«Никто не воспринимал меня всерьез»: почему женщины чаще получают некачественную медицинскую помощь
Представьте: вы занимаетесь обычными делами, но внезапно на вас наваливается усталость, у вас одышка и крутит живот. Скорее всего, вы решите, что съели что-то не то на завтрак или переработали, сделаете перерыв, может быть, даже уйдете с работы пораньше. Вряд вам придет в голову, что у вас сердечный приступ и вам нужно вызвать скорую.
Мы привыкли считать сердечно-сосудистые заболевания «мужскими» болезнями, но они являются глобальной ведущей причиной смертности людей обоих полов. Среди женщин на территории России она уступает лишь онкологии. Одышка, тошнота, головокружение, боль в животе считаются «нетипичными» симптомами сердечно-сосудистых заболеваний, но они гораздо чаще встречаются у женщин. Эти симптомы зачастую игнорируются как самими пациентками, так и врачами, и эта невнимательность приводит к катастрофическим различиям в диагностике ССЗ: у женщин на 50% чаще, чем у мужчин, неправильно диагностируют инфаркт миокарда и на 25% чаще — инсульт.
«Историческая неспособность кардиологии обеспечить сбалансированный подход к медицинским исследованиям привела к фундаментальным ошибкам в лечении пациенток с сердечно-сосудистыми заболеваниями и стоила жизни многим женщинам» — писал журнал Lancet в 2019 году.
Сердечно-сосудистые заболевания — далеко не единственная область, в которой женщины получают менее качественную диагностику и лечение, чем мужчины. Согласно исследованию 2019 года, многие виды онкологических заболеваний диагностируют у женщин в среднем на 2,5 года позже, более 700 болезней — на 4 года позже. В книге о сексизме в медицине «Причиняя вред» журналистка и писательница Майя Дюзенбери объясняет этот феномен двумя глобальными проблемами: недостатком знаний о половой специфике заболеваний и недостатком доверия к пациенткам.
- Вакцины от коронавируса, лечение ВИЧ, лекарство от СМА: как женщины-ученые спасают мир от болезней
- «Материнство калечило женщин страшнее, чем мужчин война». Могла ли женщина быть независимой в XIX веке
- «Нет доверия к человеку в белом халате»: педиатр Анна Левадная — о второй волне COVID-19 и отношении к врачам
Другие тела
У многих врачей нет доступа к информации об особенностях протекания болезней у женщин и о том, как на них могут повлиять лечебные протоколы. Исторически основным объектом медицины, за исключением исследований репродуктивных функций, были мужские тела: на них чаще всего проводились вскрытия, их изображения преобладали в медицинских учебниках. Вплоть до начала 90-х женщины практически не включались в клинические исследования, особенно на ранних стадиях. В США в 1977 году FDA (Food and Drug Administration, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов) полностью запретило женщинам участвовать в I и II фазах клинических исследований (целью которых является проверка безопасности и эффективности препарата для человека) под предлогом «заботы о потомстве». Это решение было во многом связано со скандалом вокруг снотворного Талидомид — у женщин, принимавших его во время беременности, рождались дети с нарушениями развития. Впрочем, FDA исключило из клинических исследований не только беременных, но и всех остальных женщин репродуктивного возраста (включая тех, кто не планировал беременность). Ценой этой «заботы о потомстве» стало здоровье женщин: во-первых, женщины с заболеваниями потеряли доступ к лечению препаратами, находящимися в фазе клинических исследований, во-вторых, в продажу стали выходить препараты с малоизученным влиянием на их организм. Причиной 80% случаев снятия с производства одобренных препаратов в США в период с 1977 по 2001 год стали именно негативные побочные эффекты среди женщин. Сегодня женщины в 1,5 раза чаще испытывают негативную реакцию на лекарства, отпускаемые по рецептам, чем мужчины.
В последние пару десятков лет к проблеме неизученности побочных эффектов среди женщин было привлечено больше внимания. В 1993 году в США вышло постановление об обязательном включении женщин и представителей этнических меньшинств в ранние фазы клинических исследований (NIH 1993 act). Канада и многие страны Европы последовали этому примеру, включив сходные рекомендации в стандарты проведения клинических исследований, научные журналы призывали к прозрачности исследований в отношений пола и гендера испытуемых. Тем не менее даже сегодня многие исследования либо не включают достаточно женщин, либо не анализируют данные по половому признаку. Согласно анализу 11,5 млн научных статей, опубликованных с 1980 по 2016 год, лишь 54% исследований общественного здоровья, 43% клинических исследований и 30% лабораторных исследований учитывают и женское, и мужское население. Даже доклинические исследования, как правило, проводятся на самцах животных или мужских клеточных колониях, к чему лишь недавно было привлечено внимание научного сообщества. Особи женского пола часто исключаются из исследований, так как их менструальный цикл и гормональные изменения делают их организм менее «стабильным», а в генетике использование мужских клеток позволяет изучать одновременно и Y, и X-хромосому. Несмотря на возможную этическую или практическую обоснованность подобных решений, их суммарный эффект привел к тому, что сегодняшняя медицина более доказательна для мужчин, чем для женщин.
Другой образ жизни
Если даже половая специфика болезней и их лечения остается плохо изученной, то с пониманием влияния гендерной социализации на диагноз и лечение дела обстоят еще хуже. Эта проблема касается прежде всего поведенческих расстройств: так, долгое время считалось, что расстройства аутистического спектра встречаются у женщин гораздо реже и часто в более тяжелой форме, чем у мужчин. Согласно последним исследованиям, в реальности гораздо больше девочек и взрослых женщин живут с аутизмом, но их симптомы могут отличаться от мужских, быть менее очевидными в контексте гендерной социализации или маскироваться другими расстройствами, такими как нарушения пищевого поведения, ОКР и СДВГ.
По словам исследователей клиники Brigham And Women's, «медицинские исследования, игнорирующие пол и гендер или сфокусированные лишь на мужской физиологии, подвергают женщин риску неверного диагноза, непредотвращения заболеваний, некорректного лечения, болезни и даже смерти». Хотя в последние пару десятков лет наука и добилась некоторого прогресса в изучении половых различий, медицинская практика все еще основана на массиве научных данных, не учитывающих женщин.
- Опасные взгляды: как гендерные стереотипы мешают развивать экономику
- Сама себе враг: как мизогиния в женской среде мешает карьере не меньше гендерной дискриминации
- Институт репутации и сексизм: почему женщин и мужчин по-разному критикуют за одно и то же
«Истерия» и психосоматика
Другая, не менее важная, проблема диагностики, о которой пишет Дюзенбери в «Причиняя вред», связана с недоверием врачей к жалобам пациенток. Медицина далеко продвинулась со времен, когда все женские недомогания списывались на «истерию», но даже сейчас многие симптомы у них не воспринимаются всерьез или списываются на «нервы», психосоматику и чрезмерную «чувствительность». Недавнее исследование подтверждает, что сторонний наблюдатель недооценивает уровень боли у пациенток-женщин по сравнению с мужчинами, тогда как сами пациенты оценивают свой уровень боли одинаково. Жалуясь на боль, женщины чаще сталкиваются с отказом в помощи со стороны медперсонала и с более длительным ожиданием.
В докладе о лечении рака мозга, вышедшем в 2016 году, приводится свидетельство 39-летней пациентки: «Один из врачей посмеялся надо мной и спросил, уж не решила ли я, что у меня опухоль мозга просто потому, что страдаю от мигреней? Пришлось требовать направления в неврологическое отделение. Раз за разом я приходила на прием и мне выписывали то антидепрессанты, то график сна, то анальгетики... Никто не воспринимал меня всерьез».
В качестве одного из самых красочных примеров невнимательности к женским жалобам на боль можно привести эндометриоз. Болезнь, от которой страдает 1 женщина из 10, оставалась относительно малоизвестной вплоть до недавнего времени и все еще плохо диагностируется. У пациенток в возрасте 18–45 лет получение диагноза «эндометриоз» в среднем занимает почти 7 лет. Пациенток с симптомами этого заболевания чаще всего отправляют домой, говоря им, что это все «в голове» или что боль естественна для женского организма и связана с ПМС, сексуальной активностью и т. д.
Проблема доверия и проблема нехватки знаний подпитывают друг друга: если врач плохо информирован о женской симптоматике заболеваний (и о том, что такая проблема существует), ему гораздо проще будет списать жалобы пациентки на ипохондрию или психосоматику. Современные исследования подтверждают влияние пола, гендера, возраста, социо-экономического статуса и этнической принадлежности как пациента, так и медперсонала на качество оказания помощи.
Гендерные стереотипы и недостаточная информированность врачей о влиянии пола и гендера на здоровье остаются главной проблемой гендерного неравенства в медицине. Это системная проблема, бороться с которой необходимо на нескольких уровнях: она касается как научных исследований, медицинского образования, врачебной практики, так и информированности широкой публики.
Что могут сделать сами пациентки? На приеме у врача поинтересоваться, отличается ли данное заболевание у мужчин и женщин. Знает ли врач что-то о влиянии прописанного лекарства на женский организм. Даже если ваш врач не сможет ответить вам сразу, это может стать первым толчком к поиску ответа.