В школьной форме и с мечом: как японские бандитки 1970-х вошли в массовую культуру
Европейцы знакомы с образом японской девочки-подростка из криминального мира по фильму «Убить Билла» Квентина Тарантино. Его героиня Гого Юбари, профессиональная убийца и личный телохранитель босса всех гангстеров, — сукэбан, правда, не вполне типичная. Настоящие сукэбан не носили короткие юбки, наоборот, выбирали асексуальные образы в знак протеста против патриархата. Еще они не были так опасны, как Гого. Впрочем, обо всем по порядку.
К 1970-м годам послевоенное «японское экономическое чудо» заметно выдохлось, а карьерные возможности для женщин оказались серьезно ограниченны. Несмотря на то что тоталитарная пропаганда уже не насаждала, как в 1930-е, образ «хорошей жены и мудрой матери», от женщин по инерции ожидалось традиционное поведение — после замужества оставить работу и посвятить себя заботе о муже и детях.
Получить офисную работу вчерашним школьницам было намного сложнее, чем их мальчикам-одноклассникам: чтобы выдержать жесткую конкуренцию и поступить в университет, школьного аттестата зачастую было недостаточно, требовалось оплатить подготовительные курсы — дзюку. Впрочем, и выпускниц университетов нанимали неохотно — зачем связываться с сотрудницей, которая вскоре уйдет в декрет или погрузится с головой в семейную жизнь?
Те девочки из бедных семей, которые не рассчитывали на успешную карьеру и не стремились к роли домохозяйки, стали объединяться в отдельные банды. Почему отдельные? Из-за того что патриархат пронизывал не только законопослушное общество, но и японский криминальный мир: девушек не принимали ни в мальчишеские банды бантё, ни во «взрослую» мафию якудза.
Так появились сукэбан — что-то среднее между субкультурными группами и настоящим криминалом. В основном сукэбан занимались магазинными кражами. Полиция относилась к ним достаточно мягко, считая их деятельность подростковым девиантным поведением. При этом движение сукэбан было многочисленным: официальной статистики быть, конечно, не может, но считается, что самая крупная группировка района Канто (окрестностей Токио) насчитывала 20 000 участниц.
Есть версия, что само слово «сукэбан» — не самоназвание, а обозначение, придуманное для нового явления полицейскими. Но его использовали и сами девушки. Этимология слова восходит к воровскому жаргону эпохи Эдо (XVII–XVII веков), когда женщин презрительно называли «нагосукэ» — что-то вроде «девка» или «баба». Вторая часть, «бан», взята из слова «бантё» — главарь банды. Поэтому на другие языки сукэбан часто переводят как «женщина-босс».
В иероглифической записи первый слог, взятый из слова, обозначающего женщину, — «сукэ» — обозначается иероглифом «помощь». Парадоксальным образом в термине, которым обозначали бунтарок, зафиксирована вторичная, помогающая роль женщин. Но похоже, что сукэбан об этом не думали, а заново присвоили презрительное прозвище, изменив его смысл.
То же самое случилось и со школьной формой. Матросский костюм в качестве школьной формы утвердился в Японии в 1920-х годах, в подражание европейским семьям, которые любили так одевать детей. С начала XX века форма для мальчиков претерпела немало изменений (например, во времена японского тоталитаризма походила на военную). А в 1970-х некоторые школы поменяли форму для девочек: джемперы вместо матросок — как раз для того, чтобы ослабить ассоциации с сукэбан.
Поскольку сукэбан учились в школе, они были вынуждены надевать форму, но стали носить ее по-своему. В отличие от одноклассниц, которые по моде 1970-х пытались сделать юбку короче, сукэбан удлиняли юбки, добиваясь длины макси. Матроску, наоборот, укорачивали, чтобы ее было невозможно заправить в юбку, и обнажали живот. На ноги надевали белые матерчатые школьные туфли либо популярные уже тогда кеды Converse. Яркие носки носили приспущенными с большим количеством складок. Чтобы продемонстрировать еще большее презрение к школьным порядкам, портфель должен был быть крошечным, таким, в который не поместятся учебники. Для этого стандартные кожаные портфели вываривали в кипятке, добиваясь сжатия.
Говорят, что длинные юбки сукэбан имели практический смысл: в складках легко было спрятать оружие — бритвенные лезвия, цепи, бамбуковые мечи, украденные из школьного спортивного зала. Но прежде всего юбки-макси нужны были, чтобы отвергнуть возможность сексуальной объективации, характерной для японской культуры в неменьшей степени, чем для западной. С этой же целью сукэбан отказывались от макияжа. Из косметических процедур они признавали только обработку бровей — выщипывали их в тонкие ниточки и красили в угольно-черный цвет. Некоторые осветляли волосы — из натуральных черных волос обычно получался ярко-рыжий.
Школьную форму сукэбан украшали нашивками и надписями с протестными лозунгами и узорами: цветами, тиграми, драконами. Такие изображения характерны для японского стиля цветной татуировки ирэдзуми. Некоторые особо отчаянные сукэбан делали и татуировки с цветочными мотивами, но редко: в японской культуре вплоть до недавнего времени татуировка считалась искусством совсем маргинальным, подходящим для социальных низов. А большинство девушек, видимо, не планировали связывать жизнь с криминалом навсегда.
Сукэбан протестовали против патриархата и общественных устоев, но внутренние правила в бандах были жесткими и иерархичными. За нарушения «кодекса чести» полагались физические наказания, например прижигание рук сигаретами. Получается, что отказываясь подчиняться мужчинам, девушки попадали в не менее жестокую систему, скопированную с криминального мира. На символическом уровне образ сукэбан тоже ожидала неоднозначная судьба.
Киностудия «Тоэй» выпустила десятки фильмов в изобретенном ей жанре pinky violence («насилие в розовом»), эксплуатирующем волнующий трансгрессивный образ школьниц-бандиток. В отличие от настоящих сукэбан героини фильмов этого жанра были подчеркнуто сексуальными, а обнаженные тела и откровенные сцены сексуализированного насилия демонстрировались намного чаще, чем в прежнем, довольно консервативном японском кино. Режиссеры-мужчины снимали фильмы pinky violence для мужчин — классический пример male gaze, мужского взгляда. Однако героини часто оказывались настолько яркими и деятельными, а происходящие с ними несправедливости настолько отвратительными, что зрителю невольно хотелось ассоциировать себя с девушками-мстительницами, а не с их противниками — жестокими полицейскими и якудза, продажными чиновниками, авторитарными учителями, тюремными надзирателями. Один из самых известных фильмов этого жанра — «Ужасная школа для девочек» (1972 года, режиссера Норифуми Судзуки). Героиня звезды жанра pinky violence Мики Сугимото попадает в исправительную школу для трудных подростков и возглавляет борьбу с развращенными и коррумпированными учителями.
В современной Японии сукэбан остались только в виде субкультурной моды, основы для косплея. Но образ бунтующих школьниц вдохновляет новые поколения бунтарок, и не только в Японии. Например, несколько лет назад стилистка Эрика Боуз и фотограф Юки Хадзэ создали онлайн-издание Sukeban Magazine, чтобы объединить авторов на основе ценностей феминизма, антирасизма и инклюзии.