Великий матриархат: как Рената Литвинова сняла фэнтези о феминизме и России
6 февраля в прокат вышел новый фильм Ренаты Литвиновой «Северный ветер», вошедший в программу престижного кинофестиваля в Роттердаме. Даже по меркам мирового кинематографа творчество Литвиновой (включая и некоторые фильмы, в которых она играет) — явление неординарное. Наследница вычурной стилистики своей «крестной матери» в кино Киры Муратовой (которой «Северный ветер» и посвящен), актриса с особенной, легко узнаваемой манерой говорить и выглядеть делает фильмы, которые узнаются с первого взгляда, даже без уточнения имени постановщика. Нелинейное повествование, особенное, очень личное отношение к пространству в кадре, экзальтированность в актерской игре и сама Литвинова в центре, похожая на персонажа сюрреалистичной сказки. Плюс, конечно же, много эстетства и красоты — иногда чрезмерно, на грани карнавала, который, как сказал культуролог Михаил Бахтин, всегда противостоит эпосу и трагедии. Так что в некотором роде «Северный ветер» — настоящий праздник, пир посреди чумы, как и любой фильм Литвиновой. Но в основном лишь для тех, кто на одной волне с ней.
«Рай — это прогресс по отношению к реальности». Памяти Киры Муратовой
Действие разворачивается в неопределенную эпоху, вне конкретного места, времени и даже привычной логики. В государстве Северные Поля (в котором, конечно, узнается Россия, даже сюрреалистичный Кремль со Спасской башней присутствует), в мифическую эпоху Великого Матриархата, в своем родовом поместье живут представители Третьего клана — семейство женщин во главе со старой и мудрой Великой Алисой. Де-факто делами в доме управляет дочь Алисы Маргарита (собственно Литвинова). Все они живут в ожидании «сильных и любимых мужчин», а мужчины рангом поменьше тем временем тихо соседствуют с ними либо прислуживают им. Любимый праздник в их семье — Новый год, который они празднуют, пользуясь привилегией дополнительного, тринадцатого (или двадцать пятого) часа в сутках. Однажды в их родовом гнезде случается важное событие: сын Маргариты Бенедикт приводит свою невесту, стюардессу Фанни, и все радуются скорой свадьбе. Но когда Фанни трагически погибает, Бенедикт женится на ее сестре Фаине. После этого дом семейства приходит в упадок, как и жизнь всех его обитателей. Такая экзотичная завязка — норма для фильмов Литвиновой, но на этот раз солидная финансовая поддержка (продюсером фильма выступила супруга Владислава Суркова, а одну из ролей играет их сын) позволила ей размахнуться по полной и пофантазировать от души.
Зритель, воспринимающий «Северный ветер» как фэнтези (каковым его преподносят трейлеры-тизеры), будет, скорее всего, здорово разочарован: мир фильма весьма абстрактен и подчиняется своим, особо не афишируемым законам. Идея вполне в духе интеллектуальной фантастики — первой на ум приходит книга «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсии Маркеса, которая номинально описывала жизнь нескольких поколений людей, а по факту как бы изымала их из времени.
В «Северном ветре» печальное событие, женитьба сына главной героини на другой, нелюбимой девушке, приводит к буквальному гниению — не только в душах жителей дома, но и в самом доме, где они живут. Портятся деньги в сундуках и сейфах, жилище начинает обрастать какими-то корнями и ветками, шикарные интерьеры постепенно дичают и темнеют. А за кадром идет война — тоже один из признаков умирающего мира (и начало фильма, когда герои убегают от кого-то под градом пуль, подсказывает нам, что эта война никогда не закончится). Прием, опять-таки, далеко не новый и тоже взят из литературы: в «Царе Эдипе» из-за ошибки главного героя Фивы умирали от эпидемии чумы (а что есть закадровая война, если не чума?).
«Северный ветер» активно использует приемы не только литературной, но и театральной традиции — фильм сделан по мотивам одноименного спектакля Литвиновой, который собирал аншлаги. Условности, которые обычно не приветствуются в кинематографе, но нормальны для театра, здесь являются несущей конструкцией. Отсюда все то, что можно воспринимать как недостатки — нарочито ненатуральная актерская игра, иллюзорность времени (оно вообще здесь словно отсутствует), невероятно красивые, но совершенно нереалистичные декорации.
Мир фильма живет по своим собственным неведомым законам, которые вращаются вокруг героев. Литвинова здесь играет роль эдакой мифологической женщины, совершенно античного типажа вроде Медеи или Клитемнестры. И поэтому постепенно сюжет преображается в трагедию о распаде знатного семейства: ожидаемый Маргаритой «любимый мужчина» — своего рода мессия вроде Христа или, скажем, Годо, в бесконечном ожидании которого Великий Матриархат угасает. Мужчины в мире «Северного ветра» измельчали и превратились либо в обслугу, либо в «быдло», которому не место в утонченном аристократическом семействе Третьего клана. Можно даже сравнить героев «Северного ветра» с семейкой Аддамс — такая же законсервированная семья, в которой все перевернуто с ног на голову.
Все это — рефлексия, дополненная фантазиями изысканного ума (недаром Маргарита в фильме регулярно прикладывается к баллону с газом, уходя в мир снов), этакое автописьмо, пропущенное через особенное восприятие мира. В фильме много странностей — не только необычные наряды (это как раз для Литвиновой норма), но и странные конструкции вроде жутковатой вешалки в виде капельницы с возможностью автоматической подачи алкоголя. Или, например, ворон, прикуривающий сигарету и отсылающий к Эдгару Аллану По. Отсылок тут вообще очень много, в том числе к фильмам самой Литвиновой, что киноманам будет отдельно интересно.
А вот массовому зрителю фильм может и не прийтись по вкусу. В фильме отсутствует осмысленный, видимый невооруженным глазом сюжет, прекрасные актеры — от дерзкой Ходченковой до трагикомического Никиты Кукушкина — играют будто персонажи сновидения и разговаривают как набравшиеся на празднике аристократы. Беседы о разлагающейся знати, снятые на деньги знати живущей и господствующей, едва ли увлекут среднестатистического посетителя городских мультиплексов и могут показаться ему невероятно красивой графоманией. Так что перед походом в кино на этот фильм нужно трезво оценивать свои ожидания.