«Меня не проведешь»: почему мы не верим, что нами можно манипулировать
Тали Шарот — профессор когнитивной нейробиологии в Университетском колледже Лондона и Массачусетском технологическом институте. Она известна своими исследованиями нейронной основы эмоций, принятия решений и оптимизма. О своей книге «Иллюзии человеческого мозга. Почему все мы неисправимые оптимисты» сама она говорит так: «В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, — склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение… Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь — представление, что мы видим мир таким, какой он есть». В этом отрывке рассказ об одной из иллюзий, которая искажает наше восприятие мира.
Наша склонность считать себя менее восприимчивыми к иллюзиям, чем другие представители человеческого рода, получила название слепого пятна искажений (bias blind spot). Термин ввела в научный обиход психолог Принстонского университета Эмили Пронин. В качестве примера этого феномена она приводит события вокруг одной утиной охоты.
В 2004 году судья Верховного суда США Антонин Скалиа и вице-президент США Дик Чейни отправились поохотиться на уток в южной Луизиане. Предполагаю, что и тот и другой думали, будто бьют уток лучше всех, но дело не в этом. Причина интереса к их поездке состоит в том, что судье Скалиа предстояло рассматривать дело, в котором вице-президент был одной из сторон процесса. Дик Чейни подал апелляцию на решение окружного суда, которое предписывало ему раскрыть подробности о членах его специального комитета по энергетике.
Средства массовой информации и общественность были убеждены, что Скалиа должен взять самоотвод, потому что имел тесные контакты с Диком Чейни всего через несколько недель после того, как Верховный суд принял к рассмотрению апелляцию вице-президента. Люди беспокоились, что совместные застолья, дегустация спиртных напитков, охота и общие разговоры могут помешать Скалиа быть абсолютно беспристрастным при рассмотрении дела Чейни. Что же ответил Скалиа? «Не думаю, что есть основания ставить под сомнение мою объективность, — сказал он, а потом добавил: — В той поездке плохим было только одно: дерьмовая охота».
На процессе Скалиа, как и большинство судей Верховного суда, принял решение в пользу Дика Чейни. Вполне возможно, что в момент принятия решения Скалиа был беспристрастен, однако его заявление о безосновательности сомнений в его объективности представляется неразумным. Почему нам понятны эти сомнения, а ему нет? Пронин предполагает, что причина кроется в склонности людей оценивать степень ошибочности мышления других по поступкам, а собственную — по внутренним ощущениям, мыслям и побуждениям. Скалиа провел выходные с Диком Чейни, пил с ним вино и охотился, а вскоре принял судебное решение в его пользу. Мы взвешиваем такое поведение и делаем вывод, что судья Скалиа мог действовать предвзято. Судья же, в отличие от нас, имеет доступ к собственным мыслям и побуждениям. Он взвешивает именно их и с уверенностью заключает, что рассматривал дело Чейни объективно. Скалиа думал, что адекватно оценивает свои мотивы и психическое состояние. Он верил: ему точно известно, где находится верх. Он ошибался как минимум отчасти.
Судя по всему, Скалиа испытывал иллюзию самоанализа (introspection illusion). Это когнитивное искажение приводит человека к ошибочной уверенности, что он хорошо знает, почему думает и поступает именно так, а не иначе. Однако большинство психических процессов в значительной степени недоступны рациональному осознанию. Ловушка заключена вот где: люди не понимают, что они чего-то не понимают. Таким образом, хотя в момент самоанализа нам кажется, что мы просто разглядываем свои внутренние устремления, на самом деле мы скорее делаем умозаключения на их основе, а не видим такими, какие они есть.
Один из лучших примеров иллюзии самоанализа дает эксперимент шведских психологов Петтера Йоханссона, Ларса Холла, Сверкера Силкстрома и Андреаса Олссона (с последним я имела счастье делить кабинет, когда писала диссертацию). Команда поставила целью выяснить, в какой степени намерения поддаются точному самоанализу. Ученые предложили 120 участникам 15 пар фотографий женских лиц. В каждой пробе требовалось показать, какая из двух девушек кажется им более привлекательной. Затем выбранную фотографию давали рассмотреть внимательнее и просили объяснить, почему была выбрана именно она. Во время трех проб из пятнадцати ведущий эксперимента незаметно подменял выбранную фотографию той, которую испытуемый отверг. Поразительно, но в 75% случаев люди не замечали подмены. Обман срабатывал, даже если девушки на фотографиях разительно отличались друг от друга. В конце эксперимента наивным испытуемым задавали «гипотетический» вопрос: «Если бы вам пришлось участвовать в исследовании, когда выбранную фотографию без вашего ведома заменяют на другую, вы бы заметили подмену?» 84% участников (которые только что не заметили подлога) посчитали, что легко обнаружили бы обман.
Еще больше удивил тот факт, что испытуемые с энтузиазмом объясняли экспериментатору, почему девушка на фотографии, которую они на самом деле секунду назад отвергли, привлекательнее другой. Один испытуемый сказал, что выбрал фотографию улыбающейся девушки с ювелирными украшениями, потому что «она сияет. Я бы в баре скорее к ней подошел, чем к другой. Мне нравятся сережки». А ведь он не выбирал девушку в сережках! Он предпочел хмурую брюнетку безо всяких украшений. Когда участника эксперимента обманом вовлекли в объяснения, почему ему больше понравилась веселая девушка, он верил, что может проследить, какие внутренние процессы привели его к решению. Его ответ ясно показывает, что, хотя ему казалось, что он понимает свои предпочтения и намерения, это было не так. Человек испытывал иллюзию самоанализа. Он не анализировал собственные внутренние психические процессы, а свободно обдумывал и конструировал свои побуждения и внутреннее состояние в прошлом.
Ученые назвали этот феномен слепотой выбора (choice blindness), а неверие испытуемых в то, что их можно обмануть подменой, — слепотой к слепоте выбора (choice blindness blindness). Исследовательская группа из Швеции хотела убедиться, что слепота выбора распространяется не только на оценку физической привлекательности человеческих лиц. Как уже говорилось раньше, мы распознаем лица целостно, поэтому допускалось, что в процессе восприятия лиц люди особенно подвержены эффекту слепоты выбора.
В продолжение эксперимента Йоханссон и Холл отправились в близлежащий супермаркет и устроили дегустацию джема. Ничего не подозревающих покупателей останавливали и предлагали попробовать два вида джема — черносмородиновый и клубничный. Один был в синей баночке, другой — в красной. Затем покупатель должен был сказать, какой ему больше нравится. Далее человеку давали еще раз попробовать тот, что показался вкуснее, и просили объяснить, чем он лучше другого.
Незаметно для покупателей Йоханссон и Холл опять проделывали свой маленький трюк. Внутри каждой баночки была перегородка, а сверху и снизу находился разный джем. Во второй раз ученые просто переворачивали банку и давали попробовать другой вид. Покупатели оказались «слепы» к вкусу. Они не замечали, что им подсунули не тот джем, который они выбрали. И снова люди уверенно объясняли выбор, которого не делали. «Менее сладкий», — сказал один покупатель. «Удобно набирать пластиковой ложечкой», — обосновал другой.
Эксперименты Йоханссона, Холла и их коллег показывают, что мы можем неосознанно обосновывать словами предпочтения и намерения, которых на самом деле не имеем. Может, такое происходит и без обманов со стороны?