Нет зайки — нет лужайки: что происходит с правом женщины на аборт в России
«Тем, кто с зайкой — помощь с лужайкой», — красуется новый билборд в центре Москвы. Это реклама от национального проекта «Демография», запущенная в столице и еще в 40 регионах. Видоизмененная поговорка про зайку и лужайку (в оригинале — «Дал Бог зайку, даст и лужайку») призвана «проинформировать семьи о возможностях поддержки со стороны государства».
Информация, создающая «новые социальные нормы» (так ее охарактеризовала первый заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Татьяна Буцкая) теперь активно размещается на улицах, на телевидении, радио и в интернете.
Рождаемость власти, однако, планируют повышать не только с помощью информационной волны и господдержки (обещают — семейную ипотеку, материнский капитал, места в яслях, выплаты на детей). На следующий день после запуска рекламной кампании вопрос стимулирования рождения детей при помощи сокращения абортов был поднят в Минздраве и не уходит из новостной повестки почти месяц.
Forbes Woman рассказывает, какие изменения произошли и планируются в регулировании абортов и могут ли они повлиять на демографическую ситуацию.
Таблетки на учете
«Порочная практика сформировалась в обществе, когда появилось убеждение, что женщина должна сначала получить образование, сделать карьеру, обеспечить себе материальную базу, а потом только озаботиться деторождением», — заявил в рамках заседания в Госдуме 18 июля министр здравоохранения Михаил Мурашко и добавил, что из-за позднего деторождения у женщин появляются проблемы со здоровьем (бесплодие, невынашивание), возникает необходимость прибегать к ЭКО. А также сокращается время для появления третьего и четвертого ребенка. Тогда же министр сообщил, что Минздрав разработал проект приказа по контролю за оборотом препаратов для прерывания беременности. Теперь за ними планируется такой же надзор, как за наркотическими препаратами.
Медикаментозный аборт (то есть с применением медицинских препаратов, которые приводят к прерыванию беременности) проводится при сроке беременности до девяти недель. Хирургический аборт — при сроке до 12 недель. При медикаментозном прерывании беременности пациентка, как правило, принимает два препарата с разницей в 48 часов: сначала мифепристон, после — мизопростол. Они назначаются врачом в высокой дозировке (200 мг) и выдаются в клинике, их невозможно купить в аптеке. Оба препарата, по словам министра, попадут под особый контроль Минздрава. Мифепристон встречается в продаже в составе экстренных контрацептивов, например в «Женале», «Гинепристоне» и «Внеплании» — в дозировке 10 мг они продаются в аптеках. И хотя Мурашко заявлял, что контрацептивов новые меры касаться не будут, в тексте приказа указывается вещество — мифепристон, а не названия торговых марок.
Перевод абортивных препаратов в предметно-количественный (ПКУ) учет наряду с наркотическими, психотропными и другими сильнодействующими препаратами может привести к пропаже из аптек средств экстренной контрацепции, сообщил изданию «Медвестник» директор по развитию компании RNC Pharma Николай Беспалов.
Аптекам будет затруднительно продавать такие таблетки: для этого нужен рецепт на специальном бланке, который затем следует хранить три года, а в случае нарушения придется платить штраф до 20 000 рублей. Количество аптек, которые готовы работать с ПКУ, значительно ниже их общего числа, а значит, доступность средств для экстренной контрацепции снизится, а цена на них вырастет, рассказал Беспалов. По его мнению коснуться запрет может и женщин, которые страдают от миомы матки и принимают 50 мг мифепристона на дому. Так как в приказе ведомства никаких указаний на дозировку лекарств, требующих ПКУ, нет.
После заявления Минздрава многие россиянки решили запастись препаратами, предотвращающими наступление беременности. Например, в аптеках Тюменской области раскупили «Постинор» за две недели после анонсирования введения контроля за препаратами. При этом «Постинор» не содержит мифепристона, а значит, под угрозой запрета на продажу не находится. По крайней мере, пока.
Интересно, что продажа препаратов для медикаментозного аборта и экстренной контрацепции и до заявления Мурашко, в 2022 году, выросла на 60% по сравнению с прошлым годом. Причина — нестабильная обстановка в стране, которая заставляет женщин сомневаться в материальной и психологической готовности завести ребенка. Об этом рассказали сразу несколько экспертов, опрошенных газетой «Коммерсантъ».
Запрет на свободную продажу средств экстренной контрацепции может привести к росту числа криминальных абортов и отказов от детей, считают врачи — 59% российских медиков не поддерживают инициативу Минздрава. О печальных последствиях ограничения права на аборт говорит и пример СССР, где с 1936 года процедура была под запретом: «Почти каждая женщина, фертильный возраст которой пришелся на середину 1930-х — середину 1950-х годов, имела в своей биографии историю, связанную с нелегальным абортом», — пишет историк Наталья Лебина. Рождаемость же при этом не выросла.
Среди последствий подпольных абортов, которые зачастую могут проводиться даже не врачами, акушер-гинеколог, с которой поговорил корреспондент Forbes Woman (врач попросила не называть ее имя), выделяет воспаление матки и придатков, непроходимость маточных труб и бесплодие, сепсис, образование гнойных опухолей в яичниках. Такое прерывание беременности может закончиться смертью женщины.
Монополия на аборт
Вторая новость от Минздрава — ведомство готово обсудить введение запрета на проведение абортов в частных клиниках.
Минздрав считает, что коммерческим медучреждениям нельзя доверять прерывание беременности, потому что они якобы не соблюдают «неделю тишины» — в министерстве сослались на результаты проверок. По закону каждой желающей сделать аборт женщине полагается время на обдумывание решения. При этом неделя предусмотрена, если срок беременности составляет восемь-десять недель. Если женщина обратилась в клинику на сроках четыре-восемь недель (в начале развития плода) и 11–12 недель (крайний срок прерывания беременности без медицинских противопоказаний), время «тишины» сокращается до 48 часов.
Вопрос запрета на аборт в частных клиниках в России поднимается достаточно часто. Напомним, что в январе 2023 года к этому в очередной раз призвал патриарх Кирилл, аргументировав свое предложение тем, что частные клиники «наживаются на горе женщины». Ранее, в марте 2021 года, исключить аборты из списка услуг негосударственных медучреждений предлагала член комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Инга Юмашева. Соответствующий законопроект еще в 2015 году в Госдуму внесла Елена Мизулина, но тогда депутаты инициативу не поддержали.
Женщины обращаются в частные клиники, потому что помощь там более безопасная и деликатная, замечает в разговоре с Forbes Woman доцент факультета социологии ЕУСПб Анастасия Новкунская: «Как правило, в государственных клиниках женщин оставляют на сутки после в стационаре, потому что чаще там проводятся хирургические, а не медикаментозные аборты. Также коммуникация врача и пациента сильно различается в коммерческих и бюджетных медучреждениях: в последних есть вероятность встретиться с некомфортными условиями и отсутствием базовой вежливости».
Медикаментозный аборт не предполагает хирургического вмешательства и является наиболее безопасным видом прерывания беременности. Гораздо шире он применяется в частных организациях, чем в государственных: в 2019 году на негосударственные организации приходилось 72% от всех медикаментозных абортов. При этом в частных клиниках проводится 14–25% от всех абортов. Однако государственная медицина с большой вероятностью справится с потоком желающих прервать беременность женщин в случае введение запрета на процедуру в коммерческих клиниках, считает Новкунская. «Госклиники уже справляются с потоком, потому что во многих регионах нет частных клиник, но у жительниц крупных городов не останется выбора, который мог быть раньше», — подытоживает она.
Также Новкунская отмечает, что запрет не увеличит нагрузку на бесплатную медицину, потому что аборты в современной России не являются главным методом контрацепции: их число неуклонно падает с 1960-х годов, когда на одну женщину в среднем приходилось около шести абортов в течение жизни, включая выкидыши. Если в 1992 году в России было проведено 3,5 млн абортов, то сейчас их число снизилось в несколько раз.
По данным Минздрава, в 2022 году в России в государственных клиниках был проведен 395 201 аборт. В эту статистику включены выкидыши, которые и сейчас продолжают учитываться в общей статистике абортов, а также аборты по медицинским показаниям. В 2022 году коммерческие клиники провели пятую часть от всех абортов в стране — 102 242 процедуры прерывания беременности. Об этом сообщает издание «Ведомости» со ссылкой на данные Росстата.
Главная причина снижения числа абортов — увеличение доступности различных методов контрацепции. Еще одна — финансовое поощрение рождения детей. «На моем участке в среднем один аборт в неделю. До появления пособий на детей абортов было ощутимо больше», — добавляет акушер-гинеколог, согласившаяся поговорить с Forbes Woman.
Меньше абортов — больше детей?
Рождаемость в России в норме, если сравнивать ее с европейскими странами, отмечает в разговоре с Forbes Woman демограф Егор Сергеев: «Коэффициент рождаемости (сколько в среднем родила бы одна женщина на протяжении репродуктивного периода с 15 до 50 лет) в стране в последние пару десятилетий составляет 1,6. Для сравнения: тот же показатель в Бельгии, Германии, Норвегии. Однако если оценивать место России в общемировом рейтинге, то рождаемость в стране низкая». По данным Росстата, в 2022 году родились 1 306 162 человека, умерли 1 905 778 человек.
И это не столько связано с тем, что женщины стали позже задумываться о материнстве, сколько с тем, что рожать некому. «Это эхо 1990-х, демографической ямы, когда между 1987-м и 1999 годом число родившихся сократилось вдвое. Соответственно, с 2010-го по 2030 год число женщин репродуктивного возраста станет меньше на 40%, и большую часть этого пути мы уже прошли», — сказал в интервью Forbes демограф Алексей Ракша.
Еще одна причина изменения численности населения — уже 30 лет Россия переживает второй демографический переход. Первый проходил с конца XVIII по ХX век. «Тогда снизилась младенческая смертность и смертность от инфекций. Через какое-то время начала снижаться и рождаемость. Именно тогда и возник прирост: смертность уже снизилась, а рождаемость только начала снижаться», — объяснял Ракша. Второй демографический переход — это когда прежнее понятие семейной «нормы» начинает размываться. Например, теперь можно рожать детей вне брака, жить в браке, но не рожать детей, можно не вступать в брак вообще или, наоборот, рожать много детей. Рождаемость при этом чаще снижается, но не всегда. Есть примеры стран, где она почти такая же, как 90–95 лет назад: Франция, Швеция, Чехия.
Чтобы поднять рождаемость, государство должно дать гражданам понять, что «они могут рожать детей и у них все будет хорошо», поэтому запрет абортов не будет работать, считает демограф Егор Сергеев. Алексей Ракша согласен с тем, что регулирование и запрет абортов не смогут улучшить ситуацию с рождаемостью: «Давайте возьмем Польшу. Насколько там жесткое противоабортное законодательство — это никак не помогло. Рождаемость в Польше ниже, чем в России. Нужно повышать доходы населения и снижать уровень неравенства». В частности, Ракша не раз подчеркивал в своих интервью, что прирост рождаемости в 2000-е в России спровоцировал материнский капитал, который выплачивался на второго ребенка. После появления маткапитала начиная с 2007-го вероятность рождения вторых и последующих детей подскочила и в 2015–2016 годах достигла 14%.
Штрафы за склонение к аборту
Менее чем через месяц после заявления Мурашко Республика Мордовия 3 августа законодательно запретила «склонение женщин к аборту», став первым российским регионом, где приняли подобное решение. Теперь нарушителям грозят штрафы: для россиян он составит от 5000 до 10 000 рублей, для иностранцев — от 10 000 до 20 000 рублей, для организаций — от 100 000 до 200 000 рублей.
Согласно закону, склонением к прерыванию беременности считается «понуждение к этому беременной женщины путем уговоров, предложений, подкупа, обмана, выдвижения иных требований». При этом информирование врачом женщины о наличии медицинских показаний к искусственному прерыванию беременности не считается нарушением.
Адвокат, руководитель Центра пострадавших от насилия Мари Давтян обращает внимание на то, что в тексте закона не сказано ни слова о социальном показании к аборту — изнасиловании: «То есть поддержка изнасилованной женщины, решившейся на аборт, — административка», — пишет Давтян. Также она замечает, что региональный закон ограничивает конституционные права, которые могут быть ограничены только федеральным законом — аборт не только по медицинским показаниям, но и по желанию женщины разрешен на всей территории России и входит в систему ОМС.
Первоначально законопроект был еще строже, он запрещал не только склонение к аборту, но и его пропаганду, однако «запрет пропаганды» был снят с повестки после второго чтения.
Мордовские власти не первооткрыватели в данном вопросе. В официальном методическом письме Минздрава по психологическому консультированию женщин, планирующих искусственное прерывание беременности, от 2017 года прямо говорится о необходимости «формирования негативного отношения женщины к аборту». Вследствие такого доабортного консультирования в 2022 году четверть обратившихся за абортом женщин отказались от него. А за три года Минздрав «предотвратил» почти 140 000 абортов.
На очередную попытку ограничить право россиянок на аборт отреагировали активистки из Челябинска. Они провели акцию «Зато не аборт»: в одном из скверов города женщины выставили картонные коробки с кукольными младенцами, рядом с которыми лежали карточки, рассказывающие об убийствах новорожденных в России за последние пять лет. «Запрет абортов не увеличит рождаемость, а повысит статистику по детоубийствам», — объясняют активистки идею своей акции.