Как Алка Джоши начала писать в 50 лет и стала одним из любимых авторов Риз Уизерспун

Алка Джоши родилась в Индии, но с девяти лет живет в США. Она окончила Стэнфорд и сделала успешную карьеру — руководила крупным рекламным агентством. Действие романа «‎Художница из Джайпура» происходит в Индии 1950-х. Формально страна уже вышла из-под британской юрисдикции, но самые богатые семьи по-прежнему отправляют детей учиться в Кембридж и Оксфорд, мужчины носят английские костюмы и играют в бридж. А женщины шьют роскошные сари, наносят на запястья и щиколотки узоры хной и выходят замуж еще школьницами за тех, кого выбирают родители. «Художница из Джайпура» — роман о жизни женщины в кастовом индийском обществе и о том, как неохотно древняя культура и сложившиеся патриархальные устои трансформируются под влиянием времени. 

— Расскажите о Лакшми. Что в ней главное для вас?

— Лакшми — это литературный образ моей мамы. Ее жизнь нельзя было назвать свободной, она выросла в очень традиционной индийской семье. Мама с детства знала, что ее ждет договорной брак. Так и произошло:  в 18 лет она вышла замуж за моего отца. За первые четыре года замужества она родила троих детей и потом всегда была занята то обслуживанием отца, то заботами о нас, то организацией переездов, потому что отца постоянно повышали на работе, и мы часто меняли города. У меня всегда было ощущение, что жизнь матери ей не принадлежит. По-настоящему удивительно, что она позволила мне взрослеть совершенно иначе. 

Мама не уставала повторять, что я смогу сама выбрать себе партнера и профессию, что только мне решать, хочу ли я детей и какая у меня будет семья. Единственное, на чем она настаивала, так это на том, чтобы я нашла способ самостоятельно зарабатывать и финансово обеспечивать себя. С тех пор, как я была маленькой, мама хотела одного: чтобы у меня были те же возможности, что и у двух моих братьев. И я знаю, что она отчаянно боролась за это, ругалась и спорила с моим отцом. Это создавало между ними напряжение, с которым она готова была мириться, чтобы дать мне жизнь, о которой я мечтала. Поэтому когда я задумалась о книге, я в первую очередь подумала о тех жертвах, которые принесла моя мать, чтобы я смогла стать той, кем я стала. И мне захотелось отблагодарить ее за то, что она подарила мне такую потрясающую жизнь.

Я подумала: почему бы мне не создать героиню, которая уходит от мужа  и делает попытку жить самостоятельно, используя свои таланты и навыки. Для меня это был способ подарить маме бессмертие и отблагодарить ее.

Лакшми принадлежит к одной из высших каст. Она из брахманов, но занимается ремеслом, которое по статусу больше подходит для каст пониже. Поэтому Лакшми общается с самыми разными людьми. Она многое слышит и знает достаточно о том, что происходит в богатых домах, — и эти знания помогают моей героине ориентироваться в новом для нее мире Индии середины 1950-х. Лакшми — редкая для того времени независимая женщина, которая сама заботится о своем достатке. 

— Еще Лакшми — гений дипломатии, она знает, когда лучше промолчать, как улыбнуться, какие слова выбрать. «‎Художница из Джайпура»‎ в некотором смысле — инструкция о том, как строить общение в бизнесе.

— Это очень точное замечание. Действительно, мне показалось, что это хороший способ показать, как можно вести дела, как выстраивать коммуникацию в деловой среде. 

Лакшми выглядит как моя мама. У нее серо-голубые глаза, что для Индии большая редкость. У нее мамин спокойный темперамент. Но вся ее деловая хватка, навыки — от меня. У мамы не было своего дела, а я 30 лет руководила собственным бизнесом. Поэтому я хорошо понимаю, как договориться с клиентом о лучших условиях сделки, как достичь взаимной выгоды. Я постаралась сделать Лакшми стратегом в бизнесе.

Женщины, которые не могут самостоятельно принимать решения, оборачиваются друг против друга

— Мне кажется, у женщин эти навыки лучше развиты, ведь они привыкли делать сразу много совершенно разных дел: заниматься хозяйством и воспитанием детей, учиться, строить карьеру. Как вы считаете?

— Я думаю, что женщины вообще редко получают непосредственную власть. Например, мою маму никто не называл ее главой семьи, она не обеспечивала семью деньгами, а потому не могла принимать решения о том, какой дом или какую машину купить. Ей приходилось искать обходные пути, чтобы проявить свою волю и реализовать свои цели. Женщины за много лет научились находить способ влиять на ситуацию и на принятие решений. Те, кто не умеет этого делать, ставят себя в невыгодную позицию. Ни у одной женщины не получится достичь желаемого, если она не научится такой «мягкой силе». Именно об этом я и писала книгу. 

«Художница из Джайпура» — книга о женщинах, о власти, которую им дает общество, и о власти, которую они отвоевывают. А главное — о том, что происходит, если их лишают этой власти. Женщины, которые не могут самостоятельно принимать решения, оборачиваются друг против друга. Это происходит не только в книге, но и в реальности. Мне хотелось бы увидеть мир, в котором женщины сами принимают ключевые решения в своей жизни, и им не приходится соревноваться друг с другом и уничтожать соперниц. 

— Удивительно, что ваша мать, живя в Индии в 1950–1960-е годы, решила не следовать традициям воспитания. Вы переехали в США в девять лет. Как это произошло и как повлияло на вас? Какое впечатление у вас сложилось о Штатах, когда вы переехали? 

— Мой отец был очень амбициозным человеком, талантливым инженером. За границей он планировал заняться научными исследованиями в специфической области геотехнической инженерии. В 33 года он уехал в США, был принят в докторантуру и затем начал перевозить нас. Мне было около девяти, а братьям 11 и 8. 

В Америке — и, наверное, на Западе вообще — мало что знают о мире за пределами их собственного

Мы приехали из Индии, где наша семья относилась к среднему классу. Мы ходили в частные школы, носили форму, учили английский с раннего возраста. В США мы мгновенно оказались среди людей другого цвета кожи, были единственными детьми индийского происхождения в школе. Я помню, что люди постоянно задавали  вопросы, которые мне казались бессмысленными. Они предполагали, что я ребенок бедных родителей, что мы неграмотны, приехали из неразвитой страны. И будучи ребенком, я не знала, что им отвечать, как объяснить, что я живу в иной реальности и понятия не имею, о чем они говорят. 

Когда я стала старше, я поняла, что в Америке — и, наверное, на Западе вообще — мало что знают о мире за пределами их собственного. Америка так долго пребывала в своего рода изоляции, что им трудно представить, что у других наций тоже есть средний, рабочий и высший классы, что в других странах есть прогрессивные богатые регионы и развивающиеся. Думаю, если спросить американцев о России, их ответы произведут на вас примерно тот же эффект, вы подумаете: «Да о чем они вообще говорят?» Я думаю, это просто недостаток знаний, из-за него они представляли Индию такой, какой я ее никогда не видела. 

— Что вы ощущали, когда спустя много лет вернулись в Индию?

— На какое-то время я потеряла всякое желание говорить об Индии, ведь все, что вокруг упоминали, рисовало очень неприятную картину страны, которая не совпадала с моими представлениями. Прошло много лет, прежде чем у меня появилось желание вернуться в Индию. Я не хотела, чтобы меня ассоциировали с местом, у которого так много негативных коннотаций на Западе. В конце концов я поехала в Джайпур вместе с мамой, и это стало поворотной точкой. Я смотрела на Индию ее глазами. Она показывала мне то, что сама любила в этой стране: разноцветные сари, яркие цветы, сады и дворцы. И я была поражена, когда осознала, что я родом из места с такой богатой историей. Я родилась там, где тысячи лет изучали и описывали развитие разума и духа. Мне пришло в голову написать книгу, которая расскажет миру обо всех тех вещах в Индии, о которых люди не знают. Например о том, что в 1950-х Индия была потрясающе прогрессивна в своем намерении построить страну заново после окончания колониального периода. Вы не представляете, как много было сделано в сфере технологий, чтобы помочь стране достойно шагнуть в XXI век. Хотелось, чтобы люди с уважением отнеслись к наследию, с которым я родилась, чтобы ушла стигма, с которой ассоциируют Индию.

— Пару лет назад вышла книга Летиции Коломбани «‎Сплетение»‎. Одна из ее героинь тоже из Индии, но из низшей касты неприкасаемых. Она пытается изменить свою судьбу и сбежать, потому что ее удел — чистить туалеты руками, как это делали до нее мать, бабка и прабабка. До сих пор ли настолько строга кастовая система в Индии? Возможно ли перейти из одной касты в другую? 

— Нужно понимать, что кастовая система и социально-экономический статус — это разные вещи. Невозможно поменять касту, это не социальный лифт. Ты рождаешься в касте, к которой принадлежат твои родители. В Индии сегодня 70–80% браков договорные, их организуют семьи. И эти семьи, когда ищут подходящего партнера для своих детей, прежде всего сосредотачивают усилия на том, чтобы человек был из их касты. Именно поэтому кастовая система так устойчива. Я думаю, по мере того, как договорные браки будут уходить в прошлое и уступать место союзам, заключенным по любви, касты будут постепенно терять свое значение. Это займет десятки лет, но в конце концов мы от них избавимся, потому что сегодня люди все чаще сами выбирают себе супругов.

Что же касается социально-экономической ситуации, здесь все куда пластичнее. В 1947 году, после обретения Индией независимости, был принят закон, в соответствии с которым все индийские университеты обязаны выделять квоты для студентов из неприкасаемых. У многих людей из низшей касты появилась возможность получить высшее образование и тем самым в перспективе улучшить свое материальное положение. Поэтому сегодня у них все-таки есть некоторый выбор работы, а у их детей есть шанс расти в более благоприятных условиях. В то же время можно найти брахмана, то есть человека из высшей касты, который выбрал не самую высокооплачиваемую работу или не получил хорошего образования. В этом случае человек из высшей касты будет иметь не самый высокий социально-экономический статус. Эти две иерархические системы очень разные. 

Только когда у женщин есть финансовые рычаги, они могут изменить многовековую систему, которая их ограничивает и подавляет

Кстати, вы знаете, что кастовая система существует во многих странах? Люди считают, будто она есть только в Индии, но такое разделение бытует в нескольких африканских странах, в некоторых регионах Китая и на Ближнем Востоке. Не знаю, с чего все началось несколько тысячелетий назад. Конечно, хотелось бы, чтобы таких систем не существовало. 

— Влияют ли упомянутые социальные изменения на положение женщин в индийском обществе? 

— Я участвовала в мероприятии клуба женщин-профессионалов из Мумбаи: юристов, инженеров и врачей. Юристы рассказали, что впервые в истории страны их клиентами становятся молодые девушки, которые приходят, потому что зарабатывают больше своих партнеров и хотят перед свадьбой заключить брачный договор. Это очень прогрессивно. 

Еще они рассказали мне, что когда молодые невесты зарабатывают больше женихов, их семьи отказываются давать семье жениха приданое. Эта практика была распространена по всему миру, даже у будущих королев всегда было приданое. Приданое должно было покрыть расходы семьи жениха на содержание невесты до конца жизни. Однако прослойка среднего класса в Индии существенно выросла за последние 30 лет, и у многих девушек появилась возможность получить образование и построить карьеру. Теперь у нас много образованных женщин, которые говорят родителям, что нет необходимости давать приданое семье жениха, потому что они сами могут себя обеспечить. Только когда у женщин есть финансовые рычаги, они могут изменить многовековую систему, которая их ограничивает и подавляет, заставляя ощущать себя беспомощными. 

— Как вашу книгу приняли в Индии?

— Я переживала по поводу того, как отнесутся к моей книге. Я не жила в Индии с девяти лет, и у людей могут возникнуть вопросы: зачем я пишу об Индии и как я вообще могу о ней писать. Чтобы смело встретить эти вопросы, я старалась написать книгу настолько близко к реальному положению дел, насколько возможно, старалась сделать атмосферу аутентичной. Поэтому я прошерстила огромное количество литературы, проинтервьюировала множество людей, которые живут в Индии сейчас и которые жили там в 1950-х, включая моих родителей. Я наполнила текст деталями, о которых узнала в ходе своих изысканий и которые помнила из детства. А потом стала получать отзывы от тех, кто живет или жил в Джайпуре, — люди были удивлены тем, как точно мне удалось описать город и передать его дух. 

Также люди благодарили меня за то, что я показала жизнь в Индии такой, какая она есть, а не такой, как ее представляет остальной мир. И эти комментарии созвучны моему собственному изначальному намерению. Так что в Индии и Юго-Восточной Азии роман приняли отлично, как и его сиквел, который вышел там в июне этого года.

Отсутствие выбора мгновенно перемещает женщин на уровень ниже в социальной иерархии, в семье, в любовных отношениях

— Лакшми делает многое из того, о чем люди избегают открыто говорить, например, готовит настойки для прерывания беременности. Как читатели приняли такие деликатные моменты в романе?

— Моим читателям понравилось то, что я описала в книге детали принятия интимных решений, в том числе тех, которые касаются беременности. Я показала и женщин, которые отказываются от детей и готовы делать аборт, и тех, кто, напротив, готов усыновлять, если не получается родить. Я хотела как можно полнее отразить проблему деторождения и того выбора, который приходится делать каждой женщине. Думаю, независимо от того, какого именно мнения придерживаются разные женщины — а такие решения не бывают легкими, это всегда стресс и эмоциональное напряжение, каков бы ни был выбор, — они должны находить в себе силы сидеть за одним столом. 

Женщины должны поддерживать друг друга независимо от наличия или отсутствия детей. Речь о наших правах, а они ущемляются, если у нас нет права выбора. Для меня было важно подчеркнуть именно это. Я считаю, свобода выбора в области репродукции — одно из основополагающих прав женщины. Отсутствие выбора мгновенно перемещает женщин на уровень ниже в социальной иерархии, в семье, в любовных отношениях. 

— Как обстоят дела с этой проблемой в современной Индии?

— В 1997 или 1998 году аборты стали легальными, любая индийская женщина может пойти к врачу и сделать аборт, это не проблема. У индийцев нет этических или религиозных возражений в связи с абортами. Они достаточно практичны в вопросе деторождения, для них значение имеет только то, могут ли они позволить себе еще одного ребенка, здоров ли этот ребенок. 

Когда я читала о репродуктивных правах женщин в XX веке, я видела, что по всему миру женщины находили способ избавиться от нежеланного ребенка, вне зависимости от того, насколько это легально. Хотят люди признавать это или нет, но сексуальное насилие, секс до брака или вне брака существовали всегда. Не то чтобы мы впервые открыли эти явления 50–60 лет назад. Женщины всегда находили способ решить проблему нежелательной беременности, потому что часто оставались с ней один на один. 

Я не могу поверить, что даже в США — явно прогрессивной стране — право женщины на аборт до сих пор предмет для дискуссии

Как женщина, которая родилась в состоятельной семье и получила хорошее образование, я чувствую, что это в некотором смысле моя обязанность — рассказывать, что женщины могут и должны быть в ответе за свою жизнь и судьбу. Чем больше решений мы можем принимать, тем больше у нас самостоятельности, тем больше мы можем сделать со своей жизнью. Если забрать у нас это право, мы вскоре потеряем возможность делать какой-то выбор в принципе. 

Я не могу поверить, что даже в США — явно прогрессивной стране — право женщины на аборт до сих пор является предметом для дискуссии. Например, в Техасе это большая проблема. Очень много женщин и даже мужчин выступают в защиту права на аборт — но почему вообще какие-то посторонние люди высказываются по этому вопросу? Почему их мнение должно что-то значить, когда женщина решает, хочет она ребенка или нет? Это меня очень злит. На мой взгляд, все однозначно.

— А как в Индии обстоят дела с карьерными возможностями? Есть ли примеры профессионально, политически и финансово состоявшихся женщин? 

— Да, и не так уж мало. Например, во главе индийского отделения PepsiCo стоит женщина. У нас много женщин среди врачей, стоматологов и инженеров. Как только Индия смогла вырастить поколение хайтек-специалистов и инженеров, они стали уезжать за границу, чтобы учиться дальше, работать и реализовывать свои таланты. Они присылали деньги домой, многие из них заканчивали карьеру и возвращались в Индию. И эта прослойка среднего класса так выросла, что женщины теперь могут заканчивать университеты и строить карьеру. Я встречала успешных женщин в самых разных областях. 

Каждый раз, когда я приезжаю в Индию, стараюсь пообщаться с молодыми женщинами, которым предстоит замужество. Они рассказывают, что собираются продолжать работать и хотят накопить стаж перед тем, как заводить ребенка. Многие из них планируют обсуждать свои планы с семьей, чтобы родственники знали, что девушка хочет подождать до окончания магистратуры, прежде чем заводить семью. Девушки просят не искать им жениха до того, как они получат образование, чтобы получить лучший старт в жизни. 

— У вас есть кумиры, люди, на которых вы равняетесь? Возможно, вы ориентируетесь на кого-то, кого встречали во время учебы или в мире бизнеса?

— Мне очень повезло, меня поддерживали невероятные женщины. На первой работе, куда я пришла сразу после университета, у меня была чудесная молодая наставница. У нее была степень по математике, и она в довольно юном возрасте руководила целым отделом. Она буквально водила меня за руку и научила многим важным вещам в бизнесе. Потом у меня было несколько женщин-менторов, которые учили меня писать. Они в один голос повторяли, что у меня есть нечто такое, что нужно развивать, убеждали, что талант нужно пестовать, чтобы я смогла стать настоящим писателем. Когда я занималась рекламой, мне встречались женщины, которые прямо говорили, что я взяла от этой работы все, что могла, и предлагали вместе найти новую позицию.

Отчасти я обязана этим везением и своему любопытству. Я всегда задаю много вопросов и всегда готова учиться и признавать, что чего-то не знаю. Сейчас мне 63, многие женщины моложе меня знают вещи, о которых я не слышала, но я готова учиться у них. В конце концов я не претендую на то, чтобы знать все в мире. Одна из важных вещей, которой я научилась, пока писала «Художницу из Джайпура» — а это заняло десять лет, — что никто не может написать книгу в одиночку. Есть столько людей, которые знают куда больше тебя о писательстве, о том, как работает эта индустрия, о том, как делать обложки. Нужно просто позволить людям помочь. Я всегда думала, что писатель просто садится за стол, пишет книгу, и потом ее публикуют. Но это не так: нужно писать и переписывать, другие должны читать то, что ты пишешь, ничего не зная о теме твоего романа. Хороший редактор всегда сможет сказать тебе, где ты повернул не туда, что нужно переписать, что можно улучшить. 

— Каков был ваш путь к изданию книги? Это ваш дебютный роман, много ли было отказов? 

— Одним из наставников на моей магистерской программе была Анита Амирезвани, автор замечательной книги «Кровь цветов». У меня была возможность обсудить с ней свои наброски. Я даже не рассылала рукопись, как это обычно делают начинающие авторы. Когда моя работа достигла достаточного, на ее взгляд, уровня, Анита послала мой роман своему агенту. 

Агент сказала, что ей нравится текст и она была бы рада вместе поработать над ним. Эта женщина стала моим наставником на следующие семь лет. Она сказала, что не выпустит рукопись из рук до тех пор, пока текст не превратится в роман, готовый к публикации, потому что я начинающий писатель, у которого за плечами нет ни рассказов, ни статей — ничего. Мы должны были убедиться, что эта рукопись максимально реализует свой потенциал. Агент всегда была решительно настроена, несмотря на периоды моей фрустрации, когда мне хотелось просто отправить рукопись как есть. Когда, наконец, было сделано все возможное, она отправила текст издателям, и уже через два месяца мы заключили контракт с Mirror Books (Harper Collins). Мы получили отказы от одного или двух других издателей, но это нестрашно, потому что в итоге мы сотрудничаем Harper Collins, а это серьезный прорыв. Вторая книга была куплена еще до того, как была готова рукопись, и до того, как первый роман появился на полках магазинов. 

— Вы снова пишете о Лакшми?

— Да, вторая книга тоже о ней. Через два дня я улетаю в Париж, чтобы продолжить писать третью книгу там, потому что действие происходит в Индии и во Франции. 

— Я слышала, что по книге будет снят сериал. Съемки уже начались? 

— Я продала права на экранизацию, был аукцион. Сериал покажут на одной из стриминговых площадок. Пока все на стадии подготовки, пишут сценарий. Когда сценарий первых серий будет одобрен, займутся подбором актеров. Я надеюсь, что съемки начнутся в Индии в начале 2023 года. 

— На решение об экранизации повлияло то, что роман попал в книжный клуб Риз Уизерспун? 

— Так и было. Если Риз что-то читает, это хотят прочитать абсолютно все. Она пример для всех: замечательная мама, выдающаяся актриса и талантливая предпринимательница. Она ролевая модель для многих женщин, и я не исключение. Риз на 20 лет моложе меня и достигла феноменальных успехов — дала заметную площадку начинающим писательницам, где они могут обсуждать свое творчество, не соревнуясь с мужчинами. Она ведь начала свой книжный клуб всего несколько лет назад, в 2017-м, а он уже имеет такое влияние. Я очень благодарна ей за толчок, который она дала моему роману. 

— Вы начали писать первый роман, когда вам было около пятидесяти. В этом возрасте могут прийти мысли о том, что уже поздновато становиться начинающим писателем. Как вы решились поменять карьеру руководителя маркетингового агентства на творчество?

— Я никогда не думала о своем возрасте. Думаю, я молода в душе. Да, я резко поменяла карьеру. Писательство — мой третий или четвертый профессиональный путь, но я никогда не думала, что я для чего-то стара. Если у человека живое воображение, есть энергия, если он полон идей, которыми он хочет поделиться с миром, то возраст не помеха. 

Все те десять лет, что я писала первый роман, я продолжала работать в офисе. Если ты по вечерам занимаешься на курсах, а на выходных ходишь на семинары и тренинги, если уезжаешь на писательские ретриты, чтобы учиться у людей, которые знают больше тебя или уже стали успешными авторами, если ты пишешь и понемногу начинаешь рассылать свою работу наставникам и друзьям, чтобы получить от них фидбэк, ты на верном пути. Когда моя первая книга начала продаваться, я смогла уйти с основного места работы.

— Кто ваш любимый автор? Какие книги повлияли на вас?

— На меня повлиял Рабиндранат Тагор. Он писал короткие рассказы и был очень известен в 1920–1940-е. Тагор был бенгальцем, но, конечно, говорил на английском. Он создал прекрасные вещи. Мне также очень понравилась книга Рохинтона Мистри «Хрупкое равновесие», очень красивая, но невероятно печальная. Еще я люблю Рут Правер Джабвалу, которая 23 года прожила в Нью-Дели со своим индийским мужем и вырастила там всех своих детей. Она написала несколько книг, действие которых происходит в 1950–1960-х годах, я на них ссылаюсь в своем романе, чтобы описать культурный климат того времени.

— Вы следите за мировыми книжными премиями? Нобель, Букер — это вам интересно?

— Если мне дадут приз, я буду счастлива его получить, но мне кажется, что моя миссия — давать людям информацию, заставлять их задуматься о том, что в настоящий момент, может быть, не совсем в тренде. Мне не так уж важно следовать моде, главное — передать миру то сообщение, которое мне кажется важным, и сделать это определенным образом. Единственное, чего я хочу, — это оказать какое-то влияние, оставить след, который будет иметь значение для меня и, возможно, сможет стать значимым для других.