Почему в праздники растет уровень домашнего насилия и при чем здесь «ген агрессии»

В 2019 году были опубликованы результаты исследования российского эксперта в области проблем алкогольной смертности, доктора медицинских наук Александра Немцова. На основе официальных данных Росстата за 18 лет (с 2000 по 2017 год) он обнаружил в России резкое увеличение количества убийств в праздники по сравнению с буднями. 1 января ставит антирекорд: трехкратный рост. Пиковые значения насильственных смертей также фиксируются 7 и 14 января, в майские, мартовские и февральские праздники. Официальные представители правоохранительных органов подтверждают статистику, а также то, что большинство убийств происходит на бытовой почве. 

Эксперты, специализирующиеся на проблеме насилия, об этом хорошо знают, а резонансные случаи, попадающие в новости, добавляют деталей к общей картине: риски бытового насилия и, увы, убийств членами семьи возрастают не только в официальные праздничные дни, но и в связи с личными, семейными торжествами. Будь это незапланированная покупка торта на праздничный стол или даже собственная свадьба. 

Можно предположить несколько причин этой трагической взаимосвязи. И первая из них, пожалуй, наиболее очевидна.  

Праздники и алкоголь

Пару лет назад тот же Александр Немцов опубликовал исследование «Смерти в январе: Россия 2004–2016». Даже вне контекста бытовых убийств январь — «рекордсмен». Особенно высокие показатели и убийств, и смертей в этом месяце исследователь связывает со злоупотреблением алкоголем. И вновь МВД подтверждает: за 10 лет с 2008 по 2017 год от 50% до 70% убийств в России совершались в состоянии алкогольного опьянения. Впрочем, усугубление риска насильственных смертей в связи с употреблением алкоголя — это не национальная проблема: она актуальна для многих стран, и впервые эту корреляцию обнаружили в США еще в 1970-е годы. 

Влияние алкоголя на насилие в семье и в партнерских отношениях достаточно хорошо исследовано. Статистика и наблюдения экспертов, специализирующихся на социальных проблемах, в России и за рубежом подтверждают, что насилие в пьяном состоянии чаще всего происходит именно дома и именно в отношении близких людей. Например, масштабное исследование, опубликованное в 2019 году и охватившее десятки тысяч кейсов шведских мужчин, признанных виновными в домашнем насилии, показало, что мужчины, злоупотребляющие алкоголем и наркотиками, в шесть-семь раз чаще применяют насилие к женам и другим членам семьи. В США насилие в связи с употреблением алкоголя многие годы признают основной проблемой общественного здоровья.  

Действительно, алкоголь способствует ослаблению самоконтроля, искажает здравую оценку происходящего и может провоцировать рост агрессии. Однако является ли он истинной причиной насилия? 

Ген агрессии: насилие биологическое или социальное 

Этот вопрос обращается к более широкой дискуссии о том, имеет ли насилие в целом биологическое или социальное происхождение. Начиная со второй половины XX века периодически появляется информация об обнаружении «гена агрессии». Пожалуй, самый известный из них — ген, кодирующий выработку фермента моноамин-оксидазы А (МАОА), который также называют «геном воина» или «геном ярости». Его обнаруживают как у мужчин, так и у женщин, и ассоциируют с более выраженным агрессивным и асоциальным поведением, которое может «запустить» в том числе и алкоголь.

Этот аргумент порой даже используют в суде для оправдания насильственных преступлений. Однако такие представления не выдерживают критики.  

На сегодняшний день имеется информация о том, что ген MAOA обычно находится в «спящем» состоянии, но активируется, например, в ответ на провокацию. Алкоголь — один из таких типичных провокаторов: злоупотребление химическими веществами усиливает влияние MAOA на поведение человека.Значит ли это, что насилие в состоянии алкогольного опьянения — один из вариантов биологической, то есть не подконтрольной человеку закономерности?

На этот вопрос отрицательно отвечают критики исследований гена MAOA: для подобных выводов нет оснований. Да и в самих исследованиях содержатся данные, которые подтверждают, что даже при наличии «гена агрессии» конкретное поведение остается социальным выбором человека. Например, ученые обнаружили, что у буддийских монахов «ген агрессии» встречается чаще, чем, например, у спортсменов-борцов. Распространен он и среди кочевых племен, проживающих в Марокко, которые отнюдь не отличаются повышенной агрессивностью. Еще один пример: предполагается, что носители этого гена любят риск, но хорошо социализированный носитель предпочитает мотивированный риск, тогда как человек с нарушениями социализации — неоправданный. 

Таким образом, решающую роль играет все же социальный фактор: среда, в которой вырос и живет носитель гена MAOA (если допустить, что он влияет на поведение): от безопасности в семье до уровня криминализации общества и общепринятых норм. Тут упомянутый пример с буддистскими монахами наиболее показателен: если общество не предписывает традиционной гендерной социализации агрессивность, то даже многочисленные носители MAOA не превращаются в потенциальных агрессоров. Неслучайно, говоря о гене, исследователи называют в числе факторов риска неблагоприятную обстановку дома, в семье — например, враждебное отношение друг к другу или свидетельство насилия.

Аналогично обстоят дела с проблемой пьяного насилия. Ее социальная первопричина видна, например, в том, что люди, в состоянии алкогольного опьянения применяющие насилие по отношению к своим близким, делают это не единожды — это повторяющиеся действия. Человек знает, что после употребления алкоголя становится более раздражительным или жестоким, но снова выпивает. Таким образом он, по сути, использует алкоголь как предлог, чтобы снять с себя ответственность.

Но и выбор в пользу алкоголя, и последствия такого выбора остаются в зоне его ответственности. Неслучайно в российском уголовном законодательстве состояние опьянения может быть признано отягчающим обстоятельством. Причина насилия — разрешение применять его. Алкоголь лишь снимает социальные «тормоза». 

Праздники и изоляция

В контексте повышенных рисков насилия в праздники, особенно новогодние, важно помнить и о таком факторе риска, как изоляция. В период длинных выходных люди находятся вместе в течение продолжительного времени. Даже статистически это увеличивает частоту конфликтов, которые, увы, могут перерастать в более опасные формы. 

Именно изоляция, связанная с пандемией COVID-19, спровоцировала серьезный рост домашнего насилия во всем мире. Практически все страны, которые ввели режимы карантина или самоизоляции, признали, что столкнулись с этой проблемой. 

Исследование «Алгоритма Света» (это компьютерная программа, которая выявляет факт домашнего насилия в делах по насильственным статьям) показало, что за ковидные 2020 и 2021 годы количество убитых в результате домашнего насилия женщин в России выросло более чем на 5% по сравнению с периодом 2011–2019 годов (с 65,8% до 70,9% в 2020-м и до 71,7% в 2021-м). При этом если ранее от рук именно партнера, а не других родственников погибала примерно половина женщин, то в период пандемии — уже две трети. 

В праздники длительная совместная «изоляция» особенно часто сочетается с употреблением алкоголя, так что эти два фактора риска усиливают друг друга. Впрочем, есть и еще один.  

Новый год, работа полиции и травма свидетелей 

Рождество 2022 года в Омске пополнило копилку убийств на почве домашнего насилия: мужчина убил свою жену и мать двоих детей. В течение целого праздничного дня соседи пытались предотвратить трагедию. Одним из критических факторов, который не позволил этого сделать, были невыезды полиции на вызовы. Причины могут быть как объективными (в первую очередь реально возрастающая нагрузка), так и субъективными. Факт остается фактом: правоохранительные органы в праздничные периоды еще реже, чем в обычные дни, реагируют на сообщения о домашнем насилии с необходимой внимательностью и оперативностью.

Омская история иллюстрирует еще один фактор: насилие касается не только людей в отдельно взятой квартире. В него оказываются включенными все, кто его свидетельствует, — будь то соседи в многоквартирном доме или гости на свадьбе. Практика фонда SILSILA показывает: и вмешательство, и невмешательство в таких ситуациях — одинаково тяжелый выбор с опасными последствиями для невольных свидетелей. Решение вмешаться может привести к реальной опасности и физической угрозе. А решение не вмешиваться разрушительно в психологическом и социальном плане: последствия в этом случае — от тревоги и нарушения жизнедеятельности самого свидетеля до нормализации насилия в обществе. И если официальные органы, уполномоченные отвечать за безопасность, по той или иной причине оказываются неспособными делать это, свидетели остаются один на один с насилием, которое они не выбирали и на которое им очень сложно повлиять. 

Как сократить риски в праздники

Следующие рекомендации не гарантируют полной безопасности, но могут стать базовыми мерами профилактики.

Во-первых, стоит выбирать для совместного времяпровождения людей, для которых насилие неприемлемо. Во-вторых, следует снизить употребление алкоголя. В-третьих, рекомендуется разнообразить долгие праздники сменой мест и компании: добавить в график мероприятий умеренную физическую активность и прогулки на свежем воздухе, чтобы снизить напряжение. 

Стоит заранее изучить, какие рекомендации дают для свидетелей насилия экспертные организации. Прежде всего, свидетелям важно следовать простой последовательности действий: 

• сначала обеспечить личную безопасность; 
• затем обозначить свое присутствие и намерение противодействовать;
• после задействовать имеющиеся ресурсы. 

Свидетели имеют полное право и все основания вызывать полицию, даже если факт насилия впоследствии не подтвердится: ответственности за «ложный вызов» не будет. Если полиция не приезжает, нужно добиваться этого, обращаясь на горячую линию МВД.