Как модель Оля Запивохина делает карьеру даже после перенесенной операции на мозге
Я начала работать моделью в 13 лет. Тогда я просто была симпатичной девочкой, которую приглашали сниматься. И у меня сработал момент тщеславия. Почему бы и не стать моделью, если тебе платят просто потому, что ты красивая? Так уже в 14 лет я обособилась от родителей. Через год с мамой побывала в Сингапуре и решила, что хочу там учиться и жить, начала работать еще больше, чтобы накопить денег. Но в итоге почему-то осталась в Нижнем Новгороде. Я мечтала стать модельером и создавать собственные коллекции, поэтому бросила моделинг и начала работать в магазине Levi’s в 18 лет. Поступила в университет на факультет международных отношений.
Я пришла в Levi’s обычным продавцом и довольно скоро стала директором магазина, мне очень нравилась эта работа. Я человек увлекающийся, если мне что-то нравится — все, я выложусь по полной. В университете я многие свои курсовые и рефераты посвящала работе в Levi’s, мне нравилось разбираться в продажах, в PR, истории бренда.
В начале 2017 года я ушла из Levi’s, чтобы отдохнуть и заняться вплотную собственным брендом. Я тогда отшивала первые пробные образцы. Параллельно создавала декорации для свадьбы сестры и работала над фестивалем Intervals (международный фестиваль медиаискусства, — Forbes Woman). И у меня постоянно сильно болела голова. Я сходила на прием к неврологу в августе и узнала, что у меня опухоль мозга и что мне нужна операция. Мне предложили в Санкт-Петербурге сделать гамма-нож, но это же неинтересно. Классно, когда тебе вскрывают мозг, два врача там ковыряются, все вырезают. Шучу! На самом деле просто в большинстве случаев после гамма-ножа случается ремиссия, и все равно нужна затем трепанация. Поэтому я выбрала сразу этот вариант.
Мне нравится моя стрижка. Зачем заморачиваться с укладкой, если можно постричься под 0,7 и сразу просыпаться красоткой?
Еще в детстве я подружилась с кастинг-директором Ильей Вершининым. Мы жили на соседних улицах в Нижнем. И когда мы были подростками, была смешная ситуация. Илья решил побриться налысо. Он пришел ко мне и сказал: «Смотри, какая у меня идеальная форма черепа!» А это вообще было не так, у него сзади череп полукругом выпирал. И когда меня перед операцией в 2017 году побрили налысо, я поняла, что мне очень идет и что у меня как раз идеальная форма черепа. И я отправила ему свою фотографию именно с таким посылом.
Увидев снимок, Илья предложил отправить его в Gucci, чтобы я прошла кастинг. Мне было совершенно нечего терять, и я решила попробовать. Уже через несколько недель я была в Милане в штаб-квартире Gucci.
Есть вероятность, что Gucci хотели работать со мной из-за этой истории: таких, как я, не встретишь 150 на улице.
До того как в феврале прошел показ, я четыре-пять недель была моделью для создания луков. Каждый день работала в офисе, чтобы на мне создавали образы, которые продемонстрируют во время шоу.
Я не знала, что этот показ будет стилизован под операционную. Когда мы приехали на локацию и выстроились в очередь, чтобы провести репетицию, только единицы могли заглянуть в зал и увидеть, что декорации напоминают больницу. Я стояла последней, потому что закрывала показ. Кто-то заглянул в зал и сказал, что он напоминает стоматологическую клинику. Я подумала: «Мне все равно, я на работе, мне платят, я делаю свое дело». А потом началась музыка, частью которой был этот звук из операционной «пип-пип». «Твою мать… Что это у нас за звуки такие знакомые?» — подумала я. Мы зашли в зал, я увидела операционную. Слезы наворачивались, но только разок. В Gucci все знали мою историю, но никто никогда об этом не говорил со мной.
Мне вообще не было страшно работать вместе с профессиональными моделями с огромным опытом. Даже неудобно говорить об этом, но я вообще не волновалась. Я с четырех лет занималась танцами, у меня высокий подъем, я могу бегать на каблуках, поэтому не было никаких сложностей.
Затем случилась пандемия, Милан закрыли, я еле выехала из Италии. Подписала контракт с Японией, но эту страну тоже закрыли. В итоге я оказалась в Японии лишь в октябре 2020 года и осталась там надолго. Сейчас продолжаю работать моделью в этой стране, провожу там по четыре-пять месяцев безвыездно.
Моделинг — это очень тяжелая работа, нужно уметь отдыхать и переключаться, даже если у тебя постоянно съемки. Я лучше на полчаса позже пойду спать, но хотя бы это время смогу расслабиться и посвятить себе. Всегда важно думать о себе, потому что твоему телу завтра идти на работу. После съемок у меня всегда эмоциональное выгорание, потому что каждый снимок буквально вытягивает из меня силы. При этом я не очень эмоциональный человек, возможно, потому, что живу на послеоперационных таблетках, которые меня выравнивают и делают более адекватной. Но я могу повеселиться и подурачиться, просто не буду испытывать сильных эмоций.
Я буду работать моделью ровно столько, сколько могу. У меня нет планов закончить эту карьеру или начать другую. Пока у меня есть контракты и съемки и мне за них хорошо платят, я буду заниматься моделингом.
Не нужно ничего планировать и загадывать — ты можешь умереть хоть завтра.
Мне часто пишут девушки, которым предстоит пережить такую же операцию, как делали мне, или сразу после нее. Зачастую им очень сложно принять и полюбить себя. Я всегда собираюсь и очень вдумчиво отвечаю, потому что понимаю, что реально могу помочь и это не будут пустые слова. Это очень приятно.
Съемка:
Модель: Olga Zapivokhina @ GENOM
Фотограф: Эрик Панов
Стилист: Татьяна Лисовская
Прическа и макияж: Ольга Чарандаева
Продюсер: Светлана Родина