«Достается тем, кто молчит»: как блогеры и подписчики реагируют на события на Украине
Контент, который публикуют пользователи Instagram, очень сильно изменился. В моей ленте нет равнодушных людей, нет тех, кого не волнует Украина. В первые дни меня, как и многих, сильно удивило, что инфлюенсеры, находясь в Милане на неделе моды, просто игнорировали ситуацию и выкладывали как ни в чем не бывало показы, стритстайл и светские ужины. Вначале я думала, что это коробит только меня. Но сейчас понимаю, что была не одинока в этом чувстве, потому что все-таки есть какой-то негласный траур. Кажется, что это он объединяет и тех, кто рад «военной спецоперации»*, и людей, которые, мягко говоря, не хотят, чтобы она проводилась, и не понимают, зачем нужно множить насилие. И те и другие думают в любом случае только о событиях на Украине.
В зависимости, наверное, от уровня эмпатии каждый определяет для себя, что он или она будет выкладывать. Я испытываю ощущение глубокого траура, поэтому каждый день ищу способы, как помочь, используя платформы. И на YouTube, и в Instagram многие откладывают выходы каких-то развлекательных публикаций и больших проектов. Например, Ксения Собчак вообще временно отменила «интервью с интересным человеком».
Некоторые инфлюенсеры отстаивают свое право постить веселые картинки со словами «Мы продолжаем…». Они наверняка закрывают чью-то потребность в поиске нормального: когда все вокруг горит, хочется посмотреть на что-то хорошее и приятное. Я считаю, что такая позиция тоже может быть — у людей должна быть возможность проживать трагедии и справляться со стрессом разным образом. Но даже за такую мысль стоит ожидать потока гневных сообщений.
Больше всего хейта получили те блогеры, которые молчат совсем. Подписчики от всех ждут какого-то ответа, какой-то реакции — хотя бы формальной. Если ты молчишь, тебе все равно, и так, на мой взгляд, реагировать нельзя. Можно быть аполитичным в мирное время, когда на кону только твое будущее. Но не в нынешней ситуации. Поэтому многие блогеры делают хотя бы один пост о том, что они за мир во всем мире. Все-таки мы живем в гуманистическом обществе, и я не представляю ни при каком раскладе, каких бы политических взглядов человек ни придерживался, что он или она может радоваться чужой смерти и публично писать, что поддерживает военный конфликт. Хочется верить, что я живу в таком мире.
При этом важно понимать, что после постов про «военную спецоперацию» на Украине почти каждый инфлюенсер сталкивается с большим количеством отписок. Люди придерживаются диаметрально противоположных точек зрения и не поддерживают блогеров, которые высказывают альтернативное мнение. Я считаю, что это реакция, вызванная страхом. Когда человеку страшно, он придумывает себе один нарратив, за который будет держаться. И воспринимать другой нарратив совершенно не готов.
Что касается индустрии, то когда 24 февраля только началась «военная спецоперация» на Украине, почти сразу же все рекламные размещения в социальных сетях были поставлена на паузу. Встали все разработки, все проекты.
Уже на этой неделе рекламодатели стали снова кидать запросы, но если говорить о блогерах, которые не берут заказы от государственных структур, никто рекламу сейчас не делает. Специалисты в агентствах как будто пытаются планировать будущее и надеются, что все вернется на круги своя, но прямо сейчас никто ничего не размещает.
Как и в начале пандемии, многие рекламные и креативные агентства думают, как оптимизировать расходы. Сокращать зарплаты? Отказываться от офиса? Менять профиль? Как только началась «спецоперация», я сразу выплатила сотрудникам своего агентства Belong Agency зарплату, пока есть возможность. Эти люди от меня зависят, и не у всех есть подушка безопасности. По текущим контрактам рекламодатели сейчас пытаются «прожать» по деньгам — в два раза сократить прописанные гонорары. Никто не понимает, что происходит на рынке, и думаю, что влияние этих событий на индустрию рекламы будет очень значительным.
Я чувствую большую ответственность за каждый пост и сторис. Это невероятное давление, которое ощущаешь постоянно. От меня отписываются украинцы, которые считают, что я недостаточно их поддерживаю. Конечно, отписываются люди, которые поддерживают «военную спецоперацию», хотя таких подписчиков среди моей аудитории мало. Отписываются те, кто хочет закрыть глаза и думать, что ничего не происходит, а я «тыкаю их носом» в реальность.
Но это все не имеет значения. Я считаю, что сейчас нужно ориентироваться не на количество подписок, а на совесть. Совесть говорит, что в такой ситуации нужно делать максимум того, что тебе доступно. У меня есть платформа, и я могу ее использовать для какой-то гуманитарной истории и поддержки благотворительных фондов. Я просто предлагаю помогать конкретным людям, собирать на лекарства, на еду, на безопасную дорогу в другую страну. Многие русскоязычные блогеры, живущие не в России, берут на себя ответственность и делают публикации, за которые резидентам грозит уголовное преследование.
Конечно, хейта стало больше. С обеих сторон есть крайности — здесь и «где вы были последние восемь лет», и «почему так мало людей выходят на митинги». Я понимаю, что мне спорить с такими подписчиками бессмысленно. Я могу лишь выразить сочувствие и продолжить делать, что могу.
Многие не понимают контекста жизни в России, неуместность сравнения с протестами в других странах почти 10 лет назад. Кто-то из граждан боится преследования, кто-то помнит, что акции в Белоруссии и в Казахстане закончились для мирного населения плохо. Повсеместная выученная беспомощность.
Для меня самый тяжелый хейт — обесценивающий. Как бы я ни переживала, что бы я ни выкладывала, по мнению таких людей, я ничего не значу. Все мои эмоции и мысли — ничто. Да, я не сижу в бомбоубежище сейчас, я не могу сказать, что знаю, как страшно находиться на территории военных действий, но это не значит, что мне все равно, что я радостно живу как ни в чем не бывало. Это сломанная логика.
Мне кажется, что раскол внутри российского общества привел к тому, что люди, которые выступают за мир, оказались на трех фронтах сразу. С одной стороны, тебя ненавидят украинцы, потому что твоих действий недостаточно. С другой — с тобой спорят россияне, которые придерживаются иной позиции. А с третьей — тебя постоянно пытается заблокировать, наказать или ограничить Роскомнадзор. Доходит до запрета на помощь мирным жителям — для меня это абсурд.
В социальных сетях сейчас очень много фейков и слухов со всех сторон — это нужно просто признать, — и «замедление», о котором говорит Роскомнадзор, вряд ли поможет от них избавиться. К тому же многие уже используют VPN, чтобы находить обходные пути к разным источникам информации.
Конечно, когда платформы замедлят сильно или совсем заблокируют, аудитория соцсетей ощутимо сократится. Возможно, в ближайшем будущем люди начнут добровольно отказываться от коммуникации. Я даже временно удалила Twitter, потому что поняла, что нужно ограничить количество источников информации.
Сложно сказать, как изменятся социальные сети глобально. Сейчас я вижу, как многие талантливые люди закрывают свои проекты, удаляют или замораживают страницы и уезжают за границу. Кто-то навсегда, кто-то говорит, что едет без обратного билета, но очень хочет вернуться. Уезжают люди, которые создавали новые компании, бренды и продукты; делали жизнь россиян лучше; придумывали что-то, что могло бы дать нам развитие вне рентно-сырьевой экономики. А те, кто верит телевизору, остаются. Им подходит та Россия, в которой мы оказались сейчас.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
*Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.