Отцы и дочери: как драма «Солнце мое» стала инди-хитом 2022 года и попала на «Оскар»
«Солнце мое» — это дебютная работа шотландского режиссера и сценариста Шарлотты Уэллс, в которой роль дочери сыграла Фрэнки Корио, а отца — Пол Мескал («Нормальные люди»). Одним из исполнительных продюсеров картины выступил создатель оскароносного «Лунного света» Барри Дженкинс, производством фильма занималась культовая в кинокругах студия «A24», в свое время подарившая нам фильмы «Проект «Флорида» Шона Бэйкера и «Леди Берд» Греты Гервиг — о взаимоотношениях дочерей и матерей. Теперь пришло время отцов.
Действие полуторачасовой картины разворачивается в начале 2000-х годов. Родители 11-летней Софи в разводе, девочка живет с мамой. Вместе с отцом Калумом она отправляется на летний отдых в Турцию, чтобы провести там несколько дней. В ходе поездки уже взрослеющая Софи знакомится с группой тинейджеров, подслушивает чужие разговоры о сексе, целуется с мальчиком, а также впервые понимает, что ее отец страдает от неразрешенной сердечной боли, и эта боль постепенно влияет и на отношения Калума с Софи.
«Солнце мое» — это фильм, парадоксально лишенный любого внешнего конфликта. На первый взгляд работа режиссера Шарлотты Уэллс может показаться срезом жизни, подсвеченным воспоминанием, сохранившимся в формате пленки VHS. Это ощущение подкрепляется в том числе и с помощью художественной стилизации: в фильме то и дело мелькают кадры, снятые обычной домашней камерой, или полароидные фотоснимки — этот на первый взгляд простой и бесхитростный прием не только воссоздает атмосферу ушедшей эпохи, но и эмоционально возвращает в детство зрителя-миллениала, чьи ранние годы прошли в окружении этих атрибутов.
Калум и Софи существуют каждый в своем ритме, но их жизни как будто периодически пересекаются. Подросток Софи активно пытается познать мир взрослых — к счастью, большая часть их проблем все еще остается недоступной для ее разума, хотя они и откликаются на уровне ощущений, где-то в области солнечного сплетения, когда ребенок чувствует, что что-то не так. Калум упорно старается найти внутренний баланс, обращаясь к медитации и техникам тай-чи, но под натиском внешних обстоятельств постоянно вылетает в состояния опустошения и отчаяния. Где-то на фоне то и дело всплывают вопросы финансов — Калум живет жизнью, которую не может себе позволить, притворяясь то ли для дочери, то ли для самого себя человеком, которым не является.
Отцовская фигура окончательно рассыпается, когда в ресторане турецкого отеля, где вечерами поют отдыхающие, Калум отказывается исполнять вместе с Софи «их» песню Losing My Religion, вынуждая дочь идти на сцену в одиночестве. Это, казалось бы, незначительное и мимолетное предательство проходит пунктирной линией через сюжет фильма, навсегда разделяя его на «до» и «после». И если «до» Софи была уязвимым ребенком, а Калум — покровительствующим родителем, то «после» герои буквально меняются местами. Калум окончательно снимает с себя эмоциональную ответственность за собственного ребенка, когда бросает дочь в полном одиночестве в ресторане отеля и уходит в номер, а Софи остается. Оказавшись без присмотра, девочка-подросток начинает играть во взрослую — вальяжно заказывает напитки в баре, общается с местной молодежью и целуется с мальчиком у бассейна. И вот уже она заботливо укрывает отца одеялом, возвращаясь домой после полуночи.
Сама Шарлотта Уэллс описывает свой фильм как «автобиографичный на уровне эмоций», намекая на то, что Софи — лишь маска, которая прячет ее собственное лицо. Таким же — автобиографичным на уровне эмоций — он может стать для каждого зрителя, ведь у всех нас было детство; сюжеты могут различаться, но есть процессы, которые идентичны. В момент осознания бессилия «всемогущего» взрослого детство заканчивается. В случае Софи светлый образ отца теряется в причиненной им травме, когда хрупкий и неподготовленный к жизни ребенок вынужден спасать взрослого от боли, брать на себя слишком большую ответственность.
Ближе к кульминации взрослая версия Софи, которая уже сама стала матерью, открыто злится на отца, осознавая всю глубину и инфантильность его родительских ошибок. Но ее ярость не остается финальной нотой фильма, вместо этого «Солнце мое» заканчивается нежным прощанием, обещающим встречу, которой никогда не произойдет. Этот маленький, но светлый проблеск дает зрителю надежду на то, что выход из мира детских травм все-таки есть, и путь к нему — через прощение.
«Солнце мое» — фильм по всем меркам скромный, явно не созданный с заделом на большой коммерческий успех. Тем не менее картине Шарлотты Уэллс все-таки удалось достучаться до массового зрителя. В первую очередь благодаря универсальности тем и смыслов, которые были подняты в сюжете. В конце концов, каждый из нас когда-то был ребенком и переживал очень схожие чувства. «Солнце мое» дает нам шанс не только посмотреть качественное кино, но и наладить внутренний диалог с самим собой, разбудить в памяти воспоминания и отпустить старые обиды.