Почему в культуре и обществе гендерные стереотипы передаются из поколения в поколение
По данным Всемирного экономического форума, чтобы полностью ликвидировать гендерный разрыв во всем мире, необходимо 132 года кропотливой работы на всех уровнях. Больше века уйдет на то, чтобы закрепить в сознании мужчин простую мысль: необходимо принять равноправие с женщинами как некий базис. Причем если в сфере здравоохранения и образования уже сейчас есть заметные подвижки, то экономическая и политическая роль женщин все еще серьезно страдает из-за мужского «лобби».
Вместе с коллегами — Шахин Насир (доцент Лахорской школы экономики) и Дэниел Ли Чен (профессор Тулузской школы экономики) — я провел полевое исследование в пакистанской сети чартерных школ Progressive Education Network. Мы случайным образом отобрали несколько групп учительниц и стали проводить с ними просветительскую работу на тему гендерных проблем и равноправия. Для одних мы провели семинар и показ фильма «Говори» (Bol) о ситуации с правами женщин в современном Пакистане, для других к просмотру фильма добавили учебный курс по гендерным исследованиям. Он продолжался один семестр. Более того, затем этот же курс сами учителя преподавали школьникам (в возрасте от пяти до 12 лет). Мы усложнили эксперимент и разделили учеников на однополые и смешанные группы.
Итоги исследования женщин-учителей были следующими: увеличилось число тех, кто заинтересовался гендерной проблематикой и даже стал активно продвигать идеи равенства, например, писать петиции в парламент Пакистана. Обычно исследователи предполагают, что поощрение более прогрессивных норм не требует особых затрат и не наносит никакого вреда. Однако в нашей работе выявилась и обратная сторона этого процесса — у исследуемых женщин даже спустя год сохранялась повышенная (плюс 10% к среднему уровню) концентрация гормона стресса кортизола в плазме крови. А кроме того — и это еще один негативный эффект — уровень насилия в семье таких прогрессивных учителей увеличился более чем на 10%. Иными словами, последователи новой гендерной традиции платят довольно высокую цену — они испытывают внутреннее давление (в виде повышенного кортизола), а также внешнее давление (социальное осуждение, домашнее насилие).
При этом чем больше учителей (в нашем исследовании пороговым значением стало 45%) разделяли принципы гендерного равенства, тем меньше они испытывали стресс по этому поводу и тем больше последователей приобретали. То есть если женщины видели, что их коллеги разделяют идеи равенства, им было проще присоединиться.
Однако фактор насилия в семье по-прежнему оставался значимым, вне зависимости от широты женского движения в школах. И тут мы подбираемся к, пожалуй, самому важному вопросу: возможно ли убрать фактор внешнего сопротивления среды, то есть как повлиять на тех, кто сопротивляется переходу от давно укоренившихся (и географически, и культурно, и социально) патриархальных установок к гендерному равенству?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать, как вообще те или иные убеждения формируются и передаются в обществе. Согласно современным исследованиям, существует три типа передачи культурных (в том числе социальных и гендерных) кодов: вертикальный (от родителей к детям), горизонтальный (между сверстниками) и косвенный (это любые несемейные и неравные ролевые модели, например, учителя в школе или вузе).
Начнем с конца. Подводя итоги нашего эксперимента в пакистанских школах, мы оценивали и влияние более прогрессивных учителей на учеников: нами была зафиксирована та самая косвенная передача новых культурных кодов. Дети вслед за учителями стали больше поддерживать гендерное равенство. Также мы выявили и еще один положительный эффект: в смешанных группах улучшилась успеваемость по математике, гендерный разрыв в математике между мальчиками и девочками практически исчез.
Почему мы обратили внимание именно на математику? Это своего рода золотой стандарт, который коррелирует с наличием в семье тех или иных гендерных предубеждений. Семейные установки (или вертикальная трансмиссия социокультурной идентичности) неоднократно исследовались различными научными группами. В частности, американские ученые изучили успеваемость детей, рожденных во Флориде в период с 1994 по 2002 год, и выяснили, что если девочка родилась в богатой семье белых американцев, где преобладает андроцентризм и где изначально мечтали именно о мальчике, то она неизбежно будет набирать в тестах по математике меньше баллов. Тут стоит отметить, что в финансово неблагополучных семьях у родителей, как правило, нет времени на воспитание и денег на образование детей, поэтому влияние гендерных стереотипов, их вертикальная передача ограничена. Кроме того, ученые выяснили, что мальчикам в бедных семьях в целом живется хуже, чем девочкам, — это неблагополучие потом проявляется в их поведении и образовании, в том числе в тех же отметках по математике.
Есть и другой пример. Если мать вынуждена много работать, ее сын, вырастая, скорее выберет себе работающую жену. Эту корреляцию можно объяснить двояко: либо мужчины предпочитают женщин, похожих на их матерей, либо мужчина, выросший с работающей матерью, с большей вероятностью будет участвовать в домашних делах, тем самым облегчая участие своей жены на рынке труда.
Теперь чуть подробнее о третьем типе передачи гендерных кодов — горизонтальном, то есть о взаимном влиянии сверстников (на самом деле взаимодействие внутри общества намного шире, но для упрощения классификации будем использовать именно этот термин).
Есть исследование, которое показывает, что в ловушке гендерных стереотипов оказываются даже взрослые, от которых ожидаешь прогрессивных взглядов, — студенты программы MBA. В одной из бизнес-школ США провели эксперимент: студентам раздали анкеты с вопросами о карьерных и зарплатных ожиданиях. Если одиноким (незамужним) девушкам говорили, что их ответы будут публично зачитываться перед всей группой, то они намеренно занижали свои зарплатные ожидания и сообщали в анкете, что не готовы к переработкам и частым командировкам. Они приняли во внимание свои «брачные перспективы» и действовали в рамках стереотипа о «хорошей жене». Мужчины и замужние женщины такого изменения в ответах не демонстрировали.
Подобных экспериментов довольно много. Но закончить хотелось бы позитивным примером из Саудовской Аравии, где женская занятость на рынке труда одна из самых низких в мире — сейчас она составляет чуть более 20%. Авторы исследования на основании опросов и экспериментов пришли к такому выводу: чтобы мужчина согласился отпустить жену на работу, ему нужно не только самому быть не против — он также должен знать, что такое поведение одобряют и другие мужчины из его окружения. Причем речь не только о ближайшем окружении, но также о мужчинах-соседях (в рамках одного района).
500 женатых мужчин (18–35 лет) разделили на группы по 30 человек, так, чтобы в каждую попали люди примерно из одного района. На вопрос «Можно ли женщине работать вне дома?» 87% опрошенных ответили утвердительно. Но когда участников спросили: как вы думаете, что ответили остальные? — ¾ мужчин недооценили количество тех, кто одобряет работу женщин. Во второй фазе эксперимента части участников рассказали, что на самом деле почти все они поддерживают намерение женщин работать. Согласно результатам исследования, это повысило готовность мужчин позволить своим женам выйти на работу. В исследуемых группах женщины начали ходить на собеседования и даже устраиваться на работу уже через пять месяцев. Впрочем, это всего лишь научный эксперимент. В реальности, чтобы доля работающих жительниц Саудовской Аравии выросла на 5%, понадобилось более 20 лет.
Даже если судить только по приведенным здесь примерам, многие — не только мужчины и не только жители традиционно патриархальных стран — продолжают жить во власти гендерных стереотипов, и выбраться из-под их воздействия порой довольно сложно. Ученые замечают и изучают эти явления, фиксируя постепенное преодоление этой асимметрии и движение в сторону равноправия. Это происходит не так быстро, как хотелось бы, но гендерные нормы и роли — это не неизменные силы природы, они трансформируются со временем.
Многие даже не помнят этого, но когда-то мужчинам было стыдно выходить из дома без головного убора и трости. Как далеко зайдет этот процесс и когда новая норма — равноправие — станет не просто словами, а нашей реальностью, зависит, как мы видим, от многих факторов. Гендерные стереотипы довольно живучи, причем на разных уровнях — государства и школы, семьи, друзей и даже соседей. Пробить эту стену трудно, но, как показывают приведенные выше исследования, возможно, хотя и с определенными издержками. Но самое главное: чем больше людей начинают придерживаться более прогрессивных и толерантных взглядов, тем меньше этих издержек.