«Чем больше мужчина вынужден притворяться сильным, тем слабее его эго»: почему мы все должны быть феминистами
Чимаманда Нгози Адичи — автор романов «Пурпурный гибискус» (Литературная премия стран Содружества и Премия Харстон-Райта), «Половина Желтого Солнца» (премия «Оранж»), «Американха» (премия Национального круга книжных критиков); обладательница стипендии Мак-Артура. В книге, которая выходит в издательстве «Бомбора», она на примерах из жизни показывает, почему, несмотря на многолетнюю борьбу активистов за равенство прав, положение женщин до сих пор шатко — и потому мы все должны стать феминистами.
Я часто ошибаюсь, думая, что что-то, очевидное для меня, так же очевидно для другого. Возьмем моего дорогого друга Луиса, умного и современного мужчину. У нас был разговор, и он сказал мне «Я не вижу, чтобы женщинам тяжелее жилось. Может, раньше это так и было, но не сейчас. Сейчас у женщин все прекрасно». Я не понимаю, как Луис мог не видеть столь очевидного.
Я люблю возвращаться домой, в Нигерию, и проводить время в Лагосе, самом большом городе и коммерческом центре страны. Иногда, в вечера, когда жара спадает и город становится тише, я со своими друзьями и семьей гуляю по ресторанам или кафе. Именно в один из таких вечеров Луис и я сидели с друзьями.
В Лагосе есть замечательная вещь: энергичные молодые парни ходят рядом с определенными заведениями и очень театрально «помогают» запарковать ваш автомобиль. Лагос — это мегаполис с почти двадцатью миллионами жителей, имеющий больше энергии, чем Лондон, более предприимчивый дух, чем Нью-Йорк, и поэтому люди придумывают разные способы заработать на жизнь. Как и в каждом большом городе, найти парковку вечером бывает тяжело, поэтому молодые парни устроили бизнес по поиску места: когда места есть, они направляют вас жестами и обещают «присмотреть» за вашей машиной, пока вы не вернетесь. Я была удивлена индивидуальным подходом парня, нашедшего нам место для парковки вечером. И когда мы уезжали, я решила оставить ему чаевые. Я открыла мою сумку, достала деньги и отдала их мужчине. А он, счастливый и благодарный мужчина, взял мои деньги, посмотрел на Луиса и сказал «Спасибо, сэр!»
Луис посмотрел на меня и удивленно спросил: «Почему он поблагодарил меня? Я же не давал ему денег». Тогда я увидела осознание на лице Луиса. Парковщик верил, что какие-либо деньги я могла получить только от Луиса. Потому что Луис — мужчина.
Мужчины и женщины разные. Мы имеем разные гормоны, разные половые органы и разные биологические возможности — женщины могут рожать детей, мужчины не могут. У мужчин больше тестостерона, и, в общем-то, физически мужчина сильнее женщины. В мире немного больше женщин, чем мужчин — 52 процента людей это женщины, но все рабочие места во власти и управлении буквально оккупированы мужчинами. Лауреат нобелевской премии из Кении, Вангари Матааи, сказала об этом просто и хорошо: чем выше вы поднимаетесь, тем меньше там женщин.
На недавних выборах в США (речь о выборах 2008 года, — Forbes Woman) мы поддержали закон Лилли Ледбеттер (о мерах против дискриминации при оплате труда, — Forbes Woman), и, если мы за это милое говорящее имя, мы признаем, что в США мужчина и женщина делают одинаковую работу с одинаковыми квалификациями, но мужчине платят больше, потому что он мужчина.
Итак, мужчины буквально правят миром. Но это имело смысл тысячу лет назад. Потому что тогда люди жили в мире, где физическая сила была самым важным фактором выживания; физически сильный человек больше подходил на роль лидера. И мужчины, в общем, физически сильнее. (Конечно, есть много исключений.) Сегодня мы живем в принципиально другом мире. Человек более квалифицированный для руководства не является физически самым сильным. Он должен быть более интеллигентным, более начитанным, более креативным, готовым к быстрым изменениям. И никакие гормоны не влияют на это. Как мужчина, так и женщина, может быть умной, передовой, креативной... Мы эволюционировали. Но наши стереотипы относительно пола не изменились.
Недавно я шла по вестибюлю одной из лучших нигерийских гостиниц, и охранник у входа остановил меня и задал мне досадные вопросы: Как зовут человека, которого я посещала и из какого он номера? Знаю ли я этого человека? Могу ли я доказать, что я гость отеля, и показать ему свою ключ-карту? Он автоматически предположил, что нигерийская женщина, разгуливающая по отелю одна, является проституткой. Потому что она не может быть гостем отеля и оплатить свой номер. Мужчина же, разгуливающий по отелю, не подвергается подозрениям. Предполагается, что он находится там для чего-то законного. (Почему, кстати, эти работники отеля фокусируются на спросе на проституток вместо очевидного предложения?)
В Лагосе я не могу ходить одна в множество замечательных клубов и баров. Туда просто не позволяют женщине заходить одной. Вас должен сопровождать мужчина. И поэтому у меня есть друзья-мужчины, которые проводят меня в клуб, ведь если пройти туда под руку с совершенно незнакомым человеком и остаться самой по себе, не сможешь попросить помощи и у других.
Каждый раз, когда я иду в нигерийский ресторан с мужчиной, официант приветствует мужчину и игнорирует меня. Официанты — продукты общества, которое научило их, что мужчины важнее женщин, и я знаю, что они не хотели обижать меня, но одно дело — понимать это, и совсем другое — чувствовать. Каждый раз, когда они игнорируют меня, я чувствую себя невидимой. Я расстраиваюсь. Я хочу сказать им, что я такой же человек, как и мужчина, я тоже достойна признания. Это мелочи, но порой мелочи важнее всего.
Недавно я написала статью о жизни молодых женщин в Лагосе. И знакомый сказал мне, что это агрессивный текст и мне не обязательно так злиться. Но я была непримирима. Конечно, я злюсь! Сегодня гендер функционирует по-настоящему несправедливо. Я злюсь. Мы все должны злиться. В мировой истории гнев часто становился источником позитивных изменений. Помимо злости я также чувствую надежду, потому что я глубоко верю в человеческую способность становиться лучше.
Но вернемся к злости. Я слышала осторожность в тоне знакомого, и я знала, что этот комментарий был столько же о моей статье, сколько и о моем характере. Говорить гневным тоном — нехорошо для женщины. Если вы женщина, вы не должны выражать гнев, потому что это предвещает опасность. У меня есть подруга, американка, которая взяла на себя руководящую должность, где до нее работал мужчина. Ее предшественник считался «пронырой», на деле был туповат, жесток и особенно строг в отношении подписания ведомости учета рабочего времени. Она вышла на новую работу и поставила себя также жестко, но все же была немного добрее, чем мужчина-предшественник — он не всегда понимал, что у людей есть семьи. Уже через несколько недель на новой работе она подвергла дисциплинарному взысканию сотрудника из-за подлога на листе ведомости учета рабочего времени — точно так же, как и бывший начальник. Сотрудник пожаловался руководству на ее стиль. По его словам, она была агрессивной и с ней было тяжело работать. Его коллеги согласились. Один из них сказал, что они ожидали, что новая начальница привнесет «женскую деликатность» в работу, но она этого не сделала. Никому из них не приходило в голову, что моя подруга делает то же самое, за что ранее хвалили мужчину.
Но если мы начнем воспитывать детей иначе, тогда через пятьдесят или сто лет мальчики больше не будут вынуждены доказывать свою мужественность материальными средствами.
Но самое худшее, что мы делаем с мужчинами — заставляем их чувствовать, что они должны быть сильными, оставляя их наедине с их очень хрупким эго. Чем больше мужчина вынужден притворяться сильным, тем слабее его эго.