, к нам на репетиции вышел режиссер и сказал: «Я вас поздравляю, вы попали в телевизионную передачу, и это другие законы, вам придется принять тот факт, что теперь все в вашей жизни будет по-другому». Так и было.
Нужно было искать спонсора, потому что команды платят за то, чтобы играть в Премьер-лиге и в других лигах тоже. Взносы огромные. Вузы не всегда дают на это деньги. Сам ты при этом вообще ничего не зарабатываешь.
И уже в профессиональном КВНе мы научились работать и со светом, и со звуком, и с собой, и с текстами. КВН — это когда ты три месяца собираешь один текст, веришь в него, в эти шутки, а потом ты приезжаешь, и за 10 дней перед игрой редакторы тебе все вырезают. Это большой уровень стресса. Но ты не рассматриваешь вариант, что ты из папье-маше не сделаешь рояль. Ты не рассматриваешь вариант, что ты за ночь не напишешь заново самую смешную шутку в выступлении, потому что тебя попросили ее переписать. Ты просто берешь и делаешь это.
Я благодарю КВН за то, что теперь я точно знаю: за всего лишь одну ночь можно написать, найти, сделать, построить, отрепетировать, поменять, договориться, полюбить, разлюбить, вырезать, вставить, узнать и сделать смешным что угодно.
Когда я закончила играть, мне было 27. Я только тогда поняла, что в мире есть что-то невозможное.
— В том числе поэтому сами комики говорят, что КВН — это токсичное топливо?
— Я весь КВН, как и многие кавээнщики, считала, что юмор — это боль, когда ты мучаешься и пишешь. Я узнала технологию, как писать шутки, спустя два года после того, как закончила играть, а я была капитаном, автором и написала много номеров для телевизионных лиг.
В 2019 году мы с университетом ИТМО решили делать научный стендап, где шутят настоящие ученые. Для этого я начала изучать, что такое стендап как культура, как пишется американский юмор. Прочитала «Библию комедии», это учебник по стендапу, и выяснилось, что для того, чтобы писать стендап, нужен человек, при котором ты максимально раскрываешься, делишься идеями, — ComedyBuddy. Вы друг друга любите, поддерживаете. Так мы начали работать с моим ComedyBuddy Колей Титовым, он сценарист сериалов и киносценарист фильма «Майор Гром: Чумной Доктор» — единственного российского фильма, который возглавил мировой рейтинг Netflix.
Это все сейчас, а тогда мы оба были бывшими кавээнщиками. Когда я сказала Коле впервые: «Мы будем делать стендап-проект, где будем писать людям, которые не из мира юмора, юмор. Это будет такой TED, смешанный со стендапом», то он в ответ сказал то, что в Forbes Woman вы не опубликуете, но суть была в том, что я с ума сошла.
Через четыре года научного стендапа и вечеринок на 900 человек мы оба уже понимали, что все возможно. В феврале 2022 года я поняла, что есть люди, которые разрушают, есть те, кто использует то, что кто-то создал, а есть люди, которые создают. Мне захотелось, чтобы появилось пространство, где создатели (лидеры мнений и основатели компаний из мира IT, науки, искусства, медиа) делились бы бекстейдж-историями о том, как они стали собой и сколько смешного произошло по пути. Так на основе всего, что я делала в жизни, появился стендап-проект «Акустика», Коля стал ее соавтором и креативным продюсером, а я ведущей, автором и человеком, который огребает и успех, и ответственность за все.
Выяснилось, что у женщин тоже есть секс. Мало того, у 35-летней женщины могут быть вопросы по поводу секса
— Сейчас бум стендапа, с чем это связано? И есть ли какая-то специфика у женского юмора?
— Никакой специфики у женского юмора нет. Юмор — это юмор. Его производят люди, вот они все разные. Стендап — это не шутки, это сам человек. А чувство юмора — это взгляд на жизнь. Чем интереснее взгляд на жизнь, тем круче слушать человека, добавим к этому немного шуток, и получится стендап-монолог.
Стендап — это один человек на сцене, микрофон и его мысли. Он озвучивает свою реакцию на все события в своей жизни: что ему страшно, что ему стыдно, что ему странно, что ему больно. А еще что его бесит! И это окей, что женщин и мужчин злят разные вещи или им странно или стыдно из-за разных вещей, просто потому, что каждого человека в жизни что-то триггерит по-разному.
И за что я люблю стендап — за то, что он персонализированный. То есть когда человек говорит свою мысль в монологе, то она принадлежит только ему и она зависит на самом деле не только от пола, но от того, в каком он семейном положении, был ли у него секс или не было вообще, как он себя чувствует, зарабатывает или нет. Чей-то стендап почти невозможно процитировать другому человеку, потому что есть две части шутки: уникальная личная подача и сам контент.
— Если взять в качестве примера женский стендап на ТНТ, то в чем секрет его успеха? В разрушении стереотипов?
— Залог хорошего стендапа в том, что комик произносит вслух ту мысль, которая в головах зрителей уже есть, но им стыдно, или страшно, или больно о ней даже подумать, не то что сказать со сцены. Я люблю такие шутки и темы, когда смотришь на человека на сцене и думаешь: «Спасибо, что сказал это».
Мы дружим с Ирой Мягковой, комиком и создательницей программы «Женский стендап» на ТНТ, Ира и все девушки-комики говорят со сцены то, что раньше для женщины не было принято обсуждать публично. Я как комик благодарна ей за то, что после выхода программы «Женский стендап» при мне больше ни один мужчина не сказал, что женщины хуже шутят. Благодаря тому, что женщины-комики рассказывают и по телевизору, и в клубах, для многих выяснилось, что у женщин тоже есть секс. Мало того, у 35-летней женщины могут быть вопросы по поводу секса. Она стала задаваться вопросом: чего я хочу?
А секрет успеха программы такой же, как и успех любого классного проекта: над ним очень много каждый день работают его создатели. Как в чудесной фразе: «За все хорошее в этой жизни приходится хотеть спать».
— Совсем недавно в женском юморе были клише: либо красивая, либо умная. Как будто бы это тоже изменилось?
— По тому, как женщины шутили и в каких программах выступали, мы можем понять, как все изменилось, насколько у женщин появился свой голос и своя ниша в юморе. Когда-то это был Comedy Woman, где все были в образах. Потом была актриса и комик Юля Ахмедова в стендапе на ТНТ, реальный человек, но с характеристикой «ей 30, она не замужем», и все шутки были о том, как ей плохо. Заметьте, как сейчас изменилась риторика у Юли в концерте. Она последние несколько концертов рассказывает про депрессию, про внутренние какие-то вопросы и проблемы. В 2023 году женщины-комики, выходя на сцену, задаются вопросами обо всем, а не только о том, что: «Если мужика нет, то в бассейне очень удобно плакать — сразу в воду». Персонажи на сцене стали объемными, а темы глубокими.
— Что еще стоит посмотреть, помимо женского стендапа на ТНТ в России?
— Есть сериал «Я не шучу». Режиссер Саша Незлобин снял сериал про стендапершу Лену Новикову, Лена — сценарист и автор идеи сериала. Это классный продукт, который показывает, что такое быть женщиной-комиком в России. Знают только «Удивительную миссис Мейзел», но миссис Мейзел — это вообще не то, как делается юмор женщиной в России. У нас это «Я не шучу».
— Теперь вы совмещаете и стендап-комедию, и TEDx, и проект «Акустика». Как теперь устроена ваша жизнь?
— Моя жизнь делится на две части: первая — где я артист, стендап-комик, вторая — где я продюсер, основатель World Production. Это компания, где собираются разные специалисты продакшен-системы для съемочного или сценического проекта. Например, дизайнеры, авторы, операторы и другие творческие люди. Мы делаем проекты, где можно слушать других и понимать что-то про себя.
У всех моих проектов есть почерк, я долго к этому шла, среди актуальных — два дорогих для меня проекта и по времени, и по вкладу, и по нервам. Первый — это TEDxWomen. Я очень надеюсь, что это мероприятие пройдет 25 ноября в Ереване. Я шесть лет продюсирую TEDx в России. Сейчас переехала в Ереван, поэтому теперь организую мероприятия здесь.
Второй проект — «Акустика», о которой я уже сказала, в этом проекте я соединила два формата — TED и стендап. Я всегда говорю, что «Акустика» — это TED с шутками и стендап с идеями.
— Давайте сначала про TEDx. Вы проводили его в России на протяжении шести лет. В какой момент это началось?
— Когда мне было 20 лет, я прочитала статью про куратора TED Криса Андерсона. Он рассказывал, что они запустили сайт, опубликовали пять роликов. Я подумала: «Ты кто такой? К тебе приезжают люди со всего мира, звезды своих индустрий. Вы вместе создаете выступления, в зал приезжают тоже звезды. И все эти люди благодарны за возможность распространять свои идеи. Это же моя абсолютно ролевая модель — человек, который создал поле и пространство, в котором можно делиться своими идеями».
Я стала всех готовить в стиле TED на всех событиях, которые мне попадались. А в 2018 году мне позвонила Анна Овсянникова, на тот момент организатор TEDx в Петербурге, со словами: «Юля, нам нужен программный директор, ты можешь даже позвать спикеров, которых хочешь. У нас для тебя есть 40 000 рублей». Я с ней поговорила, положила трубку и плакала два дня, потому что я до этого всегда всех готовила в этом стиле, бесконечно доказывая, что это лучший стиль на Земле. У меня было ощущение, что вчера я играла в ярославском футбольном клубе «Шинник», а мне позвонили и позвали завтра на поле выйти в основном составе «Ливерпуля». И я два месяца не спала, не ела, готовила спикеров. После этого я стала куратором спикеров TEDx-конференций в Петербурге.
— Почему вы стали проводить TEDxWomen?
— Женскую лицензию я получила через пять лет после того, как уже для разных команд готовила спикеров. У нас был созвон, где я предлагала разных героев на очередной TEDx. Я предлагала разных женщин. Мне сказали, что если возьмут всех, кого я предлагаю, то будут одни женщины, что нужны мужчины. Я разозлилась, зашла на сайт, и выяснилось, что есть женская лицензия, которую они открыли год назад, а я не знала. И я заполнила документы. Получила лицензию и пошла делать. С тех пор я получаю лицензии уже только на себя. При этом лицензия TEDx не накладывает ограничения, что выступают только женщины. Должна быть повестка, которая понятна женщинам.
— Как сейчас провести TEDx в России?
— Никак. Ни в России, ни в Украине. Хотя официального никакого письма не существует, не было такого объявления, что компания уходит и так далее.
— Поговорим подробнее об «Акустике». Как устроен процесс создания стендапов совместно с теми, кто никогда им не занимался?
— Это три встречи, репетиция на площадке и само выступление. В целом это занимает примерно три недели. Есть технология, которую я сама придумала: сначала интервью, во время которого я набираю сетапы (это что-то, что является заходом на шутку), потом я делаю черновик, дальше уже прихожу к человеку, чтобы утвердить идею — правильно ли я его услышала. Набираю конкретику, мы созваниваемся с Колей, за час усмешняем текст и возвращаемся к человеку. Дальше мы это ставим, потому что подача очень важна, как ты это произносишь. Нельзя запутаться, нельзя не знать текст, нельзя оговориться, потому что тогда шутка не сработает. Одну букву ты поменял, одно слово переставил, смех потерян.
Если ты так можешь про себя сказать, как я могу тебя ударить? Да никак. Ты вон просто только что асфальтовым катком прошел просто по всей своей жизни
Сложность того, что я делаю, заключается в том, что мне нужно, чтобы люди, которые создают что-то дико офигительное, мне доверились. Мало того, чтобы они еще не побоялись зайти на территорию юмора, потому что русскому человеку стыдно выступать, стыдно о себе рассказывать. У нас нет культуры публичных выступлений, выражения собственных мыслей. А я приходила поначалу и говорила: «Мы с тобой сделаем стендап-монолог, и это еще будет смешно». Потому первыми героями были только те, кто со мной уже дружил и работал. Сейчас уже начало работать сарафанное радио, и я горжусь тем, что часто уже на первом звонке новый герой говорит: «Я счастлив поработать с тобой, что мне нужно делать?»
— Но шутить о себе можно по-разному.
— В основе «Акустики» только самоирония. Когда люди слышат тебя в зале и такие: «Она реально это сказала?» И следующий этап ассоциации: «Ничего себе, он или она себя знает!» И это вызывает бешеную реакцию. Если сарказм — это оружие, ты нападаешь на другого юмором, то самоирония — это нападение на себя. И этим ты обезоруживаешь. Люди в зале складывают свое оружие: «Если ты так можешь про себя сказать, как я могу тебя ударить? Да никак. Ты вон просто только что асфальтовым катком прошел просто по всей своей жизни».
— Люди боятся сцены? И как вы с этим справляетесь?
— Есть часть работы, когда я примерно пять часов в разных созвонах убеждаю героя, что он интересный, что бояться не стоит, что смотри, как круто это все звучит, что текст ему очень идет. Потому что когда человек видит продукт, влюблен в текст, то у него возникает обычный загон: «А что, если я буду неинтересный? А что, если у других людей будет что-то веселее? А что, если я буду выглядеть дураком? А что, если я не могу это рассказывать?» И я такая: «Ты и есть самый интересный человек, которого ты встречал за всю свою жизнь. Тебе страшно, это нормально». Просто повторяю, как мантру, одно и то же, готова за руку держать.
— Когда массовый зритель сможет будет увидеть «Акустику» онлайн или на телевидении?
— У нас все отснято, было 12 эпизодов «Акустики», пока это просто рабочий материал, из которого мы нарежем Reels. Моя задача в ближайшие полгода — показать людям, какие шутки там были. Думаю, что к концу года я пойму, на какой платформе я хочу выходить с этим проектом.
Я пошла по пути создания контента, как это делают с сериалами и шоу. Сначала ты делаешь так называемые технические вечеринки, тестируешь формат, снимаешь «пилоты», понимаешь, какие шутки работают, а потом принимаешь решение, что делать с материалом.
Параллельно с основными эпизодами мы делаем коммерческие коллаборации, как с Yandex, например. В этом суть бизнеса. Но вообще я настолько охренела, что это вообще все работает, что пока не было сил принять решение, что дальше. Надеюсь, однажды нас купит Netflix. Как минимум мы просто продолжим собирать эпизоды с классными комьюнити и людьми, например, как в случае с женским саммитом FWD.
— Как развить чувство юмора? И может ли оно стать психотерапией?
— Я часто слышу: «У меня же нет чувства юмора!» Но чувство юмора — это не дар, чувство юмора — это мышца. И ее можно накачать. Дай бог, чтобы самому. Но вообще девять из 10 людей, у которых есть очень хорошее чувство юмора, накачали его в процессе своей сложной жизни, не по своей воле: их били, унижали, ставили под вопрос их достижения, они жили в ограничивающей среде. Юмором можно защититься. Я очень люблю фразу: «Кто ты, когда у тебя забрали все остальное?» И мне кажется, когда у тебя забрали все остальное, у тебя остаются слова. И ты словами можешь на самом деле очень много чего поменять. Если эти слова сказаны с юмором, ты можешь поменять отношение к себе и к той теме, о которой ты говоришь.
— В американском стендапе часто говорят о социальных проблемах. Еще говорят об абьюзе и насилии. А в российский это может прийти?
— Я решила строить свою параллельную с проектами карьеру стендап-комика два года назад, и сначала у меня не получалось. Шутки писать я могла, но говорить с позиций разных «нет» (что мне страшно, что мне странно, что мне стыдно и что меня злит) не получалось. В комедии это называется «найти свой голос», когда ты знаешь, в чем твоя боль, и на нее в шутках нападаешь; для этого нужно на что-то злиться, найти в себе эти эмоции.
В какой-то момент я отчаялась и начала думать: «Окей, может, я слишком благополучная для стендапа? У меня полная семья, прекрасные романы в прошлом, свое дело», — думала я, пока не пошла на психотерапию. И теперь моя жизнь — это бесконечная схватка между моей мамой и моим терапевтом. При этом мой терапевт догадывается, что у меня есть мать, а мама не знает о том, что у меня есть терапевт.
Через год травмотерапии я вспомнила (а на 20 лет психика это заблокировала), что в 15 лет я пережила сексуализированное насилие со стороны преподавателя. В моей жизни произошла трагедия, которая повлияла на все последующие 20 лет моей жизни, на многие мои решения, на мою личную жизнь, на то, что у меня есть чувство юмора — я научилась им защищаться. Юмор — это защита.
И в марте этого года во сне я в подробностях вспомнила, как это было. Проснулась. Вспомнила, как зовут этого человека, погуглила, нашла его фото во «ВКонтакте», а там его фотография с черной лентой и свечкой церковной. И вот я в 3:00 ночи смотрю на фото этого 46-летнего мужика и на всю квартиру произношу: «Сука, ты еще и умер!» Так я нашла в себе свой голос, все те позиции, из которых рождается стендап.
В апреле у меня выходил эпизод «Акустики», в день рождения проекта, и я рассказала эту шутку, после чего мне написали четверо девушек, которые были тогда на выступлении: «Спасибо, что сказала это. Я тоже такое пережила. Благодаря тебе я поняла, что со мной все в порядке, я смогу это пережить, раз ты смогла над этим пошутить».
Почти у всех в России есть в бэкграунде насилие: бил отец, приставал отчим, изнасиловал знакомый. Я еще не встретила человека, мужчину или женщину, который бы после моих рассказов не сказал: «Ты знаешь, я никому никогда об этом не говорил(а), но…»
Исцеление от такой тяжелой травмы происходит в момент, когда ты впервые называешь своими именами то, что произошло. А дальше годы работы с собой и терапия. Весной этого года я решила, что буду все всегда и везде называть своими именами, особенно со сцены.
— Появится ли ваш сольный концерт?
— Карьера комика заключается в том, что ты принимаешь решение стать комедиантом, пишешь шутки, выпускаешь в год по концерту. Твой успех выражается в том, что ты находишь свою собственную аудиторию, в количестве концертов, продуктов, которые ты выпустил за всю свою жизнь.
Я не пошла по классической схеме и сегодня пытаюсь не умереть от нагрузки, совмещая карьеры и комика, и продюсера. Раз в месяц выходят эпизоды «Акустики», где мы с Колей пишем по пять-семь монологов длиной в три листа А4 каждый, плюс мой разогрев, биты между героями и отводка. Пока мой стендап там.
Надеюсь, что в следующем году мне хватит времени больше выступать просто одной и копить материал на концерт. Мне хотелось бы сделать что-то про текущий срез жизни, потому что 34 года — это возраст, в котором ты вроде бы не такой тупой, как в молодости, но при этом еще не такой опытный, чтобы ко всему относиться снобистски.
— Кто самый великий стендапер России? И мужчина это или женщина?
— Это Жванецкий. Я реально считаю, что его юбилейный концерт на собственном 80-летии — это лучший спешл на русском языке. Как говорит мой друг Паша из Одессы: «Михал Михалыч нам все рассказал о том, как жить, мы просто его не услышали». Я пересматривала концерт раз 400. Это просто учебник жизни, который 100% никогда не потеряет актуальность. У него там есть одна из моих любимых фраз: «Если фамилия вдруг стала должностью — вакансия будет вечной». Это просто девиз моей жизни, и я стремилась к этому 10 лет: чтобы моя фамилия была должностью.