«Лолита» эпохи #MeToo: как Кейт Расселл написала бестселлер о связи между преподавателем и ученицей
Роман «Моя темная Ванесса» — «Лолита» эпохи #MeToo — и в мире, и в России сразу после выхода спровоцировал волну бурного обсуждения в соцсетях, СМИ, книжных клубах и просто среди читателей. Педофил ли учитель литературы Джейкоб Стрейн, если Ванесса, ученица, с которой он заводит роман, не бестелесная нимфетка, а вполне сформировавшаяся пятнадцатилетняя девушка? Что теперь, любой роман с человеком старше себя считать ужасной травмой? А если сама была влюблена? Надо ли запрещать литературу вроде «Лолиты»?
История, рассказанная в нашумевшем романе, начинается со связи 15-летней Ванессы и 42-летнего учителя литературы Джейкоба Стрейна в престижной закрытой школе, где одаренная ученица-стипендиатка изучает писательское мастерство. У Ванессы в школе нет практически никого, с кем сложились бы близкие отношения, поэтому, когда опытный и предусмотрительный Стрейн начинает оказывать ей знаки внимания, девочка идет за ним как змея за факиром. Об этих разрушительных отношениях сама героиня начинает говорить в 2017 году, когда ей уже тридцать два. Повзрослевшая Ванесса работает на ресепшене в заурядной гостинице, выпивает и принимает таблетки. Отношения с мужчинами у нее не складываются, близкими подругами девушка тоже не обзавелась. Но Ванесса упрямо цепляется за уверенность в том, что у нее все нормально, и даже своему психотерапевту ничего не рассказывает о сексуальной связи, сломавшей ей жизнь, пока на волне #MeToo в блоге одной из бывших учениц школы не появляются обличающие Стрейна посты. Только тогда скорлупа Ванессы начинает постепенно трескаться. Кейт Рассел с дотошностью антрополога и отстраненностью психолога описывает, как это происходит, сохраняя при этом положение «над схваткой».
Кейт Элизабет Расселл, как и ее героиня-рассказчица, писала свой роман 15 лет. Рукопись вызвала ожесточенные торги и была продана за практически невозможный для дебюта $1 млн. В предисловии к роману писательница неоднократно подчеркнула, что образ Ванессы собирательный, а история вымышленная, хотя Ванесса и учится в той же школе, что сама Расселл, и живет неподалеку. Однако после выхода книги в США писательница латиноамериканского происхождения Венди Си Ортис написала, что «Моя темная Ванесса» «жутко похожа» на «Раскопки» (Excavation) — ее мемуары 2014 года о подростковом сексуальном опыте с учителем английского языка. Толпа в Твиттере разбушевалась, Рассел обвинили в плагиате и в том, что она — белая писательница — сделала себе имя на сексуальной травме мексиканки Ортис. Скандал был такой силы, что Кейт Расселл пришлось сделать публичное заявление и признать, что «Моя темная Ванесса» автобиографична.
Кейт Элизабет Расселл почти не дает интервью и крайне избирательно отвечает на вопросы. В эксклюзивном интервью Forbes Woman она рассказала о работе над книгой, о том, какую роль в распространении сексуального насилия играет социальное неравенство, о книгах, которые читает сама, и о том, любил ли Стрейн Ванессу. Но на вопросы о том, почему Ванесса застряла в этой истории на долгих 17 лет, когда у девочек наступает психологический возраст согласия, и других спорных и личных вещах Расселл не ответила.
— Вы писали роман больше 15 лет. Важно, что вся история рассказана в итоге взрослой женщиной 32 лет, но здорово, что в воспоминаниях Ванессы чувствуется свежесть восприятия юной школьницы. Как вы сохранили этот взгляд, как вообще шла работа над книгой? Был ли это сразу художественный роман или долгое время вы писали просто дневники, заметки, рассказы?
— На протяжении многих лет эта история принимала разные формы, пока я не сумела наконец придать ей вид полноценного романа. Когда в школе я изучала писательское мастерство, то писала рассказы о Ванессе и Стрейне в разные моменты их жизни и короткие истории от лица второстепенных персонажей. Я также создавала множество набросков отдельных сцен, никак не связанных друг с другом сюжетной линией. На протяжении всех этих лет, пока я работала над книгой, я вела личный дневник, куда записывала истории Ванессы, иногда даже от ее лица. Я действительно научилась писать, работая с этими персонажами.
— Как вы собирали материал, сколько подобных историй слышали?
— Процесс поиска материала был по большей части естественным. В подростковом возрасте и позже я читала много книг, где речь шла о разнице в возрасте, потому что мне очень нравилась «Лолита» и этот сюжетный мотив. Когда я стала старше и уже занималась творческим письмом в университете, то продолжала изучать книги с похожим сюжетом, но при этом также знакомилась с критической теорией травмы и читала больше исследований клинических психологов о сексуальном насилии. В целом похожих историй слишком много, чтобы их можно было пересчитать.
— Кому вы давали рукопись? Были ли читатели первого круга, кто видел отдельные части и главы?
— Первые читатели — это мои друзья. Некоторые из моих самых близких друзей читали черновики романа на протяжении всех пятнадцати лет, так что они были свидетелями практически интимного процесса и могли наблюдать за развитием сюжета во всех подробностях. Я также показывала черновики романа своим преподавателям и однокурсникам на занятиях по писательскому мастерству.
— Как часто вы получали личный отклик от читателей: «Это про меня, это отзывается в моей душе, это болит»?
— Я получила сотни сообщений от читателей, которые рассказывали, что история Ванессы — это и их история. Это поразительно, и я очень тронута, но в то же время чувствую дискомфорт от того, что подобных историй так много.
— Представляя ваш роман на книжном фестивале, я столкнулась с отрицанием со стороны мужчин. Они категорически не готовы принимать женский взгляд на то, как мужчины общаются с женщинами, на сексуальные домогательства. Они все время ищут оправдания: «Стрейн — педофил, она сама хотела, она вообще уже взрослая, у нее тело сформировавшейся девушки» и т. д. Какую реакцию от мужской аудитории получали вы?
— Я не сталкивалась с подобной реакцией ни со стороны мужской аудитории, ни со стороны женской. Однако я не показатель — я в основном получаю сообщения только от тех читателей, которые действительно пытаются связаться со мной. Я редко получаю неприятные сообщения. Подавляющее большинство читателей пишет добрые слова. Многие из них лично пережили то, что произошло с Ванессой.
Я также получила сообщения от множества мужчин, которые в молодости столкнулись с похожими сексуальными домогательствами. Меня очень тронула мысль о том, что моя книга может помочь любому человеку справиться с прошлым, ведь мужчинам особенно сложно бороться со стигмой по отношению к жертвам сексуального насилия.
— Насколько важным в связи с этим вы считаете движение #MeToo и возможно ли начать такое же движение против сексуального насилия по отношению к мужчинам, ведь эта тема еще более табуирована?
— Начало движения #MeToo стало важным моментом для нашей культуры. Невероятно, как в результате этой кампании людей со всего света привлекли к ответственности за их поступки. При этом я действительно думаю, что один из ключевых недостатков #MeToo, по крайней мере в США, заключается в чрезмерном внимании к историям знаменитостей и проявлениям наиболее жестоких форм насилия, ведь средства массовой информации обычно освещают только те истории, которые вызывают наибольший резонанс. Часто речь в них идет о какой-то невероятной жестокости или же о том, как очень известные мужчины насилуют женщин или домогаются их. При этом СМИ, как правило, игнорируют более сложные и менее резонансные истории, для понимания которых требуются статьи длиной более 1000 слов. Они же не такие кликабельные — и СМИ обходят стороной множество, а возможно, даже большинство историй о сексуальном насилии. Я надеюсь, что энергичность сторонников #MeToo и их стремление добиться справедливости позволит вывести это движение за рамки СМИ и социальных сетей, чтобы о подобных историях говорили и в обществе. Так мы сможем сделать больше, чтобы помочь друг другу.
— Действительно ли Стрейн любил Ванессу или дело было лишь в вожделении и страхе?
— Я правда не знаю! Думаю, он бы сказал, что любит ее. Но какое значение имеет любовь, когда она исходит от такого человека, как он?
— Можете ли вы как автор сказать, чем руководствовалась мать героини — почему она замалчивала проблемы и заметала все под ковер? Насколько здесь важна принадлежность семьи Ванессы к определенной социальной группе?
— Я думаю, что мать Ванессы была обеспокоена событиями в школе-пансионе и напугана мыслью о том, что там могло случиться с ее дочерью. Как только Ванесса вернулась домой, ее мать, скорее всего, подумала: «Хорошо, теперь она в безопасности. Что бы там ни произошло, теперь все позади. Мы все можем двигаться дальше». В книге только раз или два упоминается, что родители Ванессы — католики (как и мои). Католикам, по моему опыту, очень свойственна эта склонность закрывать на все глаза. Я также считаю, что родители Ванессы обладают множеством черт, свойственных жителям Новой Англии, где люди ведут себя осторожно, не выставляют эмоции напоказ и не устраивают сцен.
— Что сделала бы мать Ванессы, если бы платила за обучение дочери и была членом школьного попечительского совета?
— Я думаю, что это была бы совсем другая история. Социальное и экономическое положение как самой Ванессы, так и ее родителей — основа всей истории. Именно поэтому Ванессой очень легко манипулировать.
В книге огласке дело предает девочка, отец которой входит в попечительский совет школы. Она уверена в себе и в том, по каким правилам устроен окружающий мир. И девочка хочет добиться справедливости. Как бы развивался сюжет, если бы Стрейн выбрал ее, а не Ванессу? Это сложный вопрос, потому что нам остается только строить гипотезы. Мне кажется, если бы Стрейн был столь же расчетлив, каким он показан в книге, он бы никогда не выбрал девушку, отец которой входит в школьный попечительский совет, потому что знал бы, что эта школьница слишком влиятельна или слишком близка к влиятельным людям. Тем не менее, если бы Стрейн действительно был жертвой своих собственных эмоций и по роковой воле судьбы влюбился в подобную девушку, я думаю, что это была бы другая, но не менее захватывающая история «любви». Я полагаю, в этом случае его бы гораздо быстрее привлекли к ответственности.
Плохой «Учитель»: что такое «груминг» и почему за это можно сесть в тюрьму
— «Моя темная Ванесса» принадлежит к так называемой социальной литературе. Помимо того, что это еще очень хорошо написанный роман, он честно говорит о серьезных и — что важно! — часто обыденных для взрослой женщины вещах. Практически каждая может рассказать собственную историю о сексуальном насилии или о харассменте на грани насилия. «Моя темная Ванесса» — точно книга для матерей, но подходит ли она для старшеклассниц? Уловки Стрейна стары как мир, но все равно отлично срабатывают, несмотря на всю их банальность. Да, это непростая книга, но, возможно, лучше почитать что-то подобное до того, как повзрослеть?
— Я бы запоем прочитала такой роман в 16 лет, а может быть, даже и раньше, но я с юного возраста пыталась читать серьезные книги и в подростковом возрасте читала много трансгрессивной литературы. Иными словами, мне не кажется, что я тот человек, который лучше всех разбирается в том, что именно подросткам стоит читать. Однако на фоне распространенности сексуального насилия в обществе не вижу ничего плохого в том, чтобы подростки читали книги, в которых вдумчиво рассказывается об этой непростой теме.
— Можно поинтересоваться вашими планами? Остановитесь ли вы на «Моей темной Ванессе» или напишете что-то еще?
— Сейчас я работаю над второй книгой. Это очень захватывающий, но в то же время пугающий процесс. Посмотрим, какой она выйдет.