Метафора пубертата: как мультфильм «Я краснею» помогает девочкам принимать свое тело

В начале весны на платформе Disney+ вышел новый мультфильм Pixar «Я краснею» о 13-летней Мэй Ли, старшекласснице с китайско-канадскими корнями, которая стала жертвой древнего родового проклятья. Каждый раз, когда эмоции выходят из-под контроля, главная героиня превращается в гигантскую красную панду. Удивительным образом внезапные метаморфозы в теле пересекаются с переменами, происходящими внутри самой Мэй Ли, переживающей пубертат и кризис в отношениях с контролирующей матерью Минг Ли.

В начале мультфильма Мэй Ли предстает этакой «дочерью года» — не по годам взрослая, она всегда предпочтет уроки и домашние дела вечерам в компании трех лучших подруг. В стремлении угодить матери героиня, кажется, совсем забывает о себе. Но когда в жизнь Мэй Ли врываются гормоны, а вместе с ними и страшное семейное проклятье, авторитет властной Минг Ли заметно ослабевает. Мэй наконец дает себе шанс побыть обычным подростком — непослушным, противоречивым и ужасно самонадеянным.

Режиссер «Я краснею» Доми Ши, автор оскароносной короткометражки «Бао», неоднократно заявляла в интервью о том, что гигантская красная панда, в которую превращается Мэй Ли, является не чем иным, как метафорой изменений в теле, которые происходят у девочек во время полового созревания. Оказавшись в совершенно новой, неуютной для себя оболочке, главная героиня переживает резкие эмоциональные перепады, постоянное чувство стыда и желание спрятаться от всего внешнего мира. Примечательно, что мама Мэй поначалу связывает ее смятение с наступлением первой менструации — и даже предлагает прокладки. В этом плане «Я краснею» является в некоторой степени революционным мультфильмом, который первым поднял тему менархе и месячных в принципе, — в это сложно поверить, но за всю историю диснеевской анимации ни у одной из принцесс они так и не наступили.

При этом «Я краснею» не останавливается на одних лишь размышлениях о метаморфозах, происходящих в теле взрослеющей школьницы. Отдельная и весьма значительная часть сюжета посвящена токсичному материнству — гиперопека со стороны Минг довольно быстро превращается в тотальный контроль над всеми сферами жизни дочери, в том числе и над личной. Мэй впервые начинают привлекать мальчики, однако вместо того, чтобы дать ей дельный жизненный совет, Минг ожесточенно подавляет любые попытки дочери сепарироваться в зародыше — буквально угрожая старшекласснику, который имел неосторожность понравиться Мэй. В этом плане Минг во многом является жертвой национальных традиций. Для Мэй, которая родилась и выросла в более свободном обществе, подобный подход во многом чужд, несмотря на все усилия ее родителей сохранить в доме азиатскую культуру.

Как ни странно, принятие Мэй новой версии себя проходит успешнее, чем поиск точек соприкосновения с матерью, у которой, как выясняется ближе к середине мультфильма, есть своя собственная история непростых взаимоотношений с родителями. В конце концов быть большой красной пандой, как и девочкой, познающей свое взрослеющее тело, там, где декларируется свобода самовыражения, оказывается, куда проще, чем в закрытом традиционном обществе.